подтвердил Николай Петрович; полгода тому назад в его руки попал потрепанный томик УК РФ и он прочёл эту занимательную книжицу от корки до корки и сделал для себя неутешительные выводы: что, даже не совершая преступления, гражданин России ходит под Дамокловым мечом любой статьи. – «Деньги лежат под ногами. Нужно их поднять». – «Где-то уже слышал, - сказал Николай Петрович. – Только никто не показал, где они лежат». Ира уставилась на Николая Петровича недоумённым взглядом. – «Я говорила и повторю для особо несмышленых: для этого есть киоски займов!» Николай Петрович почувствовал снова усиленное потоотделение, и ему показалось, что от него начал валить густыми клубами остро пахнущий корицей сухой пар. – «В любой сложной ситуации нужно поступать предельно просто, чтобы не бросаться дерзостью в глаза окружающим и чаще улыбаться, - проговорила Ира. – Я и мои подруги поступаем незатейливо: берёт то в одном, то в другом киоске по две тысячи. Доходим до десяти – останавливаемся». – «Ира, а если не дадут?» Ира презрительно сжала губы дудочкой и выпустила с неприятным звуком воздух. – «Дадут, как миленькие. Никуда не денутся! Это я да мои бедные подруги берут копейки, а есть такие, что меньше чем на стольник не размениваются. Вот они-то и возвращают, добропорядочные олухи, свои проценты вместе с моими невозвращёнными. Все риски давно просчитаны и в суммы кредита включены». Николай Петрович снова покачал головой. – «Ира, за деньгами придут. Рано или поздно». – «Приходили… и уходили ни с чем, - небрежность сквозила в каждой букве произнесённых слов. – Что у меня, бедной вдовы, взять…» Николай Петрович напрягся. – «Ира, не знал… прими мои соболезнования!» Ира улыбнулась, пустое, дескать, и продолжила свой рассказ: - «Никаких богатств не накопила, никто наследства не ставил. Квартирка у меня маленькая, из мебели продавленный диван, покосившийся стол да кособокие стулья, старый телик, гитара без струн, кассетный видик, шторы моль поточила». Николай Петрович потряс головой. – «Ничего не понимаю! Ира, но ты же работаешь. Найдут по месту работы». – «Не найдут». – «Почему?» - «Потому, что в нашем возрасте с работы просят уйти, спасибо правительству, позаботилось о нас, - Ира поникла на мгновение, и весь её образ говорил о борьбе, происходящей внутри неё. – Неофициально пашу, как папа Карло. Вот не поверишь, тружусь в поте лица своего, доползаю домой без задних ног и плюх на диван! А официально числюсь безработной».
И поведала Ира следом страшно-тайную тайну, известную всем, пояснила, что так ведёт себя большинство граждан необъятно-богатой державы, только не афишируют; на пальцах объяснила, что ничего в этом постыдного нет, и привела в пример себя; также добавила, что у тебя, - на этот раз она обратилась конкретно к Николаю Петровичу, - крадут за копейки молодость, здоровье, семейное счастье и благополучие, ты не видишь, как растут и взрослеют твои дети…
Ира не закончила. Сделала рукой широкий жест. – «Короче, Колюня, кто не рискует, тот не пьёт шампанское!» - «Да, нет, Ира, как-то страшно…» - «Страшно? – переспросила Ира и резко выпалила: - А ты не бзди!» - «А ты … уже это… взяла?..» - кивнул Николай Петрович в сторону. Ира звонко щёлкнула пальцами и с торжеством триумфатора произнесла: - «А то!.. По пять тысяч…» У Николая Петровича отвисла мандибула. – «А как ты хотел! Как-никак – Новый Год! Как встретишь, так и проживёшь!» - «И сколько?» - робко спросил Николай Петрович. – «В полтишок не уложилась, - улыбнулась Ира. – На тридцатник ещё решусь! – тут она вдруг посмотрела на часы и засуетилась. – О, мне пора. Пока, Колюнь, даст бог, в новом году свидимся!» - «Ты куда?» - поинтересовался вдогонку Николай Петрович. – «Как это куда! Снегурочку в спектакле играю!»
С трудом представляя в странном костюме Иру в образе Снегурочки, Николай Петрович ещё долго смотрел в направлении, в котором Ира скрылась.
В голове его проклёвывались ростки от зёрен, брошенных Ирой, и зрел план. – «Немного пощипать… - звучали приказом к действию её слова. – Тут две штуки, там две. А что, если прокатит…»
Перед мысленным взором Николая Петровича возникла натуральная елочка, пахнущая свежестью зимнего леса, морозом и снегом; из тумана метели в мозгу появился образцовый праздничный стол. На нём красовалась пузатая бутыль виски, в хрустальном графине водка, мартини, шампанское, развалы апельсинов и мандаринов, деликатесы и прочая снедь…
Рука решительно сжала пластиковый стаканчик. – «Была, не была! – встал решительно с места Николай Петрович. – Права Ирка, кто рискует, тот не пьёт шампанское! – обвёл взглядом наполненный посетителями зал и каждое лицо, мужское и женское, - даже детские с вызывающей дерзостью! - говорило ему, дескать, мы-то взяли, и что, а ничего: сидим, едим, пьём, веселимся; это его подстегнуло. – А-а-а!.. чем чёрт не шутит!»
С дежурной улыбкой на лице его встретила симпатичная девушка с лоснящимися от лака уложенными в красивую причёску волосами.
- Здравствуйте! – девушка была сама любезность.
- Здравствуйте! – как можно спокойно и веско проговорил Николай Петрович, чувствуя волнение. – Нужны деньги…
- К нам за ними и приходят, - ответила симпатичная девушка. – Какую сумму рассчитываете взять?
Николай Петрович ответил, сразу же, не раздумывая:
- Две… (тут он осёкся; поймал на себе чей-то настойчивый взгляд; это из соседнего киоска денежных займов на него смотрела улыбающаяся девушка, косым взором приглашая в свои денежные объятья, как бы уже обещая ему невиданные богатства) пять тысяч рублей!..
Якутск. 24 декабря 2018г.
