Последствия грубости

 Тех,  кто НЭ  понимаэт,  что такое ЛГ -  прошу воздэржаться от замечаний в адрес автора))))))))))))))  











Июнь месяц. 
Полдень, жара неимоверная. 
Кажется, что обнаженное небо источает тепло 
не только со стороны  солнца, а со всего пространства,
а оттого,  что редкие облака  выглядят слишком беспомощными, 
становится совсем неуютно.

Автостанция прогрелась насквозь. 
Люди входят туда, рассчитывая  присесть 
да отдохнуть,  но тут же  выскочили наружу: 
находиться внутри помещения невозможно, там парилка.

Что же делать?
Идут  под деревья, потому что только там сохранялся  относительный холодок и тень.
Да  и ветер скользил время от времени, а его движение -  просто  счастьем. 

Люди, ожидающие посадку на автобус,  заполнили всю  возможную тень, и все-таки они 
нашли в их скоплении прореху, поставили пакеты под дерево, взглянули ещё раз на часы - 
ждать еще двадцать минут. Долго.

Вдруг рядом освободилось место на лавочке,  люди похватали сумки и хлынули на посадку. 
Это было сказочное везение -  лавочка в двух шагах, полностью пустая и в тени.

 Женщина, дочка  и четырёхлетний  малыш  располагаются   на лавочке. 
На  остатке лавочки справа  стояли 
два толстых пакета, рядом с ними - их  юная хозяйка в наушниках, она предпочитала  стоять.
Сидеть и благоденствовать в тишине всем  пришлось недолго.

Через площадь к лавочке приближалась женщина, по внешнему виду типичная баба-Яга.
Худощавая.  Черные глаза, впалые щёки,  крючковатый нос. Правда, одета она была не по стариковски - 
соломенная шляпка, цветное разлапистое платье.
Малыш  смотрел на неё с опаской, наверное, он думал,  вдруг баба вышла из лесу 
и замаскировалась под  молодящуюся   старушку?

Не доходя несколько шагов  до  скамеечки, разноцветная  старушка звонко крикнула  резким голосом 
в их сторону:
- Эй, уберите сумки, я  здесь сяду!
Женщина   взглянула  на свои сумки -  стоят себе  у ног, никому не мешают.
Она  промолчала, с интересом наблюдая  краем глаза  за развитием событий.

Девчушка в наушниках не прореагировала -  у неё  в уши льётся любимая музыка, она ею
наслаждается, занята она.

Старушка подошла к пакетам на лавочке, взялась обеими руками за ручки  и продолжила свой звучный монолог:
- Уберите сумки! Мне восемьдесят пять лет!  Я имею право  сесть!

Любительница музыки наконец освободила уши от вставок. 
Она взяла свои пакеты  и переставила их на землю.

Старушка наклонилась и стала рассматривать поверхность перекладин лавочки -  блестят на дневном свету
как новенькие.
- Покрашено?
- Да, покрашено, - легко согласилась девчушка.
- Только что девушка присела  и испачкалась, - рассказывает старухе  девчушка.
Бабушка,  а девчонке по возрасту она приходится именно бабушка, наклоняется ниже, щупает доски рукой -  сухо, краска не липнет.
Да как краска станет липнуть, если уже облупилась от старости?

Девчушка  посмеивается. Она, хотя  виду и не подала, обиделась на  крики.
Свою проблему бабуся решает так:  она кладет на скамейку тонкую  папку с документами и сверху
плюхается сама. Умостилась плотненько, глазки сияют от удовольствия, ноги не достают до земли 
и она  ими махает, поочередно, левой, правой.
Мальчонка во все глаза таращится на  бабусю.
Девчушка говорит вслух, будто бы никому  и всем сразу :
- Существует два варианта  поведения. Первый -  человеку что-то нужно и он  говорит: пожалуйста, будьте добры, 
прошу вас... Второй вариант - человек кричит: я имею право, подать мне!
Женщина задумчиво кивает  головой, она с грустью вспоминает   свою  маму  
с очень похожим  противоречивым  характером.

Уже год, как мама умерла в девяностолетнем возрасте, но характер не переменился  до самой смерти.
Характер будто въелся в неё и ушел вместе в нею.
Это большая беда,  когда  человек не может сказать вежливые слова, когда человек думает, что он
имеет права и требует их.

Но тут  мысли женщины  вернулись к  лавочке, потому что старушка прореагировала на слова  о  двух вариантах.
Оказывается, был ещё третий вариант,  и вот сейчас все  с ним познакомимся.

- Посмотрите, какая она умная! Наверное, она директор гандонной фабрики!
Выкрикнуто это было таким девчачьим голоском,  что  показалось - рядом сидит девятилетняя 
школьница  и болтает ногами, которые не достают до земли.

Какой же  препротивный этот третий вариант: слово вроде бы цензурное,  а "интонация  матерная"!
Женщина  с дочкой переглядываемся и решают - пойти  к автобусу,  потому что надо занять места 
впереди, чтобы малыш не укачался. Они без сожаления уходят на солнцепёк.

Две женщины, которые подошли к скамейке вслед за старушкой, по-видимому, были её знакомые, потому 
что они спросили у носатой   бабушки?

- Что случилось?
-  Я, видите ли,  не сказала слово "пожалуйста"! А мне уже восемьдесят пять лет!  Я имею 
право сидеть !
Глянь-ка, оказывается , понимает ситуацию - только не желает быть вежливой.

Голос снова приобрёл старческие интонации, но слов уже не разобрать.
Знакомая  песня -  про приобретённые права. 

Оказывается,  старушка всё поняла, но избрала такой сатирический способ ответа. 
Бесполезно ей что-либо толковать - если ей не удалось понять за прожитые  долгие годы действие 
вежливых слов  и последствия грубости - сейчас уже поздно.

Как-то незаметно ушла от лавочки и девчушка в наушниках. 
Женщина  с дочкой и внуком вскоре сели в автобус. Из окна  была видна лавочка и 
старушка на ней. Она сидела в одиночестве -  все ушли,  
то ли на посадку торопились, то ли пожелали  покинуть отрицательную  энергетическую зону.

Посадчица уже  проверяла билеты, когда в окно было видно, что старушка  
встала  с  лавочки  и ушла, а её  папка 
с документами, на которой она сидела, осталась лежать на лавочке. 
Папка была прозрачной  и  незаметной  со стороны. Женщина видела в окно автобуса, что
никто из окружающих людей не  вернул старушку,  чтобы   она могла взять папку. Старушка  
уходила всё дальше и дальше,  вскоре она   села  в крайний автобус. 
А потом в окно отъехавшего автобуса 
не стало видно ни автостанцию,  ни эту экзотическую старушку.
Возможно, когда  она   обнаружит недостачу   документов,  станет винить других. 
А на самом деле, это  закономерность,
безболезненная только  на первый взгляд  расплата  за  зло языка. 
На земле расплата за грубость  бывает и хуже, но мало кто примечает последствия и думает об этом.