Носки уплыли за корму

уплыли.
Порадоваться одному –
Что не на нем ведь были…

Проникновенной «Баллада об уплывших носках» получилась! Брала автора за душу… Но чувствовал он уже – нужна, нужна и вторая часть – как медали другая сторона… Пора уже разворачивать здесь все к свету – ему по силам!

Чего, и вправду, хандрить, как законченному зануде? Кончится этот рейс – как говорили в одном фильме: «И из тюрьмы выходят». Переживет он и носков тех потерю, и трудности все текущие, а значит проходящие. «Все проходяще»… Ужели опыта двух с половиной десятков злачных морских лет не хватит на преодоление этих оставшихся месяцев? Смешно! Как говорили в другом фильме: «Стыдись, Рейдженальд!»… Стыдись, Андрей!

И потому «Баллады об уплывших носках» должна быть вторая часть! Светлая…

Носки уплыли от него
В синие дали.
Ну, а хорошего чего
Здесь бы видали?

Ходили бы всегда в пыли
По самый щиколот,
А в рундуке б лежать могли-
Там  моль почикала.

Разверзлись же теперь для них
До дна глубины.
На судне же чудес таких
Нет половины.

Найдется дело в том краю –
И осьминожек
Под голову головоногую свою
Их бережно подложит.

К удивлению Конюшнина, рейс закончился. Безрадостный и безликий. И дома Андрея ждала несравненно большая потеря: просто, решили в море ему не сообщать… Но, до самого конца того рейса светлый лучик солнца, преломленный в складках лазурных волн и рассеянный в  глубинах веселыми искорками, Конюшнин с невольной улыбкой воспринимал теперь, как благодарный привет невидимого осьминожки.