— Не было никакой любви, — жестко бросила Сьюзан. — Ты использовал меня, чтобы подобраться к командору Синклеру.
— Я, по крайней мере, думал о благе человечества, — парировал Малкольм. — А для чего ты использовала меня? Чтобы выслужиться перед начальством?
— Не прикидывайся. Если ты и думал о чьем-то благе, так это о своем!
— Не будь такой букой, Сьюзи. Позволю себе предположить: ты ожидала не меня. А кого? — Он пристально всмотрелся в ее лицо и протянул: — А, вот оно что... Сожалею, но тебе достался я. И раз уж ты пришла сюда за откровениями, так давай поговорим. Нет, не о судьбах всего разумного во Вселенной. И я даже не сообщу тебе дату Судного дня. Мы поговорим о твоей единственной настоящей любви. Заметь, я не имею в виду ни твою любовницу-телепатку, ни этого несчастного замороженного романтика. Его поступок, конечно, достоин восхищения. Но разве ты любишь его? Чувство вины и благодарность за непрошеное спасение — плохие спутники для любви.
— Если тебе неведомо почему ударила в голову блажь исповедать меня, то я тебя разочарую. Вряд ли ты добьешься результата, — сухо сказала Сьюзан, борясь с закипающим гневом.
Но Малкольм словно не слышал ее:
— Как в дрянном фильме, у меня есть для тебя две новости, и я начну с плохой: если бы ты переспала с ним, это не избавило бы тебя от терзаний. Но есть и хорошая: ты и не была обязана отвечать на его любовь. Пожертвовать своей жизнью — это был его выбор. И только. Незачем казнить себя. И даже если бы он выжил, сама подумай, насколько бы тебя хватило? Сначала ты бы тяготилась необходимостью изображать то, чего нет и в помине, потом возненавидела бы его.
— Тебя это не касается. Убирайся, — отрезала она.
Он развел руками и насмешливо сказал:
— Увы, не могу. Бракири не посвятили тебя во все детали. До восхода солнца мы будем неразлучны. Так что насчет Джона Дэвида Шеридана? Поговорим?
От неожиданности она вздрогнула, а Биггс удовлетворенно покивал головой, с издевкой глядя на нее:
— Да-да. Именно о нем.
Подобравшись, как перед атакой, Сьюзан смерила его холодным взглядом:
— При чем тут Шеридан?
— Уж не собираешься ли ты отрицать, что испытываешь к нему чувства, не предусмотренные уставом? Хотя ты так долго скрываешь их, что привыкла притворяться даже перед собой.
У нее перехватило дыхание. Невозможно, чтобы Малкольм хоть что-то знал об этом! Он блефует. Или... Что, если под его обликом к ней подослали телепата из Пси-Корпуса?!
— Когда это началось? Дай угадаю. На Ио? Когда ты не очень-то вежливо обошлась с неким телепатом, Шеридан защитил тебя. Дело могло кончится трибуналом, но все само собой рассосалось. Или раньше? В Академии? Специально приглашенный гость, герой войны, и девушка, смотрящая на него восторженными глазами. И поклонник, путающийся под ногами. Я любил тебя, Сьюзи. А Шеридан? У вас что-то было?
Телепат не стал бы спрашивать, да и присутствия чужого разума не ощущалось. Сьюзан саркастично усмехнулась:
— Для выходца с того света ты недостаточно хорошо информирован, Малкольм.
— Никто не всеведущ, кроме Творца. Ты была счастлива, когда Шеридана назначили на «Вавилон». И какая незадача: посол Деленн, — он покачал головой. — Сколько раз ты видела, как он обнимает Деленн, и твое сердце разрывалось на части?
Сьюзан закусила нижнюю губу. Какую бы игру ни затеял Малкольм, она не должна допустить, чтобы он вывел ее из равновесия.
Тот вдруг принюхался и спросил:
— Ты угостишь меня чаем?
