За завтраком Мария нехотя помешивала ложечкой кола-као с молоком. Какао было очень горячим, как она любила. Девушка сидела перед включенным телевизором, рассеянно глядя на экран и не замечая, что там происходит. Гадеа тоже молчала, сидя рядом с сестрой. Она переживала за нее, отлично понимая, как нелегко Марии принять решение по поводу ее вчерашнего предложения. Возможно, она была несправедлива к сестре и несколько эгоистична. Безусловно, отцу необходимо, чтобы одна из них пожила вместе с ним в Барселоне, но оказывается, отказаться от всего, что имеешь, и уехать из Мадрида, чтобы начинать с нуля в чужом городе, тоже нелегко.
Гадеа видела, как тяжело сестре, и ей было не по себе.
- Мэри, ты все молчишь и молчишь. Ты в порядке? – озабоченно спросила Гадеа.
- Все хорошо, – ответила та, но голос и выражение лица говорили об обратном. Мария наклонилась и глотнула какао. Оно и впрямь было горячим.
- Мэри, ты не обязана ехать к отцу, если не хочешь. Папа рано или поздно придет в себя.
- Вчера ты говорила другое.
- Знаю, и я не должна была втягивать тебя в это дело.
- Это дело касается нас обеих. Если не поедешь ты, значит придется ехать мне.
- Я не могу уехать из Мадрида, пойми ты.
- Я знаю – из-за учебы и Алекса, и понимаю тебя.
- Я рада, что ты меня понимаешь, Мэри, мне тоже нелегко.
Еще бы не понимать! Она тоже не уехала бы в другой город, если бы с кем-то встречалась, поскольку существует немалый риск, что даже всего за несколько месяцев расставания отношения могут разладиться и сойти на нет. Но с другой стороны, у нее тоже есть друзья, по которым она будет сильно скучать, находясь вдали от них.
- Ты сказала что-нибудь маме?
- Нет, ничего.
- Не думаю, что она будет в восторге от того, что одна из нас укатит в Барселону.
- Разумеется, нет, но я уверена, что в конечном счете, мама все поймет, – решительно заявила Гадеа, вставая со стула.
Мария внимательно наблюдала за старшей сестрой. За последние годы Гадеа очень сильно изменилась и стала просто красавицей. Возможно, когда-нибудь и она похорошеет и будет такой же привлекательной девушкой, как сестра.
- А я вовсе не уверена в этом.
- И все же ей придется согласиться на отъезд, ведь речь о нашем отце. К тому же, мы и сами вполне взрослые, чтобы принимать важные решения.
- Это ты взрослая, а я по-прежнему малявка.
- Ну какая же ты малявка? – воскликнула Гадеа, подходя к Марии. Она обняла сестру и чмокнула ее в макушку.
- У меня даже груди нет, – скорбно вздохнула та.
Гадеа заливисто рассмеялась: несмотря на серьезный тон Марии, ответ сестры показался ей смешным.
- Ничего, скоро вырастет, – утешила она.
- Ага, годам к сорока, – ядовито буркнула Мария, – и то, если я доживу, конечно.
- Да ладно тебе, Мэри, не будь такой пессимисткой.
- Я не пессимистка. Вот посмотри, посмотри на меня. Я похожа на одну из рыжих тройняшек из мультяшек. [прим: речь о мультсериале “Тройняшки” по книгам испанской писательницы и иллюстратора своих книг Росер Капдевила]
Гадеа снова захохотала и замотала головой: возможно, ее сестра и не первая раскрасавица мира, но чувства юмора и тонкой ироничности ей не занимать.
- Я всегда буду любить тебя независимо от размера твоей груди.
- Уже неплохо, по крайней мере, хотя бы родная сестра не придает этому значения.
- Я – девушка, но будь я парнем, то... – не договорив, Гадеа поцеловала сестру в щеку, взяла свою кружку и пошла на кухню.
Мария осталась одна. Из телевизора доносился какой-то шум, показывали японский мультик “Драконий жемчуг”. Поставив локти на стол, и уткнувшись подбородком в ладони, девушка смотрела на экран. Этот мультик она уже видела, к тому же в голове и без него хватало мыслей. Тут не до развлечений.
Отъезд в Барселону означал для нее очень многое, но в первую очередь – расставание с родными и друзьями. “Непонятые” пока ничего не знают, и она не станет говорить им об отъезде до тех пор, пока не примет окончательного решения. Мэри глотнула какао и посмотрела на часы: Бруно должен подойти с минуты на минуту; они договорились пойти поддержать Эстер, ведь сегодня у нее очень важная игра. Эстер послала сообщения и остальным, но ни Рауль, ни Валерия, ни Элизабет так до сих пор и не ответили. Наверняка после вчерашней дискотечной вечеринки они страдают от похмелья, к тому же, они не привыкли вставать по воскресеньям в такую рань.
- Мэри, я иду домой к Алексу, – сообщила Гадеа, вернувшись в комнату.
- Желаю приятно провести время.
- Спасибо, – поблагодарила сестру Гадеа. – И знаешь, не переживай из-за папы.
- Я постараюсь.
- Пока, Мэри.
- Пока, – Мария горько усмехнулась и допила кола-као. Девушка мельком взглянула на часы: Бруно, как обычно, опаздывал, но она не станет пилить его, как остальные. Если она уедет, то будет сильно по нему скучать. Без этого чудаковатого парня жить будет гораздо тяжелее. Вот бы запихнуть его в чемодан и тайком увезти с собой в Барселону. Мария улыбнулась, представив себе лица проверяющих багаж людей, когда они обнаружат в одном из чемоданов “Samsonite” ее друга.
