Амур на кончике носа

    Утомленная парочка с наслаждением плюхнулась на мягкие низкие диванчики. Он вытянул под столом ноги и, помахав вверх-вниз носками начищенных до блеска туфель, принялся изучать меню. Она подпихнула пару мягких бархатных подушечек под свою усталую спину и откинулась на спинку дивана. Приглушенный свет, негромкая музыка, мягкие переходы в цвете интерьера от горчично-бронзовых до лимонно-желтых тонов охры, восточные ароматы спровоцировали в её глазах нездоровый призывный блеск. Сработал потайной триггер, и манящая соблазнами сущность выползла наружу. Но Георгий всё ещё был под впечатлением от выступления своей молодой красивой спутницы на обучающем  семинаре, и не сразу заметил в ней этой разительной перемены. Он сорвался с работы в столичном институте высшей школы, забросил дела в издательстве и приехал по первому же её приглашению для научно-консультационной поддержки. Ученый  был совершенно очарован глубиной и основательностью её изысканий:  не ожидал встретить такое неуёмное упорство и фундаментализм в продвижении на практике его собственной диссертационной темы.
    - У вас очень хороший уровень познаний, но чувствуется, что практически нет единомышленников. Я до сих пор не пойму, как вы пришли к таким серьёзным научным размышлениям? Снимаю шляпу перед вашими познаниями в психологии, - вымолвил Георгий, сделав официанту заказ, - признайтесь, ведь у вас семьи нет, как я чувствую, или детей своих нет, что более вероятно. Хотя, социальная интуиция  - не самое моё сильное качество, поэтому прошу прощения, если я вас обидел этим замечанием, но вам нужно резко продвигаться в науке, а потом и по служебной лестнице. Или там даже вплоть до докторской, я так думаю. Не совсем, правда, понимаю, но уже вижу какого редкого человека  послал мне Господь.
    - Вы ошиблись, Георгий. Бог ничем меня в этой жизни не обделил. У меня всё есть. И семья, и дети – полный комплект. И карьерой я не озабочена, хотя и здесь Господь меня не обидел. Всё же интересно не это. Мне Всевышний даровал  иные способности. Я умею охватывать и удерживать во внимании большие объемы информации, устанавливать связи, понимать целое и предвидеть будущее, - улыбнулась Лана.
    - Так значит, Вы, Лана, давно уже пани!  - удивился пожилого вида мужчина, -  как  же это вам удается? Вы виртуозно балансируете на стыке науки и практики. Мало у кого такое получается. И вы совершенно правы, говоря о том, что большинство специалистов слабо различают исследовательскую и проектную типы мыследеятельности. Грубо говоря, практически никто не понимает, что проектирование – это другая парадигма жизнебытия, иная картина мира. Идет просто какая-то мода на слоган. Не более.  Отсюда и масса ошибок, недопониманий, о которых вы мне рассказываете. В основе этого, кстати, невладение деятельностным языком и видением мира деятельности. Московский методологический кружок – это глыба мирового масштаба. И мы не понимаем, что являемся обладателями бесценного сокровища – результата прорывной, практически  без отдыха, сорокалетней работы нескольких десятков людей и нескольких поколений учеников моего тёзки Георгия Петровича Щедровицкого. Я впечатлён тем, как вы в одиночку вновь переоткрываете законы, над которыми бились кружковцы. Если хотите, я помогу вам войти в эту культуру, хотя там есть и свои искушения и опасности, много гордыни и тщеславия. Если хотите, я помогу вам напечататься в профильном журнале. Ваши статьи в научном плане весьма любопытны.
    - Нет, что вы! – смутилась Лана, - я нигде никогда не печаталась, ибо считаю вредным засорять печатное пространство сырыми и детально не выверенными материалами. Этого добра и без меня хватает.
    - Уважаю, что-то подобное лет в тридцать и я понял. Стал меньше писать. Это вообще проблема нашего века  - весь этот информационный шум! Просто безумный!
    - С другой стороны, если человек ничем не увлекается, не интересуется и ничего не исследует, не изучает, если он ничего в своей жизни не пережил, то тогда о чем он может рассказывать другим  людям, кроме того, что только пересказывать кем-то раньше высказанное? – с жаром продолжила свою мысль пани, - впрочем, стало очень сложно отсеивать зерна о плевел, и наука должна нам в этом помочь!
    - Я вас разочарую, пани Лана. Традиционная наука давно умерла. В том смысле, что она перестала отвечать новым социокультурным проблемам. Сегодня нормой является выход за пределы нормы. Наука в принципе не успевает за обновлениями. И вот ещё - её раздробленный характер. Мир целостен. И проблемы, как правило, носят межпредметный характер. Большинство научных исследователей всё ещё продолжают работать лишь только в рамках своих научных предметов. А новые прорывные технологии как раз-таки рождаются на стыке разных научных предметов. Достичь прорыва иначе, как используя проектную мысдедеятельность, невозможно. Однако и тут имеется противоречие. Деятельностный подход хорош, но в нем нет субъектности. Классическая наука в принципе не имеет дела с виртуальными и субъектными реальностями, которые являются сегодня самыми значимыми. Объект изучения, инструмент, которым изучается объект, и субъект, производящий это изучение, – они должны быть все взаимосвязаны. Я бы вам порекомендовал покопаться ещё и  в материалах субъектного подхода Рубинштейна и Лефевра. Если вам удастся в своей голове увязать и уложить эти два подхода, то вы прорветесь гораздо дальше в своих изысканиях. Сработает принцип дополнительности Бора, в котором разные позиции дадут вам искомую целостность картины мира.
    - Припомнила строки из «Фауста» Гёте: «Стань твердо здесь – и вкруг следи за всем: для дельного и этот мир не нем…», - рассмеялась молодая женщина.
