Ложь - Глава 9

- Сеньора не спустится?

- Не знаю, сеньор. Если угодно, я поднимусь к ней и спрошу.

- Ступай и передай, что мы ждем ее к столу, и что я был бы рад, если бы Вирхиния тоже пришла.

- Сеньорита Вирхиния снова легла в кровать, и сеньора велела позвать доктора…

- Хорошо, но как бы то ни было, передай сеньоре, что я сказал, и заодно вели накрывать стол для приема. – Дон Теодоро едва сумел скрыть свое недовольство.

- Почему бы тебе не отменить сегодняшний прием, папа? – Джонни одним глотком осушил второй бокал вермута.

- Эти приемы – традиция нашего дома, и меня удивляет, что ты забыл об этом. Их отменяли только по очень серьезным и уважительным причинам, а я не считаю безобразную сцену, разыгравшуюся час тому назад, достаточно веским поводом, чтобы изменять нашим обычаям.

- Ярость Вероники абсурдна, она вспылила из-за какого-то пустяка! Вирхиния не зря ее боялась!

- Да, она ее боится, и все же, задирает.

- Ты думаешь, Вероника сказала правду? Считаешь, Вирхиния может…

- Теперь, сынок, я уже и сам не знаю, кто на что способен. В последнее время жизнь преподносит мне горькие сюрпризы.

- Да, папа, но…

- Тише, твоя мама идет сюда.

- У Вирхинии случился еще один приступ, – сходу сообщила донья Сара. – Сейчас ей стало лучше, и я оставила ее с горничной! Джонни, поднимись к ней и убеди хоть что-нибудь поесть, иначе малышка совсем исхудает и ослабнет. Она едва притронулась к еде, и все из-за этой злодейки, которая вечно ругается с ней. Я просто в гневе, у меня кровь кипит!.. Ну что ты вцепился в меня? Какого черта?

- Произошедшего вполне достаточно, Сара, не стоит продолжать перед слугами этот постыдный спектакль.

- Ты всегда защищаешь Веронику!

- Думаю, сейчас ты не вправе утверждать подобное.

- Я бы швырнула ей что-нибудь в голову, а ты ограничился тем, что велел ей убраться к себе и избавить нас впредь от ее общества! Ты был слишком добр к ней, и все же наверняка тяготишься тем, что обошелся с ней несправедливо.

- Все в порядке, жена, теперь все хорошо.

- И ты говоришь мне “хорошо”! Не хорошо, а ужасно, Теодоро! У бедной Вирхинии на лице отпечаталась вся пятерня от пощечины этой… даже не знаю, как ее назвать!

- Давай закроем эту тему.

- Нет, не закроем! Я хочу знать до каких пор мы должны терпеть эту самую Веронику, сколько можно позволять ей так обращаться с несчастной Вирхинией?!

- Подобное поведение непозволительно, и я абсолютно уверен, что ничего подобного не повторится.

- Будь моя воля, я прямо сейчас же выставила бы ее за дверь! Пусть катится на улицу!

- Хватит, Сара, я уже просил тебя покончить с этим неприятным недоразумением!

- Отлично! Как все хорошо для Вероники! Нет, это просто недопустимо! Посмотри, даже Джонни ее не защищает! Выходит, я права.

- Мама, я…

- Джонни предпочитает ни во что не вмешиваться, и правильно делает. Идемте к столу.

- Вирхиния – слабая, хрупкая, болезненная девочка! Это возмутительно!

- Тебе недостаточно моего слова, что больше ничего подобного не повторится?

- Я не могу терпеть ее в доме! После того, что случилось – не могу…

- Я решу эту проблему, но без скандала, чтобы не пришлось выслушивать людские толки и  пересуды.

- Это правда? Ты готов отправить ее куда-нибудь отсюда?

- Я хочу этого так же, как и ты.

- Теодоро, милый! Наконец-то хоть раз в жизни ты согласен со мной. Ты найдешь, куда ее пристроить? Подыщешь ей кого-нибудь?

- Да, Сара, обещаю!



***



- Мария… Мария!..

- Вы меня звали, сеньорита?

- Все уже за столом?

- Да, сеньорита.

- А Вероника?

- В своей комнате, сеньорита, она из нее не выходила.

