Ложь - Глава 23

- С добрым утром, – поздоровался Джонсон.

- Преподобный? – удивилась Вероника. – Так рано, а Вы уже здесь…

- Собственно говоря, я зашел только узнать, как Вы, и очень рад видеть Вас в добром здравии. Кажется, Вы полностью поправились. – Пастор в нерешительности остановился на ступеньке небольшой лесенки, ведущей в просторную прихожую дома семейства Ботель. Он помедлил, стараясь за улыбкой скрыть свое волнение. Скрепя сердце, преподобный не навещал Веронику уже три дня, а только посылал кого-нибудь справиться о ее здоровье, и сейчас он совершенно растерялся, поддавшись своей минутной слабости.

- Почему бы Вам не подняться и не присесть, преподобный отец? – предложила Вероника.

- Боюсь, что вы с мужем сейчас уедете.

- Уедем?..

- Видите ли, Ваш муж уговорил здешнего шерифа продать ему двух самых лучших лошадей, и я слышал, что он велел, как можно быстрее, купить упряжь для верховой езды, – пояснил пастор.

- Как бы то ни было, это не означает, что я куда-то поеду, – гордо, даже с вызовом произнесла Вероника.

- Но сеньор Сан Тельмо очень внимательно и с большой заботой выбирал второе седло, заказывая упряжь, – заметил Джонсон. – Знаете, по дороге сюда я побывал в вашем новом доме. Там уже возвели ограду, и построили часть просторных залов и домик для прислуги.

- Вот как?..

- Я сказал Вам о доме потому, что от сеньоры Ботель узнал, что Вы не хотите видеть его.

- Преподобный…

- Это меня не удивило, хоть Вам и придется жить в нем…

- Смотря что Вы называете жизнью, – горько ответила Вероника.

- Простите, что осмелился заговорить о доме и остальном, – с горячностью продолжил Джонсон, – возможно, Вы не хотите и слышать об этом, но мне нужен Ваш окончательный ответ. Я не могу допустить, чтобы...

- О чем Вы? – перебила преподобного Вероника.

- Что Вы решили, Вероника? – нетерпеливо спросил пастор. – Индеец Игуасу скоро будет здесь, и Вы сможете послать письмо своей родне… Поймите, эта жизнь не для Вас. Конечно, к чести инженера Сан Тельмо, должен признать, что он делает все возможное, чтобы получше обустроить дом, сделать его для Вас удобным и уютным, и все же я считаю…

- Сожалею, что прервал Вас, преподобный Джонсон, – сухо оборвал священника неожиданно появившийся откуда-то Деметрио, – но мы с женой уезжаем. Жаль, что Вероника не сможет дослушать до конца Ваше весьма интересное мнение.

Вероника сумела скрыть свое удивление. Она считала, что Деметрио следил за ней с той самой минуты, как она полностью поправилась и встала с постели. Он постоянно преследовал ее, появляясь в самый неожиданный момент и пресекая все разговоры своим мрачным видом, сухим словом или горькой улыбкой.

- Я как раз только что сказал сеньоре Сан Тельмо о Вашем возможном отъезде, – спокойно сказал Джонсон.

- Вы бесподобно прозорливы, святой отец, – съязвил в ответ Сан Тельмо.

- Осталось только выяснить, хочу ли я куда-то ехать? – вмешалась в разговор виновница спора.

- Я ждал три дня, пока тебе можно будет ездить верхом, чтобы отвезти тебя на рудник, – укорил жену Деметрио.

- Сожалею за доставленное беспокойство, но все твои хлопоты оказались напрасными, – холодно ответила Вероника.

- Ради бога, сеньора Сан Тельмо, не задерживайтесь из-за меня и из-за вашей любезности, – торопливо пробормотал преподобный. – Я даже в дом не вошел, потому что мне пора возвращаться в церковь. Не забудьте, что сегодня – воскресенье.

- И это самый подходящий день, чтобы побывать на руднике, – с нажимом проговорил Деметрио.

- Прошу меня простить, но я спешу, – продолжал бормотать Вильямс Джонсон. – Отсюда до церкви довольно далеко.

- Эй, парни, ведите лошадей! – крикнул Сан Тельмо и добавил, обращаясь к жене: – Идем, Вероника!.. Вот твоя лошадь.

