Охота на мамонта. (Киносценарий) Часть 2

Часть 2
5 серия

Прошло несколько дней. Лея дома. Гул голосов с улицы. Она очень устала…
Лея стремительно оделась, взяла сумочку и нырнула в этот город, как в прорубь, стараясь никого не замечать…
Бар.

ЛЕЯ: - Коньяк!
ОФИЦИАНТ: - Какой коньяк?
ЛЕЯ: - А какой коньяк пил Наполеон?

Тот уставился на нее так, словно перед ним была сумасшедшая или просто, Жозефина.

ОФИЦИАНТ: - Наполеон?
ЛЕЯ: - Да-да, Наполеон! Так какой он пил коньяк?
ОФИЦИАНТ: - “Наполеон” и пил,… я так думаю.
ЛЕЯ: - Несите.
ОФИЦИАНТ: - Что выберете из закуски?
ЛЕЯ: - Несите ваш “Наполеон

Когда он поставил перед ней бокал, она, не задумываясь, опрокинула его, поморщилась.

ЛЕЯ: - Какая гадость.
ОФИЦИАНТ: - Простите!?
ЛЕЯ: - Какого года ваш “Наполеон”?
ОФИЦИАНТ: - Ну, как же, пятилетней выдержки. Самый…
ЛЕЯ: - А постарее ничего нет?

Официант задумался, посмотрев в карту вин.

ОФИЦИАНТ: - Есть 12-летний. Только он стоит…
ЛЕЯ: - Двухсотлетний… Мне нужен коньяк, которому 200 лет!
ФИМКА: - Конечно, гадость!

Фимка стоял неподалеку и улыбался. Одежда его была потрепанная, залатанная, кое-где откровенно просвечивала дырами. А из правого ботинка, через отверстие торчал голый большой палец. Голый, потому что, по-видимому, носки он не носил.

ФИМКА: - И не мог Наполеон пить коньяк “Наполеон”. Вы должны знать это, молодой человек, а еще должны знать, что император пил Корвуазье.

Официант выпучил глаза, а Фимка тем временем достал из-за пазухи бутылку и поставил на стол.

ФИМКА: - Штопор неси! (нагло)
ОФИЦИАНТ: - У нас нельзя со своими напитками.
ФИМКА: - Сколько стоит твой “Наполеон”?
ОФИЦИАНТ: - Две… три… семь тысяч.
ФИМКА: - Держи.

Фимка протянул ему две смятые, жеваные купюры достоинством 5 тысяч.

ФИМКА: – Сдачи не надо! И считай, что эту бутылку принес нам ты. А свою бурду оставь себе. Понял?
ОФИЦИАНТ: - Понял…
ФИМКА: - Штопор неси.
ОФИЦИАНТ: - Вы хотите открывать коньяк… штопором?
ФИМКА: - Двести лет назад, юноша, не было никаких винтов, только пробка. Настоящая пробка!

Официант удалился.

ФИМКА: - Коньяк Карвуазье
ЛЕЯ: - А-а-а! Пришел меня спаивать!... Деньги откуда? У своего олигарха стащил?
ФИМКА: - Запомни первое. В ресторанах, а особенно таких, нужно заказывать коньяк только бутылками, но не бокалами. И непременно просить, чтобы открывали ее при тебе. Мне не нужно, чтобы ты отправилась на тот свет раньше времени. Ну что, не отравилась?

Лея уже понемногу отходила от выпитого суррогата. Фимка открыл штопором, который успел поднести официант, бутылку, трепетно поставил ее на стол, уставился на нее и гордо произнес:

ФИМКА: - Корвуазье! 1811 год. Запомни второе! Тогда еще коньяка Наполеона не было и быть не могло! Это потом, когда Император распробовал напиток и назвали эту марку в его честь…
ЛЕЯ: - Наливай!

Лея схватила бокал и залпом опорожнила его до самого дна.

ФИМКА: - Ну, кто так пьет? Нет, ну вы только посмотрите на нее, коньяк 200-летней выдержки, а пьет, как бормотуху в подворотне. Ну и замашки у вас, девушка! Где вы этому научились? Нужно погреть бокал в руках, понюхать, ощутить аромат, цвет… Запомни третье! Все нужно делать красиво, даже спиваться!

Она уже его не слышала. В мозгах появилась долгожданная тишина, которой в этот момент она и наслаждалась. Абсолютная тишина! Коньяк помог!
После продолжительной паузы очнулась и услышала голос Фимки.

ФИМКА: - Урок окончен. По маленькой?
ЛЕЯ: - Наливай!

