Дежурная по залу второго этажа поинтересовалась - не желаем ли мы осмотреть выставку новых поступлений?
Мы желали. Но наш физрук, Ганнибал Ильич, сказал, что с удовольствием бы, но в следующий раз, иначе после нашего осмотра это уже будет выставка новых сломанных и разбитых поступлений, и повел нас в зал - смотреть на скелеты разных животных, оставив дежурную в некотором замешательстве.
Это потрясающий зал! Наверху - картины всяких древних ящеров, внизу же - скелеты тех, кого они сожрали, а сожрали они ой как многих! Экскурсовод, показывая на картины. объяснял нам, что это за животные.
- Вот перед вами - водный ящер, - и он указал на какую-то свиную тушку с длинной шеей. - Они достигали гигантских размеров.
- Я их ел, они очень вкусные! - сказал Славка.
-Как?.. - поперхнулся от удивления экскурсовод.
- Я их ел, когда они еще не достигали гигантских размеров, - пояснил Славка.
Экскурсовод потемнел лицом и часто задышал.
- Ну, хорошо, - сделав глубокий выдох, сказал он. - Продолжим. Надо сказать, чтобы вам было понятно, что эти доисторические животные были раз в пять выше любого из нас. Вот кто из вас самый высокий?
- Я, конечно! - быстро проговорил Генка.
Он действительно высокий, Генка, но уж никак не выше меня!
- Неправда! Самый высокий - это я! - убежденно сказал Женька.
- Нет, нет, и еще раз нет! - категорически не согласился с ним Сережка. - Ты не самый высокий, просто у тебя высокие каблуки, и чтобы прибавить себе росту - встаешь на цыпочки.
- Это грязная клевета! - запальчиво закричал Женька. - И ты заплатишь за нее дорогую цену!
Сережка только презрительно сплюнул на красивый музейный пол.
- Вы все преувеличиваете, потому что каждый из вас ужасный врун, - мягко сказал Сабельников. - Вот послушайте, что мне сказала наша дворничиха, тетя Аня, а она умеет отличить низкое от высокого.
- Ну и что она сказала?
- Тетя Аня сказала, что такую дылду и... - ну, это мы опустим - в таком возрасте как я, она еще не встречала.
- Да нет, ей показалось, твоей тете Ане, - заметил Сашка Прохоров.
- Дворник, дядя Вася, сказал то же самое.
- Он, верно, глупый, этот дворник, - заявил Славка, отправляя в рот очередной ломтик печенья.
- И вовсе дворник не глупый! - возмутился Игоряха. - А очень даже образованный!
Эту перебранку быстро прекратила Нина Федоровна, пообещав, если не прекратим, немедленно отправить нас домой.
Домой нам не хотелось. А хотелось и дальше осматривать музейные достопримечательности.
- И перестаньте наконец есть в музее! Это не по правилам и негигиенично, в конце концов. Эй, кому я говорю! Я к тебе обращаюсь, толстенький, маленький негодник с набитым печеньем ртом! - закричал на Славку экскурсовод. - Здесь не общественная столовая!
Славка от неожиданности подавился и зашелся в кашле, брызгая во все стороны крошками от печенья.
- И не надо плеваться! Не надо! Что это за манеры: один плюется, другой... давится и тоже плюется! Давайте все начнем плеваться... Хочешь плеваться - иди на улицу и плюйся там целый день в плевательницу, никто тебе слова не скажет! Разве кого стошнит...
- Я совсем не толстый! - выкрикнул Славка с запоздалой обидой.
Ну, а по части манер - главный специалист у нас учитель физкультуры, Ганнибал Ильич. Поэтому он и не плюется в музее.
И только закончилась лекция о вреде плевания в музее, как вдруг раздался пронзительный гудок - то ли паровоза, то ли пароход подавал сигнал в тумане, то ли кто-то в трубу задул. Но оказалось, что это не паровоз и не пароход, а Катька Лепилина. А так сразу и не разберешь. Громко плача, она рассказала, что затаившийся в нише волк цапнул ее за косу, а потом страшно щелкнул зубами. Но подозреваю, что волком здесь и близко не пахло, а все это проделки коварного Сабельникова.