- Голиаф! – растерянно и радостно вскрикнула Вероника, стараясь скрыть волнение при виде тонконогого и длинногривого гнедого скакуна. Этот чистокровный араб был удивительно похож на жеребца из дядиной конюшни, которого ей пришлось оставить.

- Превосходный жеребец, что и говорить! – гордо заметил Деметрио.

- Как? Вы купили этого жеребца для своей жены, Сан Тельмо? Но он же опасен! – не на шутку испугался преподобный.

- Но не для Вероники де Кастело Бранко, дружище, – усмехнулся Деметрио, втайне гордясь женой. – Кстати, Вероника, – сказал он, повернувшись к ней, – в доме шерифа скакуна звали Метеор, но ты можешь вновь окрестить его Голиафом, и тогда, за исключением мелочей, наша поездка будет похожей на верховую прогулку в окрестностях Рио-де-Жанейро…

- Вы и вправду сможете доехать до рудника на этом опасном жеребце? – разволновался Джонсон.

- Я умею ездить верхом с детства, преподобный, но не желаю ехать на рудник. Предпочитаю проводить праздники и воскресенья в Вашем обществе, а не с Ботелем и Деметрио. Если позволите, я спущусь вместе с Вами в церковь, святой отец. Я никогда там не была. Отсюда она выглядит такой белой, чистой и красивой, едва ли не единственной, на что можно посмотреть в Порто-Нуэво.

- Хочешь сказать, что отвергаешь мой подарок? – вскипел Деметрио.

- Вроде того, – Вероника повернулась к пастору и любезно сказала: – Я не забыла, что вы очень спешите, преподобный, так что мы можем идти, как только пожелаете.

- Мне жаль Метеора! – яростно вскричал Деметрио, целясь в жеребца из револьвера. – Раз ты не захотела сесть на него, то и никто не сядет!

- Деметрио! – Вероника подбежала к мужу и схватила его за руку, но не успела помешать. Сан Тельмо успел выстрелить несколько раз.

- Вы все с ума посходили? – испуганно закричала прибежавшая на звук выстрелов Адела. – Что здесь происходит?

- Ничего, сеньора Ботель!.. Мы с Вашим мужем идем на рудник… Идемте, Ботель! – Деметрио вновь сунул револьвер в кобуру.

- Никогда не думала, что человек способен на такую подлость! – гневно выпалила Вероника, ласково поглаживая черную гриву напуганного Метеора. – Чтобы совершить такое нужно не иметь ни души, ни сердца!

- В жизни сердце – большая помеха! – резко ответил Деметрио. – Идемте же, Ботель!

- Вы плохо поступили, Вероника, доведя Деметрио до такого бешенства, – попенял девушке не на шутку испуганный пастор, крепко сжав ей руку, – и сейчас Вам просто необходимо уйти отсюда. Идемте со мной. Мы все обсудим у меня дома и примем решение.

- Нет, преподобный, сейчас я, пожалуй, не смогу пойти вместе с Вами. А Вы идите, оставьте меня. Сейчас я не могу... не теперь, – сдерживая слезы, Вероника вошла в дом, а Вильямс Джонсон медленно побрел обратно.



***



- Вероника, ну что там видно? – спросила Адела стоящую рядом подругу.

Вот и еще одна ночь опустилась на землю. Облокотившись на грубо оструганные деревянные перила веранды, Вероника с тоской и беспокойством смотрела на кучку желтых огоньков, похожих на длинных, светящихся змей, отражавшихся в речной воде. Ночью белая башенка деревянной церквушки была не различима, зато вход в таверну сверкал ярко и призывно, словно являлся центром мироздания и плодом амбиций и вожделений для ничтожной, взбудораженной толпы дикарей.

- По-моему, им уже пора вернуться с рудника, как Вы считаете? – вопросом на вопрос ответила Вероника.

- Обратно они наверняка поехали по другой дороге, и, скорее всего, задержались в таверне. Мой Хайме и прежде всегда так делал, так что инженер Сан Тельмо, вероятно, вместе с ним.

Вероника с трудом подавила вздох. Адела по-сестрински хотела попенять ей, но не решилась: эта серьезная, молчаливая, грустная и задумчивая молодая женщина вызывала у нее огромное уважение. Смирившаяся с ролью покорной жены Адела, не могла понять ее несгибаемую и гордую душу.