Вяло махнула рукой. Взяв бокал, подняла его к глазам и, прищурившись, сквозь него посмотрела на Фимку.

ЛЕЯ: - Ты решил меня споить одной бутылкой?

Тот засмеялся.

ФИМКА: - Почему же одной? У нас масса этого добра. В соседней комнатке, милая девушка, находится, не кто иной, как любитель Корвуазье. Тот самый его почитатель со всеми регалиями и званиями. Ему и поставляют этот замечательный коньяк. А он не жаден. Позабыл о своем величии и балует нас.
ЛЕЯ: - Тоже завис? Прошло уже две сотни лет.
ФИМКА: - Да, дорогая. И надолго. А как ты думаешь? До рекорда Палыча ему, конечно, далековато, но, все равно долго еще придется ходить с могилки на могилку. Сама понимаешь - войну прощают солдатам, но не Императорам.
ЛЕЯ: - Понимаю, понимаю. (снова выпила) У вас там прямо цветник,… вернее, рассадник…

Пауза. В упор на него уставилась.

ЛЕЯ: - И как ты докатился до такой жизни? (сурово) На себя посмотри. Не стыдно на тот свет являться в таком виде? Как на помойку!

Он поперхнулся, но промолчал и снова налил ей бокал. Она незамедлительно выпила, продолжая сверлить его глазами. А он смотрел на нее с интересом, о чем-то думая.

ЛЕЯ: - Теперь себе! (засмеялась)
ФИМКА: - Можешь не предлагать, бесполезно.
ЛЕЯ: - И как ты собираешься избавиться от своей проблемы?
ФИМКА: - Очень просто.

Подлил в бокал, внимательно наблюдая, как она пригубила. Только теперь Лея заметила, как по его лицу пробежала тень, лоб сморщился в морщинах, глаза прищурились. Словно это он пил коньяк, а не она.

ФИМКА: - Вот так, наливаю кому-нибудь и смотрю, как тот делает это. Осталось еще полторы тысячи бутылок.

Лея снова отпила и по лицу Фимки поняла, чего это наблюдение ему стоило. Он помнил вкус этого пойла, ощущал его аромат, крепость. В этот момент в горле у Фимки горел неугасимый огонь выпитого когда-то давно, и сейчас его мутило уже не от самого коньяка, но от его отсутствия. Это была настоящая ломка.

ФИМКА: - Память, странная штука. Она не дает покоя. Гложет!

Девушка снова отпила, а Фимка громко крякнул, затряс головой и махнул рукой, сжатой в кулак.

ФИМКА: - Хорошо! Нет! Ну, хорошо же пошла, зараза!

Она чуть не подавилась от такой реакции, стало весело и интересно. Она отставила бокал и уставилась на него.

ЛЕЯ: - Ты мне скажи! Как здоровый, взрослый, умный мужчина мог утопить себя в бочке с водкой? Как можно было превратить себя в такое ничтожество? Мужик ты или кто?

По его лицу пробежала гримаса удивления, недоумения, а потом обиды. Он уставился на нее и хотел, было, ответить. Потом, отражаясь в ее больших глазах, увидел себя, словно в зеркале и проворчал:

ФИМКА: - Не всегда я был таким.

Теперь в его взгляде застыли отчаяние и боль.

ЛЕЯ: - Прости.

Он отвернулся, и мышцы на его лице напряглись. Она даже заметила, как капля пробежала по его щеке.

ЛЕЯ: - Ну, пожалуйста, извини меня. Я не хотела… Я пьяна… Хочешь, я выпью всю эту чертову бутылку?… Или разобью ее? А хочешь, я куплю тебе новые ботинки? Или носки? Давай тебя прилично оденем. А ну-ка быстренько вставай, давай, давай, пойдем отсюда.

Потащила его за рукав к выходу. Фимка почти не сопротивлялся. Он был ниже ее ростом, и со стороны могло показаться, что взрослая дочь ведет за руку своего подвыпившего папашу.

В ДОРОГОМ МАГАЗИНЕ ОДЕЖДЫ.
Они долго выбирали одежду. Продавцы смотрели на эту парочку с удивлением, но этим двоим было на них наплевать. Наконец Фимка выглядит, как добропорядочный господин в пиджаке и галстуке. Рубашка в полоску стройнила его полноватую фигуру, в манжетах сверкали дорогие запонки, а на ногах изящно сидели лайковые ботиночки, под которыми были, естественно, самые дорогие носки.

ЛЕЯ: - Смотри!

Подвела его к зеркальной витрине магазина. Он замер в оцепенении, в упор разглядывая в отражении незнакомого мужчину. Он не верил своим глазам и как-то замялся.