Услышав Катькин вой - заплакали, загудели на все лады и другие малыши. Задребезжали музейные окна. Всколыхнулись в легкой панике папы и мамы.
Но шумная волна скоро затихла, и мы могли сосредоточиться на ближайшем к нам стеклянном загоне, содержащим в своих прозрачных стенах сивуча, морскую корову и бурого медведя. По лестнице, ведущей куда-то вверх, легко можно было проникнуть в этот аквариум с костлявыми обитателями, что мы и сделали незамедлительно.
А потом смотрительница зала увидела в руке у Сашки Прохорова чей-то шейный позвонок. И тут началось!
Прибежал директор музея и воскликнул:
- Это вопиюще!
Прибежал музейный сотрудник и тоже воскликнул:
- Это возмутительно!
Директор выхватил позвонок у Сашки, бросил на него убийственный взгляд и трагически вопросил: - Чей? - И не услышав ответа, развернулся и куда-то побежал. А за ним засеменили: музейный работник, экскурсовод и смотрительница зала. Ганнибал тоже пристроился к ним, но потом спохватившись, остановился, хлопнул себя по голове и повернул обратно.
И пока служащие музея выясняли - какому животному принадлежит позвонок, мы продолжили осмотр экспонатов, но уже без экскурсовода.
В то время, когда мы с Сережкой рассматривали козлов и быков, Вовка Брусникин строил рожи перед чучелом обезьяны, скалил зубы, подпрыгивал, дергал себя за мочки ушей и почему-то громко рычал. Обезьяна грустно глядела на бесноватого Брусникина, и в глазах у нее стояла печаль.
- Молодой человек, у вас с психикой все в порядке, никаких отклонений? - поинтересовался у Вовки проходивший мимо пожилой мужчина с палочкой, бородкой клинышком и в очках, чудом сидевших на кончике носа.
Вовка долго стоял, разинув рот, глядя вслед мужчине, пока Лисицкий не забросил ему туда косточку от только что съеденного абрикоса.
Снежная коза, на которую с таким удовольствием смотрел Сережка, на самом деле очень красивая и похожа на Светку Панину. Я сказал Светке об этом, а она взяла и обиделась.
И только теперь я понял - на кого похож Витька Меднис, а похож он на очкового пингвина и вряд ли кто станет это оспаривать. Я и ему из сказал об этом, а он тоже обиделся.
Ничего не понимаю! Иногда очень трудно угадать реакцию товарищей.
А на Женьку Лисицкого неотразимое впечатление произвел альпийский козел.
- Мне нравится этот баран! - сказал он деловито дежурной смотрительнице. - Немного великоват, ну да ничего... разберем на части. Рога - туда, копыта - сюда, хвост в мою спальню, сойдет за шнурок для выключателя... Туловище сварим... Сколько это будет стоить?.. Так, я оставлю номер мобильника моего папы, лучше позвонить сегодня вечером часов в одиннадцать - и договоритесь о цене.
Смотрительница ошарашенно посмотрела на Женьку, попыталась что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. И только по прошествии некоторого времени, она смогла выдавить из себя:
- Может, тебе и завернуть его?
Но Женька был уже далеко и не слышал.
Когда я сказал Ваське, что он похож на бородавочника, тот промолчал, не стал кричать, лезть в бутылку, обзываться, потому что он понимает, что драка - это варварский способ выяснения отношений и недостойно в нее ввязываться человеку воспитанному и набитому по уши культурой, особенно в музее. Правда, он снял очки и нехорошо посмотрел на меня, но это пустяки - взглядом не убивают, не василиск же он? Но на всякий случай я дал задний ход и наткнулся на чучело собаки. Чучело стояло не под стеклом. Оно подпрыгнуло, перевернулось, и мне даже показалось, что пару раз тявкнуло. От неожиданности я вздрогнул и отскочил в сторону.
