Продолжение. Начало в «Не корысти ради 1»
***
ШЕСТЬ МЕШКОВ ТОРФА
«Не корысти ради, а токмо волей пославшей мя жены…», - бормотал Пашка, вспоминая бессмертные слова отца Федора. Сегодня, в пятницу, он отпросился с работы пораньше и в три часа пополудни уже весело рулил в сторону области. Из больницы его выписали неделю назад, кости, слава Богу, срослись правильно, и жизнь продолжалась. Правда, пришлось долго отмывать гараж и покупать новое авто. Версия, выданная Алене, потрясала своей неправдоподобностью, но именно поэтому, вероятно, и была проглочена ей на раз. Пашкин рассказ звучал трогательно и увлекательно:
- Понимаешь, я заехал в гараж, чтобы попросить Серегу помочь мне выгрузить капусту. В своем гараже Сереги не было, и я решил пойти его поискать. Думал, может он у Васьки сидит. А когда я стал запирать ворота, ко мне подошли три амбала и потребовали ключи от машины. Я, естественно, дал деру, ну а когда дорогу перебегал, мы с КАМАЗом не разминулись… А эти гады, не получив ключей, всю машину вдребезги разнесли, и всю капусту сожрали, да еще и Сереге накостыляли, когда он стал меня искать!
Вопреки своей природной сообразительности и недоверчивости, Алена в эту брехню поверила, и жизнь продолжалась. Вспомнив ту романтическую историю, Пашка с остервенением плюнул в открытое окно и решил, что к капусте он больше в жизни не притронется, а в гараже нужно на видном месте повесить записку, мол, запасные ключи у Сереги и номер его телефона.
Алена уже ждала его на даче. Она уехала еще накануне и строго-настрого наказала ему купить торфу.
Дачный сезон уже начался, и без торфа в глинистых грядках, на которых она рассчитывала вырастить тонну огурцов, её программа продовольственной безопасности была под угрозой. Торфу нужно было, сколько в машину влезет. В Пашкину четверку, купленную в кредит вместо павшего в борьбе с запертой в гараже Маринкой «россинавта»*, влезть могло килограмм триста. То есть, в аккурат, - шесть мешков, если сложить заднее сиденье.
Подъехав к магазину «Садовод», Пашка «трансформировал салон» и отправился на закупки. Перетаскав шесть мешков с торфом, он аккуратно уложил их в машине, и под ликующими лучами солнца двинулся на дачу.
Всю неделю в Москве отчаянно шли дожди, но в пятницу погода решила сделать дачникам приятный сюрприз, и вчерашние лужи таяли прямо на глазах. Пашка уже выезжал из города, когда на обочине заметил стройную фигурку, всем своим видом показывавшую, что ей нужно уехать именно в ту сторону, куда ехал Пашка. Пашка нажал на тормоз быстрее, чем внутренний голос начал нашептывать ему о «приключении» в гараже.
- Куда едем? – спросил он стройную блондинку лет двадцати пяти.
- В Подольск подвезете? – В её голосе звучало столько обаяния, что даже если бы она ехала в Ярославль, Пашка не отказал бы.
- Садитесь – Пашка постарался придать своему в момент охрипшему баритону хоть чуть-чуть так возбуждающей женщин уверенности в себе. На самом деле, внутренний голос уже успел напомнить ему всю предыдущую эпопею, а только что зажившие рука и нога вдруг начали покалывать, будто призывая его одуматься.
Одумываться было поздно. Девица уселась рядом с Пашкой, окинула взглядом мешки, занимавшие заднюю часть салона, и решила блеснуть сообразительностью:
- На дачу едете? А я домой, с работы. Кстати, меня зовут Аня.
Пашка, тем временем, успел разглядеть в деталях все, что до этого его правый глаз ухватил как целостную картину. Маринка, конечно, была лучше, но у Ани были свои преимущества. Тонкое платье облегало фигуру как перчатка, а лукавые чертики в глазах ненавязчиво приглашали к интересному диалогу…
- А я Павел - четверть часа Пашка играл баритоном и распускал павлиний хвост. Он рассказывал байки и анекдоты, блистал остроумием и все ждал, пока Аня оценит его усилия. Аня смеялась, чертики прыгали, но больше не реагировала никак.
- А вы сможете довезти меня до дома? – спросила девушка – Это километров пять от трассы, только там немного нужно будет по грунтовке через лес проехать…
- Ага! - смекнул Пашка – вот там-то мы с тобой и поговорим…
- Конечно смогу. Я совсем не тороплюсь.
Проехав Подольск, они свернули с трассы, и через пару километров дорога подошла к лесу. Асфальт закончился, и его сменила грунтовка, слегка засыпанная мелким гравием. Пашка сбросил скорость и, стараясь не подать виду, что смотрит по сторонам, напряженно искал хоть какой-нибудь съезд с дороги. Аня улыбалась и поглядывала на его ужимки с легкой иронией.
- Паш, да ты так глаза свернешь. Ищи въезд спокойно, - я не против…
Пашка аж вздрогнул. Нехорошие предчувствия снова зароились у него в мозгу. На какую-то долю секунды он даже подумал, что нужно высадить её прямо здесь, развернуться и дать деру. Но не тут-то было. Дорога была очень узкой, от леса её отделяли канавы с каждой стороны, и развернуться было абсолютно негде.
- Ладно, сказал он – найдем въезд в лес и свернем.
Вместо въезда прямо перед ними на дороге засверкала рябью огромная лужа. Пашка притормозил. Ехать через лужу? А черт его знает, какая там глубина. Может, метр. Увязнешь и бежать тогда в деревню за трактором. Здраво рассудив, то по краям дороги лужа не может быть глубокой, Пашка принял вправо, прижался вплотную к канаве и решительно направил жигуленка через водную преграду. И тут он почувствовал, что колеса буксуют.
