обозрением лица Ивана, которое явно не желало идти на контакт и понимать необъяснимые в двух словах вещи, так что Гаю нужно было очень постараться, чтобы быть им понятым.
– Ладно, хрен с тобой, в двух словах объясню. – Красноречиво перекосившись в лице, Гай заговорил. – Наше умопостигание мира сродни нашему цветоощущению, где ощущение цвета зависит от множества факторов, где основные: психологический, культурно-социальный и физиологический. В общем, всё тоже самое, что оказывает влияет на наше умопостигание мира. И если первые два фактора служат нам для объяснения причин возникновения того или иного происшествия, то физиологический фактор оформляет для нас следственную картинку. Так каждому цветоощущению соответствует свой диапазон длин волн и частот, и каждый видит представшую перед ним картину в своём спектральном свете. Ну а полный спектр цветов даёт белый свет – наиболее соответствующий объективной реальности (это мой субъективный взгляд) – и получается, что все мы, несмотря на всю разность своих взглядов на того же взъерошенного типа (они складываются воедино и получается полная картина), видим одну и ту же картинку, на которой настаивает её природная константа. – И это, в двух словах, объяснение Гая, ясно, что было по своему понято Иваном, который искривил губу и перебил его возможное продолжение до третьего слова своим вопросом.
– Ты мне всё-таки объясни, – посмотрев на Гая крепким взглядом, обратился к нему Иван, – к чему всё-таки это твоё разглагольствование? – Гай вдруг понимает, что Иван новых его двух слов объяснений не вытерпит, а другого, более короткого объяснения у него нет, – что поделать, когда ты столь многосложный и с трудом выразительный человек, – и от этого понимания срывается на чушь необдуманную. – Чтобы предугадывать будущее.
И надо отдать должное Гаю, он сумел растянуть на лице Ивана хмурость в улыбку удивления. – Чего-чего? – слегка оторопев от этого заявления Гая, вопросил его Иван. Ну а для Гая дороги обратно нет и ему надо что-нибудь такое убеждающее придумать. И он, надо отдать ему должное, быстро сообразил, что сказать.
– Если мы, предположим, сумеем понять принцип работы инструмента гармонии умопостижения, – а гармония создаётся, я уверен, на упорядочности тональности входящих в неё элементов, – то мы сможем заглянуть в будущее. И я не шучу, ведь если мы можем мысленно заглянуть и постигнуть прошлое с его причинностью, – это почему-то у нас не вызывает никакого удивления, – то зная алгоритм работы движущего жизнью системного механизма «причина – следствие», мы легко можем предопределить наше будущее. – Сказал Гай.
– Звучит вроде как убедительно. – После небольшого размышления сказал Иван. – Правда, ты так ничего нового и не сказал. Всё это до тебя уже было сказано. – Усмехнулся Иван.
– В общем может и да, но не в деталях. – Вновь на эмоциях заявил Гай. Иван же в ответ тоже не стал смиренно на него смотреть, а язвительно спросил в ответ. – И в каких деталях? – И по всполошенному виду Гая было трудно утверждать, знал ли он об этих заявленных им деталях или он брякнул первое, что ему на ум пришло, но как бы то ни было, он сказал именно то, что услышал Иван. – Если у меня будет инструмент по настройке тональности звуков вселенской гармоники, некий фигуральный камертон, то я смогу… – Ты уже говорил, предсказывать будущее. – Перебил Гая Иван. И Гай хотел не согласиться с ним, он хотел заявить о более глобальных возможностях, в случае обретения им такого рода камертона – предопределять или настраивать будущее, но Иван, кивнув во всю ту же сторону – в сторону взъерошенного типа, с такой невыносимо оскорбительной ухмылкой заявил: «А ты на нём для начала поупражняйся в предсказывании будущего, – с прошлым ты неплохо управился, – а я посмотрю, если у тебя слух и достоин ли ты своего камертона», – что у Гая не было другого выхода, как только принять этот его вызов.
И хотя он начал свой рассказ достаточно интригующе, с элементами артистичности и драматичности, отчего Иван даже упрекнул себя в недооценке своего приятеля, всё в итоге наткнулось на банальные вещи, в результате смазав все начальные достижения Гая. – Его определённо с утра будет ждать…– Гая здесь делает драматическую паузу, заставившую Ивана начать испытывать нетерпение, в своём вопросительном предположении, кто же это может быть. – Кто это может быть? – волнительно вопросил себя Иван. И тут же принялся делать предположения.
– Может это его, только с виду раскаявшаяся супруга Лисичка, которой за себя нисколько не стыдно, а крайне стыдно за своего столь не деликатного супруга, который без предупреждения нагрянул в спальню и поставил в неудобное положение её и её нового друга. После чего даже и разговоров не было о том, чтобы заканчивать начатое, и весь день пошёл насмарку. Нет, вряд ли. – Отверг этот вариант Иван, покачав голову с укором на эту подлейшую Лисичку, чьи виды были чрезвычайно соблазнительные, но Иван устоял перед этим крайней степени соблазном, который всегда приводит тебя в подобного рода неловкие положения, в какие ставят своим выбором своих до умопомрачения соблазнительных жён, такие недальновидные и неизбирательные супруги, как этот взъерошенный тип. А вот был бы взъерошенный тип более здравомыслящим и рассудительным человеком, то он стороной обходил бы всех этих красоток, и выбрал для себя не сказать чтобы уродину, а девушку мало заметную, не привлекающую лишнего внимания к себе. – Да, эта задача не менее сложная, чем не нарваться на первый вариант. – Резюмировал этот блок своего размышления Иван.
