Презентация прошла удачно. Счастливый Пашка возвращался в гостиницу с рукой, натертой рукопожатиями половины администрации области, по дороге названивая Евгению Романовичу. Даже тяжелый айфон, казалось, радовался вместе с хозяином и совсем не давил своим весом на прижимавшую его к уху натруженную конечность.
- Отлично! – одобрил Евгений Романович – отдохните сегодня там, а завтра утром выезжайте в Москву и вечером обсудим план дальнейших действий.
Перспектива «отдохнуть» в Орле Пашку озадачила. Знакомых в городе никого, если не считать вице-губернатора и других участников совещания.
Ни одной светлой мысли, чем занять оставшиеся полдня и вечер, в голову упорно не приходило. Про театр Пашка даже думать не хотел. Он, конечно, где-то читал, что Орловский драмтеатр на три года старше Тургенева, чье имя он с гордостью носил, но знакомиться с театральной жизнью Орла не хотел категорически. Тем более, что после похода в Большой Пашка вообще зарекся ходить в театр ближайшие три года. Хоть с биноклем, хоть без. Судьбу испытывать можно, но не часто. Меньше всего ему сейчас нужен был резкий поворот Фортуны.
Мысль прокатиться до Мценска и посмотреть при дневном свете на тот самый чертов домик «леди Макбет» Пашка отбросил сразу. Тащиться ради этого полсотни километров туда, а потом столько же обратно, чтобы утром опять проехать этот незабываемый город, было лениво. Жил он тридцать семь лет без этого домика? Жил. И еще сто лет проживет.
С другой стороны, возвращаться в Москву прямо сейчас тоже не хотелось. Человеческая психика имеет одну странную особенность. Если начальник скажет человеку «отдыхай!», он начинает отдыхать сразу, как только услышит команду. И мысленно Пашка уже отдыхал. Только не знал как.
В таких тяжелых раздумьях Пашка добрел до гостиницы. Решив, что на сытый желудок светлые мысли должны побежать быстрее, он направился в ресторан и вальяжно расположился за столиком с видом на центральную площадь.
- Пашка! Ты какого черта тут делаешь?!!! – от этого радостного крика Павел Алексеевич аж подпрыгнул. К его столику бежал мужчина его лет, в бородатом лице которого смутно угадывалось что-то знакомое.
- Валерка! Это ты? А ты-то тут чего забыл? – Пашка был изумлен. С Валеркой они вместе учились в институте, но за последние пятнадцать лет не виделись ни разу. Встретив Валерку на Луне, Пашка вряд ли бы удивился больше.
***
Пока бывший однокурсник обнимал и тряс старого приятеля, Пашка успел вспомнить несколько историй из их общей юности и подумал, что вечер точно будет нескучным.
Они познакомились на первом курсе. Валерку тогда интересовали только три вещи: гитара, кино и девушки. Причем с третьим у него не было проблем никаких, потому что первым он владел виртуозно, и его вечно преследовали фанатки, очарованные Валеркиным баритоном. Достаточно ему было спеть пару песен из репертуара Окуджавы или Розенбаума и поход в кино с последующим «вином и домином» был гарантирован.
Но кино интересовало Валерку не только как место, где темнота сближает молодежь. Он носился с идеей создать свою любительскую киностудию. Что-то вроде самодеятельного драмтеатра. И Пашка на эту идею купился. Таких «артистов» набралось шесть человек. Четыре парня и две девушки. На «собрании учредителей» они решили, что будут снимать комедии положений по принципу «чем глупее, тем смешнее». Название придумали громкое: «ХХ Век Маразм», слямзив идею у «XX Century Fox». Валерка взял себе сценический псевдоним «Модест Эрнестов», а Пашка выступил скромнее – «Леопольд Незамысловатый». Девчонок обозвали ласково: «Анна Вертихвост» и «Маша Обломзон».
Видеокамеры, цифровые видеомагнитофоны и компьютеры, на которых можно было монтировать отснятый материал и рисовать заставки и титры, к тому времени уже стали хоть и дорогой, но все же доступной бытовой техникой, поэтому проблем с аппаратурой у творческого коллектива практически не было. Оставалось только скинуться и купить осветительные приборы и кое-какие поношенные шмотки «под старину».
Со звукозаписью решили не заморачиваться, поэтому на микрофонах и микшере удалось сэкономить. И начались съемки немого кино. Сценарии писали Валерка и Пашка при активном участии всей труппы. Правда, потом возникали некоторые сложности на съемках.
Пашка вздрогнул, вспомнив, как нужно было снять эпизод, когда он кидал финку в грудь привязанного к дереву Валерки. Финку-то он кидать умел, и метров с пяти легко попадал в туза, прилепленного к этому самому дереву. Но надо же было не в туза, а в грудь! Да еще так, чтобы «артист» остался живым… Выход нашли. Валерке на грудь привязали толстую доску, а сверху надели свободный плащ из комиссионки. Привязанный Модест Эрнестов, при виде занесенного в руке у Леопольда ножа, визжал, рыл землю ботинками, всячески изображая жуткий страх. Пашка размахнулся и… промазал. Нож воткнулся в дерево в двух сантиметрах от Валеркиного лица.
- Снято!!! – радостно заорал Венька-оператор – Видели бы вы сейчас Валеркину рожу в кадре!!!
Второй дубль делать не стали. Чтобы не подвергать артиста лишнему риску, его просто «застрелили» из пугача.
***
- Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Пошли за наш столик. – С этими словами Валерка решительно потянул Пашку за рукав в сторону столика, стоявшего у соседнего окна.
За столиком сидела девушка лет двадцати пяти и заинтересованно наблюдала «встречу на Эльбе».