- Что б она никогда в жизни не вышла оттуда! Что б она там сдохла! – Отшвырнув в сторону шелковое покрывало, Вирхиния по-кошачьи быстро и ловко выпрыгнула из кровати и в раздражении зашагала по комнате. Ее гнев не остыл; глаза горят, кулаки сжаты так, словно она хочет выжать из них обуревавшую ее с детских лет зависть и разжечь костер злобы и ненависти.



- Но, сеньорита!

- Попробуй только растрезвонить кому-нибудь мои слова, сплетница!

- Сеньорита, я…

- Посмей только открыть рот, и я скажу тете, что ты – любовница привратника, что я видела тебя с ним ночью!

- Но, сеньорита!

- Тетя вышвырнет тебя на улицу, потому что, как тебе известно, жена привратника – ее кормилица. Будь уверена, я много чего расскажу о тебе! Мне многое известно!

- Но, сеньорита!

- А теперь умолкни, и принеси мне обед, да поживее. Я хочу съесть его до того, как вернется тетя Сара. Ну же, поторапливайся, дура ты этакая!

- Да, сеньорита… Уже… уже несу…

- Подожди!.. Ты поговорила с врачом?

- Да, сеньорита. Я сказала ему, чтобы он не приходил до девяти.

- Хорошо. Теперь неси мне все, да прихвати бутылку “Хереса” из дядиных запасов. Ты же знаешь, где он их хранит.

- Но там осталось не больше шести бутылок!.. Он заметит пропажу.

- Они свалят вину на кого-нибудь из новых слуг… Поторапливайся, шевелись!

- Иду, сеньорита!..

- И не болтай слишком много, не то это дорого тебе обойдется. Ну, пошла живее! – Вирхиния вытолкала служанку за порог, закрыла за ней дверь, а затем быстро и незаметно достала из кармана своей пижамы маленький ключик и открыла им замок находящейся рядом с кроватью дверцы. Несколько минут она внимательно изучала пухлый медицинский трактат с пометками на нескольких страницах, запоминая симптомы какой-то болезни, а потом заперла бумаги и криво усмехнулась.

- Вероника, будь ты проклята, подлая! – злобно прошипела Вирхиния. – Ты была рада влепить мне пощечину, но ты дорого заплатишь мне за это. Ты потеряешь Деметрио!



***



Шесть часов вечера. Приглашенный струнный квартет вносил оживление в традиционный прием с чаепитием. Как обычно, все сливки рио-де-жанейрского общества заполнили просторные залы старинного господского особняка, представлявшего гордость аристократического квартала, в котором, кажется, до сих пор еще грезят прошлым тени древнего бразильского королевского двора.

Вирхиния тоже была на приеме. По такому случаю она безупречно уложила волосы и надела небесно-голубое платье. Она стояла на застекленной ротонде – своем любимом наблюдательном посту – и окидывала цепким взглядом многолюдный зал и просторную террасу перед домом.

- Доченька, ты хорошо себя чувствуешь? – озабоченно спросила донья Сара.

- Гораздо лучше, тетечка, не волнуйся за меня… не тревожься.

- Я не хотела, чтобы ты вставала, пока тебя не осмотрит врач.

- Доктор Андрес всегда опаздывает… у него столько больных.

- Я знаю, ты не виновата, но тебе следовало бы подождать.

- Ты же знаешь, что дядя был бы недоволен, если бы нас не было на приеме.

- Он вечно думает о других, доченька, но твое здоровье прежде всего. Если тебе станет плохо, то спокойно возвращайся в кровать. А сейчас я должна идти в столовую. Ты со мной?

- Если ты не возражаешь, я предпочла бы остаться здесь.

- Ну хорошо, как хочешь… Я велю Джонни побыть с тобой.

Оставшись одна, Вирхиния поспешно подошла к окну и с нетерпением стала следить за лестницей и парадным входом. Наконец ее ожидания увенчались успехом: высокий, стройный мужчина отделился от остальных и направился к двери.

- Инженер!.. Инженер Сан Тельмо – Вирхиния шагнула ему навстречу и подняла руку, подзывая к себе.

- Вирхиния? Вы меня звали?

- Ох, извините меня, сеньор Сан Тельмо! Мне вдруг стало плохо. Будьте любезны, помогите мне дойти до того диванчика.

- С большим удовольствием! Но что с Вами случилось? Как Вы?

- Ах, мне так плохо!

- И как только Вас угораздило подняться, если Вам нездоровилось, тем более, с утра? Я позову кого-нибудь. Ког лучше? Донью Сару?