- Ты правее возьми – посоветовала Аня – я тут вчера проезжала, все было нормально.
На чем тут вчера проезжала Аня, неизвестно, но Пашкины жигули от движения руля задрожали всем корпусом, накренились, и медленно сползли в канаву.
- Приплыли… - мрачно констатировал Паша – вот теперь точно натрахаемся…
Машина торчала одним боком в канаве, а другим – в той самой луже. При первой попытке выехать задом обратно на дорогу, Пашка понял, что без буксира не обойтись. При второй попытке, он окончательно убедился, что застрял прочно, а его основной инстинкт отключился и перестал подавать признаки жизни. Глядя на Аню, он уже не ощущал никаких желаний, кроме одного: выбраться отсюда и как можно скорее.
- Деревня-то далеко? - Пашкин баритон умирал вместе с основным инстинктом. Труднее всего сейчас было не сорваться на фальцет.
- Километра три будет – ответила Аня – только трактор ты там сейчас не найдешь. Пятница – все трактористы уже пьяные. Ты лучше до шоссе дойди, может, там грузовик перехватишь.
Трижды выругавшись про себя, Пашка вылез в лужу и побрел в сторону трассы. На его счастье, через километр навстречу попался такой же жигуленок. Пашка замахал руками, и машина остановилась.
- Брат, выручай, в луже застрял!
- Веревка есть?
- А как же! – бодро ответил Пашка… и похолодел, - трос лежал в запаске под полом багажника. А на этом полу – триста килограмм торфа…
- Нет, дома забыл… - быстро поправился Пашка - Может, у тебя есть?
- Ладно, поехали.
Мужик без проблем проехал лужу прямо по центру дороги, прицепил свой трос к Пашкиным жигулям, и… не тут-то было. После трех отчаянных попыток он вылез, отвязал трос, молча смотал его в аккуратный круг, бросил в багажник, с жалостью посмотрел на Пашку и сказал:
- Я тебя не вытащу, - только сцепление себе сожгу. Ты лучше беги на трассу и лови грузовик. Если хочешь, девушку твою до деревни подвезу. Аня не заставила себя долго упрашивать. Ловко выбравшись через левую дверь, она сунула Пашке в руку бумажку с номером мобильного телефона и, лукаво улыбнувшись на прощанье, помахала ему рукой:
- Выберешься, позвони. Я буду ждать.
Пашка в оцепенении смотрел на свою машину, осевшую по днище в канаве, на мешки торфа, на лужу, на другую машину, увозившую Аню…
Дрожащими руками он вытащил сигарету, закурил и снова поплелся в сторону трассы. Перед глазами стояли капуста, Марина, Аня и триста килограмм торфа в багажнике.
Как назло, по трассе шли одни легковушки и фуры. Безнадега точка ру. На какое-то мгновенье ему показалось, что он так и останется стоять тут с протянутой рукой, как придорожный монумент. Но вдруг рядом тормознул военный уазик, в народе известный больше как «козел». Сидевший за рулем солдат быстро проникся состраданием за триста рублей и поехал штурмовать лужу.
«Козел» это вам не жигули. Пашкин «россинавт-2» вылетел из канавы как пробка из бутылки с шампанским. Солдат взял обещанные три сотни, лихо развернулся на узкой дороге, и укатил обратно на трассу.
Пашка сел за руль, завел мотор и включил первую передачу. «Хрррр» - раздался громкий хруст где-то в правом переднем колесе. Паша похолодел… Для полного счастья не хватало только сломанного шарнира…
Заглушив мотор, Пашка вылез и подошел к скрипевшему колесу. Ни глубокий наклон, ни три раза произнесенные магические слова «твою мать» поломку увидеть не помогли. Колесо нужно было снимать. Хотя бы для того, чтобы знать, какую искать запчасть. Решительно открыв заднюю дверь, Пашка выругался еще раз. Домкрат и балонный ключ лежали там же, где и трос. То есть, под полом багажника вместе с запаской. А на полу – шесть мешков по пятьдесят кило каждый.
Деваться некуда. Пришлось мешки вытаскивать, чтобы добраться до инструмента. Они сопротивлялись как могли, но несостоявшийся гигант лесного секса их победил. Сложив чертов торф рядом с машиной, Пашка приставил домкрат, кряхтя и матюкаясь открутил болты и снял колесо.
Из колеса посыпался мелкий гравий. Пашка не знал, плакать, или смеяться. Мелкие камни, набившиеся между тормозным диском и колесом, когда машина сползала с дороги, и были виновниками хруста.
Поставив колесо на место, загрузив обратно свои шесть мешков, Пашка, перемазанный и злой как черт, снова уселся за руль и тронулся в сторону деревни. Повторить маневр солдата на «козле» он не рискнул. На сегодня приключений ему хватило.
Место для разворота нашлось метрах в трестах от деревни, куда, по всей видимости, уехала Аня. На секунду Пашка задумался. Бумажка с номером телефона лежала на торпеде. Пашка с тоской посмотрел на неё, потом на деревню, потом на лес…
- Не жили хорошо, не фига и начинать! – с этими словами Пашка скомкал бумажку, выбросил её в окно, развернулся и дал газу.
Глядя в зеркало на удалявшуюся деревню он подумал:
- А торф, блин, ничем не лучше капусты…
*россинавт – от «Росинант» (конь Дон Кихота) детище российского автопрома (см. «Не корысти ради 1»)
