Мы договорились встретиться около Большого театра в десять утра у третьей колонны. Когда мы с Сережкой подошли к театру, то половина ребят кучковалась у третьей колонны справа, а половина - у третьей колонны слева, и каждая половина посылала своего гонца к другой половине и доказывала свою правоту, что именно их третья колонна и есть та самая, у которой надо собираться. Споры уже грозили перерасти в мелкие стычки. но в это время появилась учительница и быстро нас увела.
Музей впечатлял! Переступив его порог, мы попали в другой мир. На стенах изображены сцены охоты: саблезубый морж охотится на рыбу, саблезубый тигр - на какого-то козла с витыми рогами, тигр и волк нападают на оленя (оленям вообще больше всех досталось на этих стенах). Главные же охотники - это огромные саблезубые мамонты. Но на картине они ни на кого не охотятся - наверное, уже всех, кого можно, сожрали.
Женщина-билетерша посмотрела на нас настороженно, потом сняла телефонную трубку, набрала номер и с печалью в голосе сказал кому-то:
- Плохая новость для всех нас, а прежде всего для музея. ОНИ пришли! Музей в большой опасности! Всех поднимаем по тревоге. Объявить высшую степень опасности!
Мы с удивлением прислушивались к разговору. Я посмотрел вокруг себя. Никого, кроме нас, не видно. Откуда же взяться беде? И кто эти таинственные - они?
Билетерша положила трубку, вздохнула и посоветовала нам не баловаться и вести себя хорошо, потом хмыкнула и добавила, что лично она в это не верит.
Музейные залы находились внизу и наверху, и мы стали спорить - куда идти.
К нам подошел экскурсовод и попросил нас не шуметь, а вести себя прилично, и Нина Федоровна обещала за нами внимательно следить. Экскурсовод еще раз предупредил, что ходить мы должны тихо, не галдеть и ничего руками не трогать.
- Да чего уж там! - закричали мы, а Меднис повторил за экскурсоводом, чтобы мы не шумели.
- А тебя-то кто спрашивает? - Сестренкин сумрачно взглянул на него. - На неприятности нарываешься?
- Прек-р-р-ратить немедленно! - закричал наш физрук, Ганнибал Ильич. - А то вместо музея пойдете свои собственные квартиры осматривать!
- Да, да, прекратите сейчас же! - опять поддакнул, теперь уже учителю физкультуры, Витька Меднис.
- Я еще разберусь с тобой! - показывая кулак Витьке, угрюмо сказал Колька.
- Я сам с тобой разберусь! - хвастливо заявил Витька, и тут же спрятался за спину Ганнибала Ильича.
Сестренкин было дернулся к Витьке, но потом, посмотрев на физрука, раздумал и отступил, бросив на Медниса короткий выразительный, но зловещий и выразительный взгляд, не обещавший тому в этой жизни ничего хорошего.
Мы быстро рассеялись по залу.
Каких только диковинных экспонатов там не было! И гребнистый крокодил, и грозная голова гюрзы, очень похожая на голову Нины Федоровны, когда она нервничает. А чего стоит один нильский варан - ну вылитый Славка, после того, как он пообедает, разве только не пыхтит. А какие омары и лангусты обыкновенные... ну, необыкновенно больших размеров! Жаль, что все это находится за стеклом и нельзя потрогать.
- А я обожаю осетровых, - они очень вкусные! - сказал Славка, и глаза его мечтательно затуманились.
- Смотрите, ребята, летучая мышь! Какая огромная! - воскликнул Вовка Брусникин.
И правда, под потолком висела здоровенная мышь.
- Это не мышь, а Бэтмен! - заявил Лисицкий.
- Нет, это летающий ящур! - сказал Сашка Прохоров.
- Ящур - это животная болезнь, а ящер - это само животное, - объяснил отличник Меднис.
- Ящуром болела твоя сестра, - сказал Прохорову Сережка, - а на ящера похож ты сам.
- Что ты сказал? - побледнел Сашка.
- Я сказал правду, - ответил Сережка. - И чего это ты сделался таким бледным? Может быть, ты тоже заболел ящуром, или у тебя вампиры всю кровь высосали?