- Что там у тебя? - подошел ко мне Сережка. - Дай посмотреть.
- Не мешай, - осмелев, ответил я ему и пристально уставился на вдруг ожившее чучело. Но теперь оно не двигалось, а лежало спокойно.
Сережка не отставал.
- Ну, насмотрелся? Теперь я!
- Нет, я! - вмешался Лисицкий.
- Ну уж, нет! - сказал Сережка, оттолкнул меня, увидел спокойно лежащее на боку чучело собаки, схватил его и огрел им Лисицкого. - На, смотри!
- Ах, вот ты как!- закричал Женька, одной рукой пытаясь вырвать чучело, а другой - ударить обидчика.
Я бросился на помощь Сережке, а за Женьку вступился, неожиданно откуда-то взявшийся Генка. И неизбежно победа должна была остаться за нами - культурно воспитанными, а не за варварами...Но тут к нам подбежали: директор, смотрительница, экскурсовод и наша Нина Федоровна с нашим же Ганнибалом.
- Вам надо было руки связать перед тем как впускать в музей! - в сердцах воскликнул директор, а смотрительница и экскурсовод согласно закивали головами.
- Дети, вы меня сильно огорчили, - грустно проговорила учительница, ставя на место нехорошо скалившееся собачье чучело. - Думаю, что на сегодня хватит! Мы еще вернемся сюда в следующий раз и до конца все досмотрим.
Смотрительница вздрогнула, сильно побледнела, сгорбилась и, слегка подвывая, отошла в сторону, приметно шатаясь.
- Все! - сказал экскурсовод. - Еще одно такое скифское нашествие - и я увольняюсь!
- Иван Иванович, голубчик, не расстраивайтесь вы так, все перемелется, родной! Вы еще так молоды, вам еще служить экскурсоводом да служить, работать и работать... - утешал его директор музея.
Да, директор держался молодцом! Сразу видно - крепкий старикан!
- Нет, я уже не молод, я стар, я очень и очень стар, - с новой силой заныл экскурсовод. - За сегодняшний день я постарел на двадцать лет! Взгляните: они появились - морщины! И выпал волос - вот он! Скоро зашатаются зубы...
- Ну-ну, успокойтесь, - дружески похлопывал его по плечу директор, при этом недобро зыркая на нас глазами.
А мы, очень довольные, покинули музей, где отлично провели время!
Недовольным выглядел только Лисицкий, в потасовке разбивший часы, недавно ему подаренные на день рождения.
- Что это ты нос повесил, как толстоклювый тукан? - спросил я у него участливо.
Он только махнул рукой, и с горечью посмотрел на разбитые на часы.
- Вся моя жизнь пошла наперекосяк, и дома мне достанется крепко! Если бы мы разошлись полюбовно...
Мы его успокаивали, как могли, ведь он все-таки наш товарищ.
- Часы - это ерунда! - сказал Юрка. - Вот когда я разбил вазу...
- А у меня и того похлеще случилось. - Вовка несколько раз шмыгнул носом и продолжил: - Я телевизор разбил, и тогда вместе с ним моя жизнь разбилась! Ой, как вспомню...
И все стали вспоминать или придумывать похожие истории. По-моему, Женька не поверил ни одному нашему слову, но, кажется, ему стало немного легче.
На другой день, на урок Нина Федоровна пришла вместе с завучем и учителем физкультуры, Ганнибалом Ильичем. Завуч выглядел суровым, и сурово же спросил:
- Что вы, шалопаи, должны были делать в музее?.. Ты, отвечай! - ткнул он пальцем в Сережку.
- Вы сказали, чтобы мы расширили наш кругозор, почерпнули и вынесли массу полезного... - стал отвечать Сережка.
- Но вынести нам ничего не позволили, - перебил его Юрка.
- Продолжай, - нахмурился завуч.
Сережка продолжил:
- Лично я, расширил и почерпнул очень много, особенно это касается семейства козлиных и прочих козлоподобных и зверовидных существ...
- Каких, каких существ?!
- Ну,