Итак, к какому единому мнению мы пришли? – спросил Мирошников, оглядывая всех мужчин.
– Учитывая, что главные силы чекистов покинули Вороново, можно дождаться ночи и напасть на милицейский участок и военную казарму, – предложил Бетенеков.
– Ого! С рогатиной пойдешь на вооруженных бойцов или с березовым дрыном? – иронизировал Матвей.
Мирошников понимал, что им предстоит объединиться в одну группу, и он был согласен с решительными предложениями Ильи, но у них мало оружия и вести бой в двух направлениях, с милицией и военными, бессмысленно. Нужен обстоятельный план.
– Если ты одолжишь мне свой револьвер, это намного упростит задачу.
– Подожди Илья, не стоит принимать поспешных решений,– остановил его Матвей, – если мы нападем на милицию и военных, всех твоих родных немедленно расстреляют. Ты сам говорил, что несколько мужиков из Вороново убежали. Так ведь могут и на них подумать, а не на тебя с Петром. Я предлагаю напасть, но пустить чекистов по ложному следу, чтобы из-за наших действий никто из твоих родных не пострадал.
– Интересно, каким образом?
– Твой бывший приятель Романов, наверняка знает о существовании подпольной группы, но кто состоит в ней, ему не известно. Как только нам представится возможность встретиться с начальником НКВД, оставшегося в Вороново, я обязательно наведу его на мысль, что в нападении участвовала группа подпольщиков. У нас нет возможности провести рекогносцировку местности, но вы с Петром коренные жители и в отличие от меня, знаете здесь каждый кустик и где расположено местное управление в Вороново. Какими будут ваши предложения?
– В районном отделении милиции наверняка существует оружейная комната и в казарме она тоже имеется. Думаю, оружия и боеприпасов там предостаточно, а заодно и продуктами разживемся.
– Раньше тебе приходилось там бывать? – заинтересованно спросил Матвей.
– Да, мне известно, где расположено здание милиции и военная казарма. Один раз бывал, когда по службе приезжал в Вороново, так что помню, как расположены помещения в казарме. Оружие и продукты в каждом военном гарнизоне всегда имеются, вот на это мы и должны рассчитывать. Нас никто там не ждет, и неожиданное нападение ошеломит противника. Необходимо тихо снять часовых и поэтому я сыграю роль командира, прибывшего со срочной проверкой. Мне бы сейчас фуражку и петлицы, вполне сойду за действующего офицера.
– А что, твоя идея мне нравится, я вижу, мы начинаем смотреть в одинаковом направлении, а это означает, что нам все-таки удалось прийти к единому мнению, – улыбнулся Мирошников, – сейчас нам действительно необходимо держаться вместе и на данный момент не принципиально, кто, где служил.
– Ты уже не считаешь меня своим врагом? – с оттенком сарказма, спросил Бетенеков.
– Вопрос поставлен неправильно. В ближайшем будущем мне предстоит совершить массу дел и встретиться с разными людьми. Данная операция не столько важна в стратегическом плане, главное – объединиться в группу, чтобы мы стали монолитом.
– То есть, говоря по-иному, мы скрепим себя участием в операции против советской власти.
– Да Илья, слова – словами, а в бою люди проверяют себя на надежность, и все становится очевидным, кто на что способен.
– Матвей, я рассказал о себе и, по крайней мере, не утаивал о своих взглядах, может, скажешь нам, кто ты на самом деле? – попросил Илья.
Мирошников поднялся и по привычке, одернув переднюю полу рубахи, стянутую ремнем, отдал честь, прикоснувшись кончиком пальцев к козырьку своего картуза.
– Скажу о себе немного: я бывший офицер царской армии. Какое-то время служил в Добровольческой армии генерала Корнилова, а затем принимал участие в боях против красных в составе войск Колчака. Подробную свою автобиографию я сообщу немного позже, когда для этого настанет благоприятный момент. Честь имею, господа.
– Вот уж воистину, каких только людей не бывает в партизанском отряде, – метко проронил Михаил Берестов.
Глава из второй книги романа-трилогии «Мятеж».