- Это не вампиры, - насупился Сашка. - Это ты выпил у меня всю кровь! - и он кинулся на Сережку.
Их еле разняли, и наша учительница, Нина Федоровна, заметно разнервничалась. А Варька Полякова испугалась чучела сетчатого питона, отчаянно расплакалась и стала звать Ганнибала Ильича, чтобы он ее защитил.
Сашка сказал, что она трусиха, а вот он бы и настоящего питона не испугался. Пришлось сказать ему. что он врун каких мало, и мы слегка потолкались. После третьего раунда ( бой закончился вничью), я и еще несколько ребят убежали обратно к тете, проверявшей билеты. Там, недалеко от того места, где она сидит, в нише перед лестницей, стоит слониха "Молли". Как весело было на нее забираться! Но это почему-то вызвало сперва легкий, а потом и тяжелый шок у музейного работника, проходившего мимо. А прибежавшая нас искать учительница еще больше разволновалась и раскраснелась, словно бы от мороза, хотя в музее было тепло.
- Здесь не место для развлечений! - сурово и с нажимом произнес музейный работник. - Что вообще вас сюда привело, маленькие прохиндеи?
- А пришли мы сюда не развлекаться, а повышать свой образовательный уровень, - сухо ответил Витька. - Меня же привело сюда, не буду отвечать за других, горячее влечение к знаниям. И мы хорошо знаем, как вести себя в музее!
Дежурная по залу недоверчиво посмотрела на нас.
- Увы! - тяжело вздохнула она. - Я хорошо знаю, как вы себя ведете.
- Нина Федоровна, я в туалет хочу! - пропыхтел Димка Крайников.
- Что?.. Ну, однако, Димочка, голубчик... ведь мы только что пришли.
- По-большому или по-маленькому? - деловито спросил Сережка.
- Ну и глупый же ты, Томилин, - сказал Славка, - хотя и мой друг. Мы же еще маленькие, поэтому и ходим помаленьку. А вот когда совсем взрослыми станем, вот тогда уж держись!
- За что держаться-то?
- За что хочешь, за то и держись.
- За стенки, наверное...
- Я хочу в туалет! - раздраженно закричал Димка. - Хочу! Хочу! Хочу! У меня болит живот с аппендицитом! Надо торопиться!
- Ты эгоист, Крайников! - закричала Ленка Цветочкина. - Весь коллектив не хочет, а тебе захотелось. А ведь коллектив - это сила! А сила солому ломит.
- Чихать мне на коллектив и на солому тоже.
- Как! Ты противопоставляешь себя коллективу?
- А ты, Ленка, за весь коллектив не говори, - вклинился в разговор Сережка. - Я с тобой, Димка!
- И я! - прибавил от себя Славка. - Чем я хуже Димки.
- Тогда проголосуем? - предложила Ленка.
- Вы уж без меня, - пробормотал Димка. - Вот вернусь, тогда и проголосую.
- Не отрывайся от коллектива, Крайников! - надсаживалась Ленка. - Коллектив не простит!
- Он точно меня не простит, если я сейчас же от него не оторвусь.
- Пусть уж лучше его отведут. И поскорее! - заметил Колька Сестренкин. - Я его знаю. Ему это... ну, как пара пустяков. Однажды он от страха в зоопарке наделал перед вольером со львами. А зоопарковский работник принял его за сбежавшую обезьяну и хотел посадить в клетку с тиграми, чтобы они научили его уму-разуму.
- Лев - животное дикое, - задумчиво произнес Ленька. - Я бы, наверное, тоже не выдержал.
- Это наглая ложь! - сказал Димка, потянул учительницу за руку, и вскоре они с достоинством удалились.
- Что, ему одному хочется! - возмущенно закричал им вслед Вовка Брусникин. - У него что, у одного аппендицит! У меня еще полипы есть!
- А у меня вырезали аппендицит, когда я был совсем маленький, - огорченно сказал Толик Каребин.
- У всех дураков, когда они маленькие, вырезают аппендицит, - небрежно бросил Женька.
