дождь. В это время они стояли под аркой Южных ворот. Потом пришла гроза, в небе за портом засверкали молнии, полил стеной холодный ливень, забирая тепло у города. Под старой кирпичной аркой, пережившей века, они были одни. Джесси стояла с одной стороны, держась одной рукой за прут огромной и тяжёлой металлической створки, а Дэниел стоял напротив девушки, когда над головами их раздавались громовые раскаты. За Южными воротами начинался лабиринт похожих друг на друга узких мощённых улиц, вдоль которых тускло горели ночные фонари…»
Так прошла почти неделя. Дэниел каждый вечер встречал Джесси на мысе у маяка. Встречаясь, они бродили вдоль моря или просто сидели на камнях, глядя в морскую даль, зовущую, манящую, но в то же время и пугающую. Там, в этих далёких волнах, гибли корабли и люди. Там, очень далеко отсюда, гремели морские сражения…
Джесси жила в маяке вместе со своим стариком-отцом, которому помогала вести хозяйство. Это всё, что Дэниел о ней знал. Но ему казалось странным, что он никогда раньше не видел её здесь, хотя в прошлом тоже часто приходил к маяку по вечерам…
««Правду ли говорят, что иногда – наверное, раз в сотни лет – наступает время, когда разные миры вдруг встречаются, когда в одном мире вдруг появляются люди и другие существа из иного мира?» думал Дэниел. Так странны были слова девушки, словно она не из этого мира, а из какого-то иного, хотя они говорили на одном языке… Когда они были вместе на мысе, Джесси рассказывала ему о далёких берегах в тени огромных изумрудных деревьев, слушающих накатывающийся шум лазурных волн, покачивающих на свежем ветру своими древними ветвями… и о кораблях, что стремятся по волнам к месторождениям золота… и о людях, благородных и смелых. Когда она говорила – Дэниел слышал стихи, так необычен был её слог. И смех Джесси отзывался в душе его хрустальным эхом. Но всякий раз, когда солнце заходило, Джесси исчезала, обещая снова ждать на камнях у воды на следующий вечер… И Дэниел только и ждал этих встреч….»
- То, что ты пишешь, очень интересно и необычно, - сказала Келли, которая внимательно слушала Райна.
- Мне всегда казалось, что я живу как бы за какой-то тонкой перегородкой, отделяющий меня от остального мира, что я скорее живу в мире своих снов и мыслей, чем в реальном мире. Поэтому, наверное, описываемые в этой истории события столь необычны. Мои сюжеты приходят из мира моих снов и фантазий. Быть может, это плохо, когда ты живёшь где-то между сном и реальностью. Я не знаю. Но окружающее часто кажется мне беспросветно серым и унылым, - ответил Райн.
- Ты прав, окружающее порой так уныло и серо.
Келли замолчала, и Райн теперь молчал вместе с ней, и ему казалось, что им не обязательно всё время о чём-то говорить, что нет необходимости искать какие-то общие темы. Есть ведь две категории людей: люди, находясь рядом с которыми всё время пытаешься найти общую тему, чтобы разговор не прекращался. Но есть и другая категория людей: те, рядом с кем ты чувствуешь себя уютно, даже когда вы вместе молчите, потому что ваше молчание - это безмолвное продолжение вашего разговора, диалог двух душ, протекающий в тишине. Раньше Райн чувствовал себя неловко, если находился рядом с какой-нибудь девушкой и не знал, о чём с ней говорить. А говорить какие-то пустяки, пошлости и глупости, как это делали другие, он не умел и не хотел. Он знал, что большинству девушек нравятся те, кто много говорит, причём не важно, что именно. Конечно, если вдуматься, в этом нет ничего удивительного, ведь требуется определённый жизненный опыт и определённая мудрость, чтобы понять, что сила человека заключается совсем не в пустой болтовне. Просто не все люди это понимают, предпочитая содержанию, красоте и богатству внутреннего мира яркую обёртку зачастую довольно глупых слов. Райн же, напротив, был всегда молчалив.