Лихорадочно соображая, как ей действовать, Сьюзан бросила взгляд на поднос, где среди тарелок тускло поблескивали столовые приборы. Она не заметила у Малкольма никакого оружия, но это ни о чем не говорило. Он мог прятать бластер в кармане просторной куртки, или у него могло быть припасено что-то еще. Разумеется, ножи и вилки вряд ли сойдут за оружие, однако при должном умении и удаче... А ей вроде сегодня везет.
— Ты же умер. Зачем мертвым чай? — язвительно осведомилась она, шагая к столу.
Однако, несмотря на высказанную просьбу, Малкольм преградил ей дорогу.
— Ты права, чай подождет, хотя сейчас я чувствую себя чертовски живым. Ты можешь в этом убедиться, — усмехаясь, он подошел почти вплотную. — Присмотрись — я не просвечиваю. И нимба не наблюдается. Потрогай меня. Я не растворюсь в воздухе. Во всяком случае до утра мы...
— Ты это уже говорил, — прервала его Сьюзан. — Дай мне пройти.
К ее удивлению, Малкольм посторонился и даже приглашающе указал на дверь:
— Пожалуйста.
Удерживая его в поле зрения, она пошла к выходу из каюты. Дверная панель услужливо поднялась, и Сьюзан остановилась на пороге. По стенам плясали алые всполохи, а в метре коридор перегораживала полупрозрачная завеса. Сьюзан протянула руку. Пальцы ощутили жар, и кисть онемела, хотя до пульсирующей поверхности оставалась еще пара сантиметров. За спиной раздался тихий смех:
— Я бы не советовал.
Дело принимало серьезный оборот.
— Как ты это устроил? — спокойно спросила она, возвращаясь в каюту.
Малкольм снова рассмеялся.
— Я тут ни при чем. Не уверен, позабавит ли тебя, но в другой каюте, за несколько уровней отсюда, разыгрывается похожая сцена. И звучат те же имена. Ты знаешь, что Ленньер боготворит посла Деленн совсем не в том смысле, как то подобало бы смиренному помощнику? Неразделенная любовь, такая неразделенная... Этот Шеридан просто символ разбитых сердец и порушенных мечтаний.
Сьюзан не отвечала. Выждав минуту, Малкольм заговорил снова:
— Впрочем, ты тоже могла бы попытаться. Больше флирта, случайно расстегнувшийся китель, надетый на голое тело... Неуставные отношения? Подумаешь, тебе не впервой нарушать инструкции и протоколы. Тем более, когда тебя готовы прикрывать все, в том числе начальник службы безопасности.
Происходящее казалось Сьюзан полным абсурдом. Поверить, что к ней явилась тень из загробного мира? Черта с два. Все, что Малкольм говорил, могло быть известно ему из разных источников, не связанных со всяческой мистикой. Все, кроме ее чувств к Джону. Но она подумает об этом после того, как нейтрализует Биггса.
— Так у тебя с Шериданом было или нет? В переходах Ио немало укромных мест, где можно перепихнуться по-быстрому. А может, и мы займемся сексом? Нам же было хорошо, правда? Я прекрасно помню, что тебе нравилось. Уж лучше, чем пустые мечты и холодная постель.
— Заткнись! — прошипела она. — Чертов ублюдок.
— Ну же, не ломайся, Сьюзи, — с глумливой улыбкой Малкольм пошел к ней, протягивая руки. — Когда ты последний раз с кем-то трахалась? Кто может посягнуть на капитана Иванову? Разве что она отдаст приказ юному лейтенанту. А во время действа вдруг представит, как желанный, но недосягаемый для нее мужчина сплетается в страстных объятиях... с омерзительным выродком, мутантом!
Бешеная ярость распрямилась тугой пружиной. Пригнувшись, Сьюзан уклонилась от его объятий и коротким резким движением впечатала кулак ему под подбородок. Вернее — ей только показалось, что впечатала. Ее оглушило, отбросило к столу; задребезжала посуда. Сьюзан нашарила нож, ее пальцы судорожно сжались на рукоятке. Она встряхнула головой, прогоняя застилающий зрение туман, и развернулась к Малкольму.
