Полёт на Марс

                                                                                                         Посвящается Ювачёву


                  Cемёнов проснулся,  обиделся на жизнь и не пошёл на работу. «Нахнадо, - подумал Семёнов. – Самый здоровый, что ли. Скажу, что заболел».
                  Семёнов включил телек. По телеку какой-то долдон рассказывал про полёт на Марс. Семёнов поднялся с койки и посмотрелся в зеркало.  «Нормально, - сообщил Семёнов отражению. – Чем я хуже других».
                  Семёнов позвонил в ЦУП. В ЦУПе ответили кратко и содержательно.  «Не туда обратился, - сообразил Семёнов. – Надо у Бобра спросить».
                  Бобёр жил этажом ниже, дверь у него всегда была не заперта.
                  - Слышь, Бобёр! – сказал Семёнов, войдя не постучавшись. – Ты не знаешь, где для полёта на Марс готовят?
                  Бобёр стоял на голове и дышал животом. Он величественно помолчал и произнёс:
                  - В Бангкоке.
                  - Почему в Бангкоке? – удивился Семёнов.
                  - В Тибете нельзя. Его китайские войска оккупировали, – Бобёр изогнулся как змей Кундалини. – Запретная зона.
                  - А-а-а-а… - сказал Семёнов и вернулся домой.
                  «Не с того начинаю! -  Семёнов гордо поднял подбородок. – Там уже подготовленных берут. Надо самостоятельно тренироваться».
                  Семёнов походил по комнате, затем стал бегать и подпрыгивать. На сто пятьдесят девятой попытке Семёнову показалось, что он завис возле люстры. «Это хорошо, - успокоился Семёнов. – Курочка, как говорится, по зёрнышку. Так к невесомости привыкну».
                  «Надо бы пожрать!»  Семёнов сварил овсяную кашу, выдавил из тюбика зубную пасту и шприцом загнал кашу в тюбик. Семёнов позволил себе слабинку, сделал крепкий кофе и закусил кашей из тюбика. Овсянка имела очевидный ментоловый привкус. 
                  «А кому сейчас легко! – смирился Семёнов. – Страна переживает трудные времена».
                  После обеда прыгалось не так бойко, в невесомости Семенову больше зависнуть не удалось.
                  Семёнов позвонил подруге. Подруга сказала: «Мяу!»  «Нахнадо! – передумал Семенов. – К воздержанию надо привыкать. Однако следует завершить земные дела».
                  Семёнов сел за стол и от руки написал заявление: «В связи с подготовкой к полёту на Марс прошу уволить меня по собственному желанию».
                 «Почтой отправлю, - не стал миндальничать Семёнов. – Некогда мне теперь туда-сюда разъезжать».
                 Семёнов оделся и пошёл на почту.  На лавочке возле подъезда сидел Кучерявый Джо. Семёнов сел рядом.
                 - На Марс улетаю. Может, и не свидимся никогда.
                 Кучерявый Джо всхлипнул, снял ботинок, почесал грязную пятку и напутствовал:
                 - Пребывая в безвоздушном пространстве, друг,  ты должен помнить, что переменчивость сознания не есть возврат к истокам и не может служить предикатом… Дай «чирик», выпить охота!
                 - На! – Семёнов достал из кошелька «косарь» и вручил Кучерявому. – Мне теперь деньги ни к чему.
                 Мимо в одних трусах пробежал Бобёр.
                 «Йог!» - порадовался за соседа Семёнов и плюнул на снег.
                 Остаток дня Семёнов исступленно скакал  по комнате, взлетая и падая.  К ночи Семёнов  взмыл  над шкафом  и смахнул тапком пыль. «Грязновато всё же у меня!» - непонятно  перед кем извинился Семёнов. Перед сном Семёнову привиделась зеленая цаца. Семёнов громко пукнул. Цаца исчезла. Семенов заснул.
                 Утром Семёнова охватила паника: «Я же марсианского языка не знаю. Не отберут меня в полёт». Семёнов лихорадочно поискал в квартире словарь. Словаря не было.       
                «Иконку с собой возьму, - решил Семёнов. – Иконка, она в любом деле поможет».
                Семёнов посмотрел в правый угол. Иконки в квартире тоже не было. Семёнов сел на табурет и задумался.
                В дверь позвонили. Семёнов открыл. На пороге стоял Кучерявый Джо.
                - Как хорошо, что ты ещё не улетел, - сказал Кучерявый. – Передашь гостинец?! – Он протянул Семёнову учебник геометрии.
                - Зачем? – спросил Семенов.
                - Я всё равно пропью, - сказал Кучерявый. – А им может пригодиться.
                - Не боись! – твёрдо пообещал Семёнов. – Передам. Зуб даю!
                «Подготовлю вещи первой необходимости», – спохватился Семёнов, отыскал в шкафу чистую тряпицу и завернул в неё хозяйственное мыло, иголку с ниткой и алюминиевую кружку, привезённую из пешего похода по берегам Байкала. «Сменные носки брать не буду, ракета, возможно,  страдает перегрузкой».
                Семёнов походил по комнате. Парить сегодня не хотелось. «Что-то не так, - продолжал нервничать Семёнов. – Чего-то не хватает в моём страстном стремлении через тернии к звёздам».
                Семёнов посмотрел на настенные часы. Стрелка часов показалась Семёнову слишком прямой. Семёнов взял плоскогубцы и изогнул стрелку как турецкий ятаган. «Вот так лучше, - удовлетворился Семёнов. – Интересно,  к Луне будем подлетать?»
                Семёнов выглянул в окно. Бобёр висел на турнике, изображая распускающийся лотос.
                - Ау, люди! – крикнул Семёнов на весь город. – Я улетаю на Марс.
                С улицы ответили матерно и неприветливо.
                «Приму ванну, - вздохнул Семёнов. – Надо помыться перед дальней дорогой». Проходя в ванную, Семёнов споткнулся о рукоятку мотора довоенного автомобиля, случайно найденную на свалке.
                Лёжа в мыльной воде, Семёнову неожиданно стало тоскливо. «Ведь не вернусь, - взгрустнул Семёнов. – Не увижу больше родные лица». Семёнов нырнул под воду и побыл немного ихтиандром.
                Семёнов вытерся полотенцем, высморкался от души, вытянулся по стойке «смирно»  и торжественно поклялся: «Вступая в ряды первопроходцев далёких миров, обещаю  мужественно  преодолевать все возникающие препятствия, без страха и стыда сносить все невзгоды и лишения!..» Семёнов хотел добавить еще что-нибудь значительное, но других слов не нашлось.
                Семёнов вышел в центр комнаты, поясно поклонился телевизору, воткнул рукоятку от мотора в жопу и наконец-то почувствовал себя  космонавтом.