необычного, мало ли кто летает на самолётах. И эта пожилая пара, как и многие такие пары, может быть всего лишь собралась слетать напоследок, пока ещё есть силы, к своим сто лет не видели родственникам. И такая вероятность событий более чем вероятна. Правда при всём при этом существует и своя счастливая статистическая вероятность того осуществления, которое для них предусмотрел тот, кто всё и всегда предусматривает за всех. И эту пару, как и других людей в списке пассажиров этого самолёта, на этот фигуральный ковчег записал в свой последний путь всё тот же предусмотритель всего и вся. Вон, посмотри, как они крепко, как в последний раз держаться за руки. Чем не косвенное доказательство моего предположения. – Указующе и несколько дёргано сказал незнакомец. На этот раз Владислав уже не так участливо смотрит вначале на эту пару, а затем на нервного незнакомца (ему покоробило слух обращение незнакомца к нему на ты), после чего внушающе, то есть твёрдо, ему говорит:
– Это в вас волнение и страх перед полётом говорит и заставляет видеть то, чего на самом деле нет.
Но незнакомец, несмотря на такие убедительные заверения Владислава, не успокаивается, а продолжает гнуть свою линию. – Да, в чём-то вы, конечно, правы и одного примера явно не достаточно, чтобы сделать такого рода итоговый вывод. Но если вы не поверхностным, как это обычно делают находящиеся в предполётном трансе пассажиры, а вооружённым хотя бы вниманием, а ещё лучше, психологическими знаниями взглядом посмотрите на тех, с кем вам вскоре предстоит не просто лететь в одном самолёте, а несколько кряду часов придётся находиться в одном замкнутом помещении, дышать одним воздухом и мыслями о сущем, и главное, подвергаться общей для всех судьбе – что довольно-таки странно, при всей вашей непохожести и разности, где вы, как минимум считаете, что вы не заслужили такой участи, разделять свою судьбу вон хотя бы с тем бездельником и никчёмным по сравнению с вами человеком, – то поймёте, что в этом есть некий смысл, со своим лежащим в неизвестных материях и реалиях объяснением. – Тут незнакомец кивает в сторону какого-то типа, и в правду не презентабельной наружности и вида, который явно не просто так прикладывается к бутылочке с газированной водой – в ней, судя по его уже мало вменяемому виду, уж точно находится не вода.
И потому, как Владислав посмотрел на этого малоприятного и совсем ему не понравившегося типа, было понятно, что незнакомец нашёл верные слова для убеждения Владислава в пока ещё не совсем понятно в чём. Пока же Владислав со своим предубеждением разглядывает этого типа с бутылкой в руках, о котором надо обязательно сообщить службе контроля, а то он в самолёте обязательно устроит дебош, незнакомец продолжает говорить.
– И тут как не задаться вполне логичным при данных обстоятельствах вопросом. Но почему я, именно такой-то, на других людей совсем не похожий и в чём-то исключительный человек, должен разделить свою судьбу именно с этими, столь разными и непохожими друг на друга и на меня людьми, где среди них могут быть, как заслужившие для себя более строгого наказания, так и те, кто жил свою жизнь чуть ли не праведником? И какая всё-таки есть между всеми нами связь и чем руководствовался создатель в своём подборе пассажиров в этот для себя судьбоносный рейс?– Незнакомец сделал значимую паузу и уже с большим убеждением заговорил. – А насчёт случайности выбора, то в мире, где ничего не делается безотчётно и всё подчинено своим знаковым законам, это тоже есть некий, существующий по своим законам случайности выбор. Да хотя бы тот же выбор вашего места в салоне самолёта, который как всеми нами думается на основании написанного объявления на сайте компании по продаже авиабилетов, вроде как делается системой методом случайного подбора. И спрашивается, а на основании какого алгоритма действий, эта случайность осуществляется, и не стоит ли за ним и за всем этим действием кто-то совсем не случайный, которому было крайне важно посадить на этот рейс именно вас и обязательно рядом с вами, не какого-нибудь мало разговорчивого типа, который весь полёт проспал, а разговорчивую и очень пугливую во время воздушных ям и турбулентности привлекательную молодую особу, с которой вы впоследствии так вляпаетесь в далеко идущую и крайне неприятную для вас историю, что лучше бы самолёт упал прямо при взлёте и разбился. – Задаётся вопросом незнакомец, переведя внимание Владислава на себя.
– Но у меня место в бизнес-классе, и я, если хотите знать, лично сам выбирал для себя это место. – Немало удивлённый и определённо сбитый с толку, проговорил Владислав, а тут ещё как будто специально, никого не замечая, мимо проходит такая вся из себя элегантная и представительная молодая особа в брючном костюме, катя за собой изящный чемоданчик на колёсиках, что у Владислава предчувственно внутри всё заволновалось и вспотело. А когда эта явно бизнес-леди всё же уделила Владиславу короткое внимание, – она окинула его быстрым, но запоминающимся взглядом, – то у Владислава мало оставалось разумных отговорок и желания не верить всему сказанному незнакомцем.
Но Владислав всё же основательный человек, для которого уверений в своей платёжеспособности недостаточно, ему нужно видеть поступление средств на свой счёт (это он и мы вслед за ним, согласно своему близкому к генеральским должностям и бизнес структурам мышлению, так рассуждаем), и к тому же он крепкий хозяйственник, а из этого вытекает как минимум то, что он никогда виду не показывает, что его в чём-то убедили, и если так уж получилось, то максимум, что он демонстрирует, так это то, что рассматриваемый вопрос не столь прост и он явно требует дополнительного обсуждения.