— О, вот это было зря... — с сожалением в голосе произнес он.
Его силуэт размылся, и в тот же миг множество обжигающих игл вонзилось в нее. В глазах потемнело...
...Каждую клеточку ее тела терзала боль. Сьюзан едва сдержала крик. Вдохнуть. Медленно. Теперь можно открыть глаза. Она обнаружила, что лежит на кровати, Малкольм сидел рядом.
— Очнулась? Теперь полежи чуток. Не стоило дергаться. Видишь ли, на правах мертвеца я обладаю определенной защитой. — Он вздохнул. — А ты совсем не изменилась. Такая же упертая и безрассудная. Лишь все больше морщинок на лице и шрамов на сердце. Но продолжим разговор.
— О чем говорить с... гребаной электромагнитной аномалией...
Он наклонился к ней, и Сьюзан уловила теплое дыхание и слабый, почти забытый, но узнаваемый запах любимого одеколона Малкольма.
— Я не аномалия, Сьюзан. Ты так и не поняла. Но у тебя будет время поразмыслить. Бессонными ночными дежурствами в рубке твоего корабля.
Он провел рукой по ее щеке. Содрогнувшись от отвращения, Сьюзан отодвинулась, и перед глазами все поплыло.
— Пошел к черту, — прошептала она, стараясь дышать размеренно, но не глубоко. — Не собираюсь слушать... твой бред.
— Правильно. Лучше слушать, а главное — слышать, себя. И не путать мост с его отражением в воде. Однако тебе придется еще немного потерпеть меня, — сказал он уже другим тоном.
Слова Малкольма представлялись ей липкими черными каплями. Его голос, подобно лазерному резаку, вскрывал тайны ее души, обнажая то, что ей казалось давно похороненным. То, с чем она справилась. Лита однажды объяснила, как ставить ментальную защиту, но прежде ей не хватало концентрации. Но Сьюзан упрямо напрягала волю в попытке закрыться от него.
… — Итак, у тебя был шанс, но ты его упустила. До За'Ха'Дума. После — нет. Скажи, тебе ни разу не хотелось устроить Деленн несчастный случай? С твоими-то возможностями никто бы ничего не заподозрил.
… — Ради него ты нарушила присягу. И была готова встать перед расстрельным взводом, не так ли?
… — Ты топила горе в алкоголе, когда он умер на За'Ха'Думе. Кстати, ты уверена, что вернувшееся оттуда существо — человек? Разве мог бы человек выжить...
В какой-то момент ей почти удалось заглушить его, остался лишь назойливый шелест. Потом она осознала, что в каюте тихо. Малкольм сосредоточенно смотрел перед собой, его лицо было напряженным.
— Хм. Меня настоятельно попросили передать тебе. Я бы не стал, но эта... это умеет быть убедительным. Не все живое живо, не все мертвое — мертво.
— Что это значит? — разлепила пересохшие губы Сьюзан.
— Как-нибудь сама догадайся, — криво усмехнулся он.
— Кто попросил?
Вместо ответа Малкольм встрепенулся и пробормотал:
— Уже.
Свет зажегшихся ламп показался слишком ярким, Сьюзан зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что она одна в каюте. Веки смыкались. Она вяло подумала, что и связь должна восстановиться. Надо бы вызвать медиков. Но сначала она немного поспит.
***
Из неясного гула возникли голоса.
— Стивен, все-таки что с ней?
— По правде говоря, я в затруднении. Не обнаружено никаких ран, внутренних повреждений или следов токсинов. Но при этом — полное истощение сил. К счастью, в последние часы наметилась положительная динамика...
— Эй... я вас слышу... — Сьюзан удивилась, как тихо и хрипло прозвучал ее голос. Она моргнула, фокусируя взгляд на стоящих над ней Шеридане и Франклине. Вид у них был обеспокоенный, и она сочла нужным добавить: — Доброе утро.
— С возвращением, Сьюзан, — сказал Шеридан. — Ты нас порядком