- Знакомься, – это Ольга, кандидат философских наук и преподаватель кафедры Орловского университета, которой я здесь руковожу. Мы тут были на семинаре неподалеку и решили зайти пообедать.
- Павел Алексеевич – солидно представился Пашка, поправляя галстук, слегка съехавший набок в объятиях друга.
- Значит, ты теперь завкафедрой и профессор? Молодец, растешь… – Пашка представить себе не мог, как этот Дон Жуан преподает, да еще и руководит женским коллективом. Веселая, наверное, кафедра…
- Ну да, недавно докторскую защитил – похвастался Валерка – Слушай, а не хряпнуть ли нам по случаю встречи доброго старого кальвадоса?
***
Валерка, разумеется, шутил. В Москве-то кальвадос замучаешься искать, а уж в Орле…
Просто их любимой книгой в молодости была «Три товарища» Ремарка, где друзья частенько его «употребляли». Валерка однажды содрал у Пашки реферат по этой книге, но не позаботился хоть что-то в списанном изменить. Учились-то они в разных группах, но преподавательница немецкой литературы была одна на курс. Поэтому, увидев перед собой реферат, за который она уже накануне поставила пятерку Пашке, она вызвала Валерку к доске и потребовала, чтобы он пересказал содержание книги. На немецком.
Если б на русском, - Валерка бы справился легко. Но на немецком он смог выдавить из себя только «Drei Kameraden tranken sehr viel Kalvados». И затих.
Полученные два балла они обмывали простой русской водкой. Но с тех пор «хряпнуть кальвадоса» стало на курсе крылатой фразой. Ольга, разумеется, этого не знала.
***
- Фи, - наморщила носик Ольга – праздновать встречу яблочным сидром? Может, лучше коньяку?
Валерка прыснул и уже собирался что-то ответить, но Пашка остановил его, подняв руку и хитро подмигнув.
- Оля, кальвадос это не сидр.
- Сидр, - безапелляционно заявила Оля – я точно знаю. Это яблочное вино.
Валерка зашевелил губами, явно пытаясь просветить блондинку. Но Пашка наступил ему под столом на ногу, недвусмысленно намекая, чтобы тот заткнулся.
- Оля, вы уверены? А давайте поспорим, что это не так?
- Уверена абсолютно. Давайте поспорим.
- Хорошо. На что спорим?
Ольга оценивающе посмотрела на Пашкин дорогой костюм и золотую «Омегу» на левой руке.
- Если проиграете, купите мне норковую шубу.
Однако… Аппетит у девушки нехилый, думал про себя Пашка. Ну что ж, тем веселее будет спор.
- Хорошо. Но если проиграешь ты, то на месяц поступаешь ко мне в безвозмездное сексуальное рабство. Будешь делать все, что я скажу, с кем скажу и когда скажу. По рукам?
Валерка слушал с отвисшей челюстью. Он и сам не очень был уверен, что такое кальвадос. Знал только, что это точно не сидр. Но Оля свято верила в свою непогрешимость.
- Окей. Я согласна.
- Профессор, разбей! – Пашка протянул Ольге руку, и оторопевший Валерка с размаху врезал ребром ладони по их сцепленным рукам. Процесс пошел.
- А теперь слушай, Оля.
Первое упоминание кальвадоса относится к 1553 году и происходит он из Нормандии. Вообще, во Франции есть три напитка, технология изготовления которых во многом идентична. Но мы поговорим о двух. Один делают из виноградного спирта, а другой из яблочного, путем перегонки яблочного сидра. Кальвадос – это не сидр. Это крепкий напиток, на который распространяются правила «Appellation d’Origine Contrоlеe». Всего существует три апелласьона: AOC Сalvados, Calvados Pays d’Auge и Calvados Domfrontais.
Существует много легенд о кальвадосе. Одна из них говорит, что во времена Французской революции этот напиток стал популярен у буржуазии, потому что был намного дешевле своего «родственника», который делали из спирта виноградного. А более дорогой «родственник» был популярен у аристократии. Но со временем цены выровнялись и теперь кальвадос и коньяк стоят примерно одинаково…
- А теперь мы пообедаем, и ты приступишь к исполнению своих обязанностей – бесстрастно подвел черту Пашка под восхищенным взглядом Валерки.
Ольга задохнулась от возмущения:
- Так из сидра же делают! И чем докажешь, что это правда?
- Из нефти делают бензин. Но нефть это всего лишь сырье. Ты же не скажешь, что бензин и нефть это одно и то же? А доказать… Пожалуйста!
С этими словами Пашка достал из кармана айфон, вошел в интернет и в строке поиска яндекса набрал «кальвадос».
- На, читай, рабыня моя.
С потухшими глазами и дрожащими пальцами Ольга двигала текст на экране айфона. И с каждым движением мечта о норковой шубке все отдалялась и отдалялась…
В этот момент айфон зазвонил. Высветился номер вице-губернатора.
- Павел Алексеевич, акционеры завода и я приглашаем вас на ужин в загородной резиденции. Машина за вами уже вышла. Вы не волнуйтесь, завтра утром доставим вас к вашей машине в лучшем виде.
С нескрываемым сожалением, посмотрев оценивающим взглядом на Ольгу, Пашка повернулся к Валере и с легкой иронией в голосе произнес:
- А теперь, друзья мои, я вынужден вас покинуть. Валерка, девушку оставляю тебе на всю ночь. Она должна выполнить все твои желания сексуального плана, какими бы они ни были. Ну а я использую свои оставшиеся двадцать девять дней и ночей, когда буду приезжать в Орел.
Пашка встал, пожал на прощанье руку Валерке и погладил по голове Ольгу.
- Из двух спорщиков всегда один дурак, а другой подлец. Сегодня я был подлецом. Желаю тебе, Оля, чтобы в будущем тебе попадались только дураки.
И вышел…