– Это, как я понимаю, ваша гипотеза. – После небольшого раздумья, потребовавшееся ему для того чтобы проводить взглядом эту бизнес-леди, утверждающе сказал Владислав, в некоторых вопросах старающийся придерживаться скромности (имеется в виду упоминание им номера своего места). – И всё-таки этого мало и недостаточно, чтобы делать такие ответственные за чужую судьбу выводы. – Со всей ответственностью за свои слова, проговорил Владислав.
– Что ж, ваше право верить или не верить всему мною, для вас незнакомому человеку, сказанному. Тем более перед полётом лучше придерживаться несколько важных правил: не знать ничего об авиа-статистике, не слушать рассказы о любого рода катастрофах и крушениях, и само собой не обращаться к гадалке за советом, каким рейсом лететь, утренним более дорогим, который почему-то вам кажется безопасней, или вечерним гораздо дешевле, но при этом более опасным – на нём летят с футбольного матча не трезвые фанаты. Вы, я надеюсь, последовали этому совету своих знакомых? – И незнакомец ещё спрашивает о таких, само собой подразумевающихся вещах – Владислав и без совета своих знакомых ни за что бы не пошёл на счёт себя гадать к гадалке, а вот насчёт некоторых своих зловредных знакомых, был бы не прочь сходить. И его отрицательно кивающий ответ всё расставляет по своим местам.
Между тем незнакомец собрался было продолжить рассуждать и сбивать Владислава с мысли, но тут Владислав, явно в уме сопоставивший некоторые знаковые моменты из всего этого разговора, и главное ему не давала покоя эта бизнес-леди, вдруг повернулся к незнакомцу и, уставившись в упор на него, многозначительно спросил:
– Почему именно я?
Ну а незнакомец ожидаемо ведёт себя непонимающе, переспрашивая Владислава. – Вы это о чём?
– Почему вы подошли со всем этим именно ко мне? И только не говорите мне, что всё это случайность. – Достаточно жёстко проговорил Владислав. И на этот раз незнакомец не стал улить и уходить в сторону от ответа. А он, проявив на лице еле заметную улыбку, что на его строгом лице выглядело несколько странно и угрожающе, осветился в глазах, вспыхнувшим огоньком возбуждения и, чётко отбивая слова, заговорил:
– Я же вам говорил, что та же случайность, это есть тот же природный закон, разве что подчинённый иным, не столь логически следуемым правилам. И то, что я подошёл к вам, то этому, скорей всего, есть свои объяснения. При этом решение что-либо объяснять вам, либо же ограничиться частичным объяснением или же игнорировать вас, в итоге зависит оттого, в каком предметном качестве – объекта или субъекта – вы видитесь и можете быть представлены для реализации подчинённых этим правилам планов. – Здесь незнакомец так цепко и отчасти жёстко посмотрел на Владислава, что тот не посмел возмутиться, хотя всё в нём для этого было готово и подрывалось, после того как незнакомец так возмутительно для него обрисовал сложившуюся ситуацию с ним.
– Должен заметить, а вы приметливы и умеете делать выводы. – Проговорил незнакомец. И теперь уже Владислав задался вопросом. – Вы это о чём?
– Конечно о вас. Разве не ясно. – Сказал незнакомец.
– Я не понимаю. – Искренне сказал Владислав. Но незнакомец видимо решил следовать в своём разговоре своим путём и он не реагирует на это непонимание Владислава, а ведёт свой разговор дальше. – Интересуешься, почему именно ты. – Глядя на Владислава, задумчиво сказал незнакомец. – А не кажется ли тебе, что если такой вопрос возник, то прежде всего его нужно задать себе, а не во вне. – Незнакомец, продолжая смотреть на Владислава, замолкает, как бы ожидая от него неких, неизвестных для него действий. Владислав же ничего не предпринимает, и тогда незнакомец даёт ему подсказку на эти действия. – Так задайся им, время для этого ещё есть. – Твёрдо говорит незнакомец, и Владислав хотя бы делает задумчивый вид.
О чём думал и мог ли думать вообще на тот момент Владислав, до точности и самому ему неизвестно, хотя вид у него был многообещающий. Но незнакомец явно знал, насколько обманчивы все эти многообещающие виды, да и отталкивался он в своём подходе к Владиславу на другие основания, в общем, он не стал интересоваться у него, что он там себе ответил и сам предложил свою версию ответа.
– Скажу так, ты нам подходишь. – Многозначительно и по смысловой нагрузке достаточно страшно сказал незнакомец, отчего напуганному Владиславу захотелось немедленно закричать «караул» или как-нибудь по-другому обратиться за помощью. К чему бы он тотчас прибегнул, не находись в такой опасной близости от него этой страшный тип, с такой крепкой цепкостью смотрящего на него. Ну а незнакомец явно всё это по Владиславу может прочитать и он, усмехнувшись, смягчённым голосом спрашивает его. – Надеюсь, я вас не напугал этим своим заявлением. Как мне казалось, когда я вас там, у входа в зону паспортного контроля видел, то вы человек достаточно смелый, чтобы пренебречь публичными опасностями, которые несут большие скопления людей.
А вот эта отсылка незнакомца к тому, что происходило в общем зале аэропорта, где Владислава достаточно провокационно своей любвеобильностью, – а он ведь её предупреждал, что не надо так к нему сильно прижиматься и крепко целовать на дорожку, – провожала одна его настолько хорошая знакомая, что у него с некоторых пор начались рождаться свои сомнения насчёт продолжения этого знакового и достаточно продолжительного