- Нет, нет, не нужно!

- Веронику?

- Вероника могла бы отравить меня, – принужденно засмеялась Вирхиния.

- Даже не знаю, что Вам ответить.

- Не зовите никого, просто немного побудьте со мной. Это скоро пройдет, так бывало и раньше. Пустяки, ничего серьезного. У меня ледяные руки, и если бы не румяна, я выглядела бы бледнее мертвеца.

- Боюсь повториться, но скажу еще раз, не понимаю, зачем Вы встали через силу?

- У меня не было другого выхода: Вероника отказалась помогать тете Саре. Вы ведь не видели ее в столовой, правда?

- Нет, но я подумал…

- Не говорите ей ничего, иначе она опять разозлится. Мы ужасно поругались.

- Вот как?

- Вы себе не представляете, как жестока Вероника! Ох, простите меня, Вероника Вам очень нравится, и я не хотела оскорблять ее перед Вами. Я многое ей прощала, но сегодня не смогла. Ах, это было так ужасно!

- Что Вы имеете в виду?

- Мне не следовало ничего говорить. Мне очень стыдно за нее. Вы не поверите, но она даже ударила меня.

- Как так? За что? И Вы позволили…

- А что мне делать, она гораздо сильнее меня.

- Ну, это уж, действительно, не в какие ворота не лезет!

- Не говорите ей, что я Вам рассказала, не то она еще пуще возненавидит меня и сделает мою жизнь невыносимой! Иногда Вероника пугает меня, и я думаю, что она сошла с ума. – Вирхиния хотела продолжить, но совсем близко от них раздался голос Вероники, и она побледнела, испугавшись по-настоящему. – Ой, Вероника идет сюда. Я не хочу, чтобы она видела, что я говорила с Вами, не то она снова побьет меня, а я не хочу огрчать тетю Сару. Умоляю Вас, не говорите ей, что видели меня. До свидания. – Вирхиния проворно упорхнула с террасы и скрылась из вида.

- Деметрио?! – воскликнула вошедшая с другой стороны Вероника.

- Добрый вечер, Вероника.

- Деметрио, слава Богу, ты пришел! Мне так нужно было увидеться с тобой!

- Ты огорчена?

- Да, но давай не будем говорить об этом. Зачем? Есть вещи, которые я хотела бы забыть. Ты здесь, передо мной, и это главное. Я могу взять тебя за руку и заглянуть в глаза, чтобы увидеть в них твою любовь, верность. Важно одно: я люблю тебя, и ты меня любишь, и мне нужно, чтобы ты много-много раз повторил мне, что любишь меня. Мне нужна твоя поддержка, радость и вера в жизнь, которую дает мне твоя любовь. Деметрио, любимый мой. Я весь день провела у окна, смотрела на гостиницу, в которой ты живешь, и мысленно твердила, чтобы ты пришел быстрее. Я умоляла тебя не опаздывать… Мне так хотелось услышать твой голос, поговорить с тобой, увидеть твою улыбку, опереться на твое надежное и сильное плечо.

- Такое же сильное, как твое, Вероника. Ты могла бы быть царицей амазонок, и мне всегда кажется, что тебе никто не нужен.

- Не думай так. Сейчас мне так необходима твоя нежность, ласка, твоя любовь. Улыбнись же, мой Деметрио Почему ты такой серьезный?

- Ты сказала, что огорчена, и я не думаю, что это повод для улыбок.

- Я уже улыбаюсь, потому что ты – здесь. Ты единственный можешь стереть все мои печали. Всего одной улыбкой, одним поцелуем. Деметрио мой, – Вероника запрокинула голову, даря любимому свои прохладные губы, словно цветущую свежую розу, но Деметрио не успел коснуться ее великолепных, подрагивающих губ.

- Добрый вечер, инженер Сан Тельмо, – раздался резкий, почти враждебный голос подошедшего дона Теодоро. – Мы ждали Вас с парадного входа, как это принято во всех приличных домах Рио-де-Жанейро.

Деметрио отпрянул от Вероники. Его ранил этот тон, но еще сильнее ранил он Веронику.

- Полагаю, что в Сан Пауло тоже так принято, – продолжал дон Теодоро, – но Вы полжизни прожили в дремучих лесах сельвы, и, вероятно, потому…

- Дядя Теодоро! – возмущенно воскликнула Вероника.

-