Из страны Зазеркалья девушку вернул писк желтого смартфона.
“Мэри, я внизу. Мне кажется, что я жутко опоздал, хотя пришел всего на семь минут позднее. Это все из-за дополнительного времени в игре с Францией. Спускайся, Рыжик!”
Мысленно посмеявшись, Мария не стала отвечать, а просто натянула на голову шерстяную шапочку и вышла из дома, даже не посмотрев на себя в зеркало. Она продолжала думать о том, как чудесно было бы в чемодане увезти с собой в Барселону этого классного паренька, несмотря на то, что он неисправим.
Мария сидела, прислонившись спиной к стене, и никак не могла поверить в случившееся. Она впервые поцеловалась с парнем! Девушка легонько провела кончиками пальцев по губам.
Она никогда не думала, что это будет именно так. Если честно, то в свои тринадцать лет Мария, в отличие от одноклассниц, вообще не зацикливалась на этом. Другие девчонки постоянно без умолку трещали о том, что да как, а у Марии были другие интересы, да и физически она была непохожа на них. Это ее не слишком задевало, хотя, порой, ей было ужасно одиноко.
А Рауль, кажется, неплохой парень. Этот учебный год давался ему нелегко; несладко, должно быть, ему пришлось после гибели отца. Она хотела бы стать ему другом, да и ей самой не помешал бы человек, с которым можно поболтать на переменках. Иногда очень тяжело жить в стороне от всех, одиночество – нелегкая штука.
Мария глубоко вздохнула и поджала под себя ноги.
Здесь было так хорошо; из школы доносились лишь голоса учителей, объясняющих урок. Мария не собиралась возвращаться в класс, считая, что ее отсутствие вряд ли заметят.
Неожиданно тишину и спокойствие нарушили приближающиеся шаги: не иначе, учитель. Мария задумалась, куда бы ей спрятаться. Славную ей устроят взбучку за то, что она не на уроке. А впрочем, какая разница? Ей это безразлично. Однако вопреки ожиданиям, перед Марией появился не учитель, а малорослый паренек-одноклассник по имени Бруно Коррадини. Они никогда не общались друг с другом и сидели в противоположных концах класса: Мария – на последнем ряду справа, а парнишка на первом слева. Несколько секунд ребята молча смотрели друг на друга.
- Математик тебя обыскался, – выпалил, наконец, паренек, да так звонко, что не учись он вместе с ней, Мария подумала бы, что он из начальной школы. Да и видок у него был, мягко говоря, забавный: из-за стрижки голова паренька казалась непомерно большой для такого доходяги. Одежда тоже была слишком велика, особенно белая толстовка, доходившая ему почти до колен.
- Меня?
- Ну да. Он видел тебя в коридоре и очень удивился, что ты не на уроке. Короче, он велел мне тебя найти.
Надо же, оказывается нашелся кто-то, кто замечает, что она делает, а что – нет. Математик – единственный нормальный из всех учителей. Мария обожает его потрясающее чувство юмора, но она уже решила не идти сегодня на урок. Здесь так спокойно, да и в класс входить посреди урока, когда все будут таращиться на нее, неохота. Сегодня ей за глаза хватило четверки тупиц и связанных с ними переживаний, хотя, благодаря именно этим недоумкам она впервые поцеловалась с парнем, а потом поцеловалась еще раз.
- Скажи ему, что ты меня не нашел, – попросила паренька Мария.
- Но я же тебя отыскал, – недовольно ответил Бруно.
- Конечно, отыскал, а математику скажи, что не нашел.
- Ты просишь меня врать учителю?
Марии не хотелось препираться с Бруно, но и желания идти на урок тоже не было.
- Да ну тебя, делай что хочешь, Коррадини, – сдвинув брови, Мария исподлобья посмотрела на паренька.
Тот обалдел, услышав ответ рыжей девчонки: он и не знал, что она с характером. Бруно видел, что девчонка всегда была одна и ни с кем не общалась, как и он, у которого в классе тоже не было друзей.
- Раз ты не идешь, я тоже не пойду, – к удивлению Марии коротышка в большущей, не по размеру толстовке присел рядом с ней.
- В каком это смысле? Иди в класс, иначе тебе влепят прогул!
- Ничего, переживу как-нибудь. Не хочу врать учителю.
- Но, тебе же всыплют по первое число!
Паренек пожал плечами и улыбнулся, довольный тем, что осмелился прогулять урок: за все годы учебы это был самый значительный поступок в его жизни. Бруно сунул руку в карман толстовки и достал пластинку ментоловой жвачки.
- Хочешь жвачку? – предложил он девчонке.
Мария изучающе посмотрела на него: какой странный парень, таких чудаков она никогда не встречала... хотя на вид довольно симпатичный.
- Давай, – согласилась она.
Паренек развернул обертку и разломил пластинку надвое.
- Держи, – он протянул девчонке половинку побольше и, не дожидаясь возражений, принялся жевать свою. Бруно улыбнулся, видя недоверчиво-обескураженное лицо одноклассницы.
- Спасибо, Бруно.
Этот парень, однозначно, странный, но он ей по душе.
Весь урок Бруно и Мария просидели позади школы, болтая о самом разном. Неожиданно они узнали, что у них есть общие увлечения. Они даже решились поделиться друг с другом своими страхами. Остальные ребята не замечали их, или просто насмехались над ними. В классе они были непонятыми изгоями, но отлично понимали друг друга. Так они и подружились, а теперь, три года спустя после их первого разговора, в их дружбе могла образоваться брешь длиной в 621 километр, отделяющий Мадрид от Барселоны.
Автор: Блю Джинс
Перевод с испанского: Голубкова Вера Витальевна