- Что уж тут поделать? – Адела беспомощно развела руками и добавила: – Идите-ка Вы лучше спать.

- А вдруг он не уехал с рудника?.. Вдруг с ним что-то случилось? – озабоченно спросила Вероника, и в голосе ее прозвучала неподдельная тревога. – Вы никогда не думали об этом, видя, что Ваш муж до сих пор не вернулся?..

- Ах, милочка, поначалу и я жила в непрестанном страхе: вдруг на него напали звери или туземцы, или укусила змея, или он внезапно заболел!.. Ох, да мало ли чего! Я ночами напролет тряслась от страха, боясь, что Хайме принесут на носилках, но когда он, придя домой, впадал в ярость, то немедленно доказывал мне, что он жив и здоров. Вот тогда-то я и поняла, что лучше всего не ждать его, а идти и ложиться спать, – обреченно вздохнула Адела.

- Жив и здоров! – негодующе воскликнула Вероника. – Сдается мне, Вы стали жертвой его разнузданной распущенности, – Вероника задыхалась от гнева. – Как Вы можете жить с таким человеком, Адела?.. Как можете терпеть подобные выходки?..

- А что мне остается делать, Вероника? Как я могу помешать ему? Ведь он – мой муж, – оправдывалась Адела. – К тому же, несмотря ни на что, мы любим друг друга. Мой Хайме – хороший, и я люблю его… Знаете, даже в самые тяжелые дни он всегда приносил мне все необходимое для жизни, а если видел, что я и в самом деле заболела, то ухаживал за мной. Он всегда заставлял других людей уважать меня…

- И это все, что Вы осмеливаетесь просить у него? – изумилась Вероника. – Это все, к чему Вы стремитесь в этой жизни?..

- Конечно, моя жизнь могла быть лучше, но ведь могла бы быть и хуже, – философски рассудила Адела. – Знаете, сначала я хотела вернуться к родственникам, и вернулась бы, если бы у меня были родители или родные братья. А так мои родственники доводятся мне седьмой водой на киселе. Они вырастили меня лишь из милости и очень обрадовались, когда отделались от меня. Так что, как ни крути, а здесь я, по крайней мере, в своем доме, и не должна выпрашивать у кого-то угол, – Адела замолчала и к чему-то прислушалась. – ... Ну-ка, послушайте... мне кажется, они уже идут сюда. Да-да, это – они. Пойду, лягу в кровать, пока муж меня не увидел…

Вероника тоже отступила назад и притаилась в полумраке веранды. Она смотрела на едва держащегося на ногах, шатающегося Ботеля и угрюмого, молчаливого Деметрио, нетвердой походкой понуро плетущегося рядом с ним.

- Вероника!.. Что ты здесь делаешь? – недоуменно спросил Сан Тельмо, добравшись до конца веранды и заметив стоящую там жену.

- Ничего, – Вероника попятилась назад и прижалась спиной к стене. В неверном, мерцающем свете коптящей керосиновой лампы четко выделялось перекошенное, злобное лицо.

- Надеюсь, ты не от пастора возвращаешься, – сверкнув глазами, Деметрио скривил губы в язвительной усмешке.

- Что ты имеешь в виду?

- Не в лошадь мне нужно было целиться сегодня утром, а в пастора! – пьяно выкрикнул он.

- Ты с ума сошел? – воскликнула потрясенная неприкрытой злостью мужа Вероника.

- Я разберусь с ним сейчас же, – продолжал бушевать Деметрио. – Ей-богу, у меня руки чешутся отделать его, как он того заслуживает!..

- Не сходи с ума, ты пьян, и только поэтому обвиняешь невиновного и ненавидишь его без причины, – урезонивала мужа Вероника.

- Вероника! – Деметрио шагнул к жене.

- Ты напился до чертиков и просто отвратителен в таком виде! – та попыталась уклониться. – Меня с души воротит от одного только запаха!..

- Вероника! – глубоко уязвленный ее словами, Деметрио выпрямился и крепко схватил жену за плечи, не давая ей уйти. – Ну всё, с меня довольно! – грубо рявкнул он. – Ты не имеешь права упрекать меня. Вини саму себя!