– Тогда кто бы мог это прийти к этому взъерошенному типу? – Продолжил размышлять Иван, перебирая в уме всё, что он знал об этом типе. А знал он о нём не просто крайне мало, а совсем ничего. Правда Иван, когда это ему нужно, умеет видеть то, о чём никто вокруг и в страшном сне увидеть не мог бы. И он, по-новому проанализировав сложившуюся ситуацию за шумным столом, увидел всё происходящее в новом свете.
Так этот взъерошенный обстоятельствами с утра увиденного тип, ещё с утра пребывающий в статусе человека безупречного, прибыв на место своей службы, спецотдел одной секретной спецслужбы (у Ивана тоже имеется свой взгляд на произошедшее), вдруг обнаруживает, что он забыл свои ключи от служебного кабинета. При этом он не просто так забыл ключи, а на это его надоумила его интуиция, всё примечающая и всех подозревающая, благодаря его службе в таких секретных государственных структурах – в общем, это такая своеобразная оговорка по Фрейду.
«Вот же Лисичка удивится, когда я её с её любовником застану врасплох не с плаксивым лицом нытика, – они то думают, что я бухгалтер, канцелярская крыса, – а с твердокаменным, полным решимости убить их на месте лицом и при этом с пистолетом в руках», – усмехнулся не про себя человек безупречный во всём, досылая патрон в патронник своего пистолета.
И на этот раз удивились чуть ли не все, и особенно удивился начальник человека безупречного во всём, когда застал его не на месте несения своей службы, а в рабочее время у себя дома (а ведь начальник человека безупречного, так на него и его безупречность и пунктуальность рассчитывал, а он его взял и подвёл – и теперь и не поймёшь, кто больше всех пострадал, когда все так насчёт друг друга разочарованы). Ну а человек безупречный, в потрясении и непонимании того, кто в итоге кого на самом деле застал врасплох, он своего начальника у себя дома или его начальник уже его, не на службе и опять у него дома, начинает в оторопи пятиться назад, где натыкается спиной на дверь, а ногами об порог. Здесь он спотыкается об порог, роняет из рук пистолет, и кубарем летит вниз по лестнице, где в самом низу ударяется затылком об площадку и вмиг забывает быть человеком безупречным, став человеком взъерошенным.
– Так к нему пришёл его начальник, чтобы вернуть табельное оружие, которое он выронил. – Догадался, наконец, Иван. Но тут берёт слово Гай и своим прямо-таки банальным ответом, искажает лицо Ивана в недовольстве. – К нему приходит раскаяние за вчера им натворённое. – Сказал Гай и Иван сразу не поверил или скорее, не захотел поверить в такое будущее взъерошенного типа, достойного лучшего и более непредсказуемого для себя будущего. Хотя всё было более чем логично в объяснении Гая. И вот эта сухая констатация фактов будущего взъерошенного типа, где нет места красочным примесям выдумки и фантазии, а одни только серые закономерности типа «причина – следствия», на которые предлагал опираться Гай в своих рассуждениях, к полной неожиданности Ивана, позволила ему понять, что из себя представляет весь тот бред о человеческой тональности и тождестве человеческого цветоощущения и умопостигания, о котором так до одури непонятно объяснял Гай – правда, только сообразно своему разумению.
– Мы через своё осмысление или умопостигание, раскрашиваем красками значений этот мир. – Сделал вывод воодушевлённый своим открытием Иван. С чем он смотрит на Гая и своим неожиданным заявлением вводит его во временным ступор. – Я помогу тебе найти этот загадочный камертон. – Говорит Иван и, не дожидаясь когда Гай как-нибудь радостно или заумно отреагирует, уже со всем своим вниманием переводит свой взгляд за шумный стол и многозначительной улыбкой (эта говорящая о том, что он что-то знает) говорит:
– А хочешь, я тоже предскажу его будущее.
Гай поворачивается вслед за Иваном и, посмотрев вначале на Ивана, затем на шумный стол, где противостояние достигло некой незримой границы, где никто из сторон уже не мог отступить назад и на месте стоять уже времени не было, после чего опять смотрит на Ивана и кивком даёт ему согласие на его прогноз будущего взъерошенного типа. Хотя после того, что он сейчас там видел, это не сложно предсказать – если взъерошенный тип не владеет какой-нибудь специальной техникой рукопашного боя, то ему, как минимум, намнут бока и в кровь разобьют лицо. Но так как прогноз на будущее всегда такая увлекательная тема и мало кто откажется его послушать, а когда прогноз не сбудется, то будет можно с укоризной покачать головой в сторону этого горе-эксперта будущего, то Гай не стал возражать против такого желания Ивана. – Пусть погадает на кофейной гуще, а я потом посмеюсь. – Не менее иносказательно улыбнулся Гай, переводя свой взгляд от Ивана в сторону шумного стола, куда им ничего не мешало смотреть по причине того, что они сидели к нему лицом. Ну а причиной тому, что они так не совсем обычно сели за стол, не напротив друг друга, а на одну сторону стола, было то, что стулья с другой стороны стола отсутствовали, а доносить другие стулья им было лень.
Тем временем Иван приступил к своему прогнозу будущего. И как сейчас выяснилось Гаем, не с позиции дилетанта, а чуть ли не с позиции профессионального астролога. И он как делают все профессиональные астрологи, вначале обратился к будущему, и при этом не лица рассматриваемого, а того, кому этот прогноз вкладывается в уши. – А знаешь, на какую мысль навёл меня этот тип? – Иван начал с риторического вопроса, чтобы сбить с мысли своего клиента или Гая. И пока он неосознанно, даже понимая, что