Но теперь он был с Келли, и она сидела на полу рядом с ним в своей простой, голубого цвета, рубашке с чёрными пуговицами и тонких, с клетчатым рисунком, штанах. Тёмные прекрасные волосы падали на её плечи, и она смотрела куда-то перед собой. Райну казалось, что она где-то далеко, но он всё же надеялся, что в том мире, где блуждала в своих мыслях девушка, найдётся место для него. По крайней мере, ему очень хотелось этого. Думала ли о том же самом Келли? О чём она вообще думала? Райн не знал ответа. Но он, наверное, впервые не чувствовал неловкости, находясь рядом с девушкой.
Райн проснулся, когда было уже светло, и не сразу осознал, где находится. Так обычно бывает, когда впервые просыпаешься в каком-то новом месте. Но через несколько мгновений память возвращается, и ты вспоминаешь вчерашний вечер. Так было и в этот раз. Открыв глаза, Райн увидел сначала письменный стол и окно комнаты, в которой в свете дня всё показалось ему каким-то особенно чужим и холодным, не таким, как накануне вечером. На письменном столе стоял чайник и две чашки, в которых прошлым вечером был белый чай. Кроме них, на столе лежала пара каких-то учебников и несколько тетрадей. В синем полупрозрачном стакане стояли карандаши и ручки.
Келли ещё спала, повернувшись на бок, лицом к стенке, и накрывшись одеялом. Во всём её виде было что-то бесконечно трогательное. Нет, это был не сон. Нет, всё это действительно было, всё это было явью, а не видением – эта комната, это окно, этот белый чай и спящая Келли. Райн посмотрел на часы, висевшие в комнате над письменным столом. Стрелки показывали семь часов утра и четырнадцать минут. «Хорошо, что есть лестница», подумал Райн. А за окном светило яркое весеннее солнце. После прошедшего ночью дождя казалось, что зелень сада стала ещё ярче.
Райн посмотрел на Келли. Ему было жалко будить её. Райн, который и сам был любителем поспать подольше, вообще не любил тревожить спящих: зачем отнимать у людей их мирную радость, когда они, быть может, видят какой-нибудь хороший и добрый сон? Если это так, то будить их - сущее преступление! Решив не будить девушку, он поцеловал её тёмные волосы, не зная, насколько долгим будет расставание. Она не проснулась, а лишь поправила своей тонкой рукой одеяло, укрывшись чуть плотнее. Было прохладно. Теперь пора – вниз и домой. Райн тихо оделся, открыл окно и стал спускаться вниз по лестнице. Оставаться было нельзя, потому что никто не должен был знать об этой встрече.
Повезло тебе, Райн, что есть у тебя лестница, по которой ты можешь вернуться назад! Ты ступишь на её влажные от ночного дождя деревянные ступеньки, спустишься по ним вниз, пройдёшь по мокрой траве сада и выйдешь за калитку. Ты вернёшься домой и будешь думать, что дальше всё снова будет, как прежде, что будут дневные мечты и вечерние тайные встречи. Но всё уже не будет, как прежде, потому что у судьбы будут планы, отличные от твоих, и судьба поведёт тебя против твоей воли.
Когда Райн подошёл к своему дому, внутри все ещё спали. Он повернул в замке ключ и вошёл в прихожую. Стараясь идти как можно тише, Райн прошёл в свою комнату. Улёгшись, не раздеваясь, на кровать, он закрыл глаза, но сон уже не шёл к нему, и он вспоминал события вчерашнего вечера. Ему до сих пор было сложно поверить в то, что произошло, но память упорно говорила, что всё это было наяву, и Келли действительно была с ним весь тот ненастный вечер и всю ту ночь. Сначала закончился дождь, но ветви деревьев в саду продолжали качаться на ветру. Потом затих и весенний ночной ветер, и им двоим остались только тьма, тиканье часов и стук сердец…