    - Я бы сказал «…набравшись духу, выломай руками врата, которых самый вид страшит…», - задумчиво произнес Георгий и принялся уплетать свою порцию горячего.
    Нарастающее и окатывающее нежное тело горячими волнами возбуждение отбивало напрочь ланин аппетит. Она отложила приборы и стала рассматривать своего учителя. Невысокого роста, худенький, лет на десять старше её. Одет с иголочки, достойно и со вкусом. Хорошо подобранный костюм, сорочка, дорогой галстук, часы.  Понятно, что ему приходится крутиться в высших кругах общества, встречаться с людьми от власти и от бизнеса. Мелкая кость создавала образ хрупкого мужчины. Но выраженная ямка на подбородке, тонкие поджатые губы, заострённый нос и глубокая поперечная складка на лбу указывали на необычайно волевой и жёсткий характер Георгия. Говорил  негромко, однако каждое своё слово он будто бы впечатывал в пространство.  Нет, нет. Даже язык не мог повернуться у Ланы, чтобы назвать своего спутника иначе. Ни Жориком, ни Гошей, ни Герой, ни Гогой. Перед нею сидел именно Георгий! Тот самый, которого можно увидеть на иконах, где он поражает копьём древнего змия. Все люди делятся на жрецов, дельцов и воинов. Георгий был самым настоящим воином: смелый, решительный, непоколебимый. Хотя чуточку в нем что-то было и от жреца. Учитель давал ей бесконечно много духовной пищи для дальнейших размышлений. Лана словно губка впитывала в себя всё. И если бы не её необузданный дикий характер, она стала бы, скорее всего, одной из адепток масштабной просветительской программы, которой руководил Георгий. Но не срослось.
    - Кстати, я вам приготовил подарок. И совсем забыл о нем, простите, - вдруг оторвался от еды учитель, обтер салфеткой рот, руки, и полез в свой кожаный черный кейс. Бумаги, необычно расчерченные и исписанные, увесистой стопкой лежали сверху.
    - Что это? – удивлённо спросила Лана, показывая на стопку.
    - Мои записи, черновики, конспекты новых статей, размышления. Я систематизирую их таким образом, чтобы потом было легко искать. Хотите посмотреть?
    - А можно?
    - Можно,  пани Лана, если вас это интересует. Вот здесь я разбиваю страницу на части, потом делаю лаконичную запись. Важно, чтобы мысль была органично завершена. Подвожу черту. При необходимости делаю чертеж. Попутно записываю вопросы, которые возникают по ходу моих размышлений. Внизу ставлю номер страницы, если тема объемная и требует к себе много внимания. Потом эти листы скрепляю. Получается своеобразный архив размышлений.
      - Очень интересно. Отличная идея! А можно, Георгий, я её у вас возьму в своё пользование? Я тоже люблю структурировать своё мыслительное пространство, но до этого момента я просто тупо и рефератно записывала свои умничанья в обычные тетрадки.
      - Вот! – лицо Георгия просияло улыбкой, - я долго искал дома, но специально для вас, пани Лана, отыскал последние экземпляры моих книг! Они вышли небольшим тиражом, и я порядком успел их всех раздать. Уж не знаю, и даже переживаю, понравится ли вам такой мой подарок?
    - Ииииих! – захлебнулась от восторженного счастья ученица, выхватывая книги из рук учителя, - о Боже! Я так мечтала их получить, но стыдилась у вас попросить!  А в библиотеках ваши монографии все нарасхват, так что даже и копию с них снять невозможно! Я боялась даже заикнуться! А вы…вы мне сейчас такой подарок сделали! О Боже!..
    - Правду, что ли говорите, или хотите польстить мне?
    - Да как вы можете сомневаться! Для меня это такой дорогой и ценный подарок! Дух захватывает!
    - Тогда я вам сейчас их подпишу на память, -  засмеялся учёный и потянулся за книгами.
    Их руки случайно встретились. От неожиданного прикосновения Лана вздрогнула. Горячая волна пробежала по спине, и капелькой пота скатилась ниже талии. Дыхание стало глубоким и частым. Зрачки расширились. Ей захотелось крепко обнять этого строгого мужчину за шею, прижаться к нему всем телом и нежно поцеловать в щеку. Она ждала момента, ловила малейшие признаки того подтверждения, что она может и имеет право так сделать. Учитель, деловито отодвинув тарелки и приборы и, не поднимая на Лану головы, мелким бисерным почерком написал ей дарственную надпись: «Уважаемой Лане от автора с благодарностью за интересные обсуждения! Желаю творческих успехов и надеюсь, что сей скромный труд окажется полезным в ваших делах на благо!»
    - Держите свой подарок, - наконец, протянул ученице книги Георгий.
    Лицо Ланы заливалось пунцовой краской. Глаза светились диким блеском. Женщина застыла в ожидании. Георгий молча посмотрел на свою спутницу, видимо хорошо понимая, к чему идет дело.
      - Простите, мне нужно сделать важный звонок и я на несколько минут выйду в коридор, - оборвал тягостную паузу учитель, поднимаясь и стягивая со стола мобильный.
      - Снова это дурное напряжение мучает меня, - подумала Лана, оставшись одна, - два года я живу в постоянном напряжении и уже не знаю, смогу ли я физически его вынести. Но и остановиться я тоже не могу. Во мне сидит дурной демон, внушающий мысль, что я должна  добраться до искомых смыслов. Чтобы хоть как-то привести себя в порядок и не соскользнуть в развивающийся невроз, мне нужно срочно что-то предпринять! Мне нужна точка опоры в этом внешнем мире, страховка, которая