- Ты хочешь сказать, что я дурак? - нахмурился Толька.
- Полный, притом!
- Нет, не полный! Не полный! Не полный! - закричал Толик. - Ты совсем сошел с ума, Лисицкий! Это на тебя так ящур действует! И сейчас ты ответишь за оскорбление.
Но отвечать Женьке не хотелось.
- Ты что же, Каребин, варвар, что ли? - миролюбиво сказал он Тольке. - Не разойтись ли нам полюбовно... пока... как культурным людям, и не продолжить ли осмотр музея?
Толька же расходиться полюбовно не желал. И еще к Женьке подскочил с горящими глазами и очень недоброжелательно к нему настроенный Юрка Баларев.
- Что же по-твоему выходит, и мой папа дурак тоже?
- А причем тут твой папа? - искренне удивился Женька.
- Ему тоже вырезали аппендицит, когда он был маленький!
Растерянный Женька даже и не нашелся, что и ответить. И если бы не вмешался наш физрук, Ганнибал Ильич, не знаю, чем бы все это могло закончиться.
И в это мгновение истошный вопль пронесся по музею, подняв дыбом волосы у многих посетителей, благо у кого они были. Мы помчались на крик, а навстречу нам бежал с расширенными от ужаса глазами Ленька Трахтергенц.
- Он меня электричеством укусил! - вопил Ленька.
- Кто?
- Скат!
- Это не скат, - сказал успокаивающе Славка. - Это рыба-пила, я сам видел.
- Что-о-о?! Пила? А-а-а! - перепуганный Ленька заметался по залу, поскользнулся, и чуть не сбил заснувшего на стуле Ваську Бегалова.
Тот ничего не понимая, вытаращил спросонья глаза в никуда, помотал головой и громко заплакал, сказав, что ему приснился динозавр, который хотел его съесть. И вообще он хочет домой - к маме и папе, потому что это невыносимо, когда по музею бегают всякие Трахтергенцы и бронтозавры. Знал бы он об этом заранее - никогда бы не пошел в музей.
А один лысый экскурсант с красным лицом и мохнатыми бровями выразил недовольство поднятым нами шумом и сказал, что если это безобразие не прекратится, то он пожалуется милиционеру. На что Игорек Сабельников только фыркнул:
- Подумаешь, милиционер... У меня папа в армии служит, а армия сильнее, чем милиция - это каждый знает! Я ему скажу, и он приедет с конной дивизией - возьмет в плен этого милиционера, а заодно и дядьку лысого захватит.
Дядькино лицо из красного сделалось багровым, и было интересно - какого цвета оно станет потом... Но нам не удалось этого увидеть. Дядя очень быстро покинул зал. Наверное, испугался Игоряхиного папку.
Присутствующая при этой сцене учительница, слегка застонала и пожаловалась на головную боль и сильное головокружение. Ганнибал Ильич строго поглядел на нас и сказал, что нам должно быть стыдно за такое поведение: мы совершенно не слушаем ни его, ни Нину Федоровну, ни экскурсовода, и нам бы следовал брать пример с девочек, усердно рассматривающих коллекцию бабочек и ведущих себя очень послушно.
Нам ничего не оставалось, как пойти в конец зала, где располагались стенды с бабочками - брать пример с послушных девочек. Там действительно были изумительные экземпляры с красивыми именами, а парусник Маака - ну просто шикарный!
Но особенно мое внимание привлекли тараканы. Из них, очень многие у нас дома не водятся. Когда потом я сказал об этом папе,то он ответил:
- Ну и слава Богу!
- А к какому семейству относятся тараканы, - поинтересовался я у него, - к богомолам или к хоботным? Экскурсовод говорил, но я уже забыл.
- Хоботные, мой дорогой, - объяснил мне папа, - это комары. Некоторые из них своими хоботами могут аж до сердца достать! - Папа передернулся. И я поежился тоже, представив наглого долгоноса, достающего своим хоботом мое сердце.
Замечу в скобках. (За хоботных комаров мне почему-то поставили двойку, и мама была очень