ФИМКА: - А можно…
ЛЕЯ: - Можно…

Она достала из сумки бутылку с остатками коньяка, который прихватила из ресторана и протянула ему.

ЛЕЯ: - Это?
ФИМКА: - Нет! Нет! (в ужасе) А… у тебя деньги еще остались? Я малость поиздержался.
ЛЕЯ: - Конечно! Конечно, есть.
ФИМКА: - А можно… мороженого?
ЛЕЯ: - Мороженого?
ФИМКА: - Да! Купи мне, пожалуйста, мороженое. Здесь есть маленькое заведение. Осталось еще с давних времен. Меня мама иногда водила туда в детстве. А потом я сына приводил туда. Мы можем пойти в кафе-мороженое?
ЛЕЯ: - Ну, конечно. Пойдем, пойдем, мой хороший. Будет тебе мороженое. Будет, все будет…

В КАФЕ.
Фимка развалился в удобном кресле, перед ним вазочка с остатками шоколадного мороженого и бокал с Лимонадом.

ФИМКА: - Знаешь, я был когда-то актером и играл в театре. У меня даже были две эпизодические роли в кино. У нас был замечательный театр. Все были молоды. Все были влюблены и талантливы. Мы выходили на сцену и играли, мы жили на этой сцене. И казалось, что конца этому не будет никогда. Ведь играют же некоторые актеры до самой старости, а некоторые театры живут целые столетия. Но наступили 90-е. Наш главный режиссер, он же директор, сориентировался, так сказать, почувствовал время, новую волну и продал театр. Вернее, его здание. А нас выкинул на улицу. Сейчас там ресторан, он находится там и поныне. На месте партера пьют водку и жрут, а на сцене (ее почти не изменили, только немного уменьшили) танцуют голые девки и показывают стриптиз. Вроде бы все хорошо - и здание живо, и приходят люди-зрители, только театра больше нет.

Взял ложечку и собрал со дна остатки мороженого. Лея хотела подозвать официанта, но он жестом ее остановил.

ФИМКА: - Потом скитался по разным театрам. По городам и весям, но там происходило все то же. Люди делали деньги. Театр со своей вешалкой оказался на помойке времени. Работал на стройке, торговал тряпьем, собирал металлолом, пустые бутылки, потом… Черт его знает, что я делал потом. Да и наши ребята из театра жили так же,… те, кто не уехал отсюда. А кто заработал деньги - тот кем-то стал. Кем-то? Да никем! Никем не стал. На кой черт им эти деньги, когда раньше они были актерами, играли в театре. В театре!!! Никем. Пустой остаток жизни. Только теперь это осознаешь…

Он долго молча глядел в пустоту. Наконец продолжил:

ФИМКА: - Водка, это такая штука, дорогая, которая помогает забыть. Сама понимаешь. (кивнул на бутылку) Водка - она спасает. Надолго или навсегда – пока живешь. Потом от меня ушла жена и забрала сына. Я оставил им квартиру и стал жить у мамы. Виделись мы редко. И правильно делали. Зато какими глазами он потом смотрел на могильную фотографию своего отца. Сын помнил того отца, который когда-то выходил на сцену и творил. Он был маленьким, но все запомнил! А водка, она помогала долгие годы не вспоминать и проданный театр, и сцену, и самого себя… Мама умерла, и я остался совсем один…

Фимка долго молчал, глядя в пустоту. Вдруг глаза его загорелись.

ФИМКА: - Но я не сдался! Я начал писать стихи! И какие стихи! Правда, они были никому не нужны, но главное, что я научился это делать! А потом… Произошла странная вещь. Иногда после выпитой рюмки являлись удивительные рифмы и образы. Словно ты достаешь их не из-за пазухи, и не вылавливаешь со дна бокала, а из далекого-далекого места, с другой планеты. Стоит протянуть руку - ты за мгновение преодолеваешь этот космический путь и прикасаешься к самому сокровенному. Это был какой-то открытый канал, связь с космосом, с далекой галактикой, с тайниками, где хранились все знания и умения человечества. Если ты художник, твоей рукой начинает овладевать неведомая сила, если композитор – неземная музыка, нота за нотой капает на клавиатуру с небес, а ты подбираешь, подхватываешь, материализуешь ее, становишься сверхпроводником!... Ты знаешь, в чем гений Моцарта или Пушкина? Этих колоссов, которые до сих пор будоражат умы людей? Да эти ребята просто списывали! Нагло списывали! Они проторили дорожку к тому волшебному ручейку и пили из него, наливая в свои бокалы. Уже захлебывались