(Продолжение).
- Я не хочу больше тебя воспитывать! Понимаешь? Я устала возиться с тобой. Я не твоя мама и не твоя нянька. Другие работницы не обязаны выполнять твою работу вместо тебя. Зачем мне такая работница, если за тебя другие работают? За что деньги получаешь? Я тебе зарплату за что плачу? Пожалела на свою голову тебя и твоего ребёнка. Вакантное место для тебя держала. Никого другого на это место не брала, хотя претендентки были гораздо лучше тебя. И вот твоя благодарность? Сколько можно тебя воспитывать? – с горьким сожалением откровенно высказываю свою решимость хнычущей женщине лет тридцати. - Пиши заявление сама. Не хочу тебя по статье увольнять. Но и продолжать с тобой трудовые отношения тоже не желаю.
Она сидит напротив меня за столом и, натужно пытаясь пустить слезу, канючит:
- Ну, простите меня! Я буду всё делать!
- Ты что мне обещала три дня назад? И?..
- Ну, простите меня! Больше это не повторится. Мне нравится у вас работать!
- Конечно, нравится. Ты же чем вместо работы занимаешься? Куришь, спрятавшись на задворках, и по мобильнику болтаешь всё рабочее время. Ты мне три дня назад что обещала? Напомнишь?
- Ну, простите! Я обещаю…
На загорелом в солярии лице, наконец, блеснула вымученная слеза. Молодая женщина, чуть сдерживая глупую неуместную улыбку, демонстративно рукой стряхивает на майку эту одиночную слезу. Длинные акриловые ногти на руках покрыты разноцветным ярким лаком, пальцы увешаны многочисленными кольцами дешевой бижутерии. Тонкое упругое тело обтянуто в легкий короткий розовый топик, открывающий по низу бронзовой спины обширную незатейливую татуировку, и черные лосины.
Полгода назад по системе электронного документооборота мы получили оперативку, что эта дурёха оставляет малолетнего ребенка дома без присмотра одного,злоупотребляет спиртными напитками и конфликтует с соседкой. Частично информация подтвердилась, и вдобавок выяснилось, что мама длительное время нигде не работала. Тогда мы собрали совет и решили трудоустроить непутёвую маму к себе, а заодно для её же исправления поместить под наше ежедневное наблюдение.
После трагической смерти мужа никто на предприятии не решался выгнать из общежития квартирного типа его вдову с маленьким ребёнком, хотя та на этом предприятии не работала, и у родителей имелась для неё с дочкой свободная жилая площадь. Женщина стремилась быть независимой от родительской заботы, но явно не справлялась со своей материнской задачей. Дыша сладострастием, в её голове маячили новые мужчины и весёлая, полная приятных приключений, беззаботная жизнь. Маленький ребёнок служил помехой для устроения личной жизни. Уходя, она запирала четырёхлетнюю малышку в комнате одну.
Мы пожалели маленькую девочку, которая рано лишилась отца, и вот-вот могла бы остаться без матери. И ещё очень жаль было дедушку маленькой Лизы, отца нашей дурёхи. Достойный мужчина, трудяга. Было неловко наблюдать его скупые совестливые слёзы, и слова извинений за свою невоспитанную дочь. Он готов был идти на любые наши условия, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, а при случае и забрать малышку под свою опеку. В душе всех собравшихся на совет теплилась надежда, что попав в нормальные трудовые условия, человек одумается и наладит свою жизнь.
Однако чудо не произошло. С завидным упорством наша подопечная систематически опаздывала на работу, игриво оправдываясь, что не слышала будильника и проспала. Улыбаясь, слушала наши нравоучения, а при случае изворачивалась и лгала. В конечном счете, весь наш административный контроль свёлся к поискам злачных мест, куда бы могла зашкериться отлынивающая от работы сотрудница.
Хотела ли эта женщина работать, чтобы прокормить себя и свою дочь? Думаю, что нет. Прожигая свою жизнь, наша героиня не удосужилась бесплатно получить профессиональное образование, и совсем не задумывалась о будущем своего ребёнка. Общество её обеспечило всеми минимальными гарантиями защищённости, о которых в своё время могла лишь только мечтать ожешковская Марта: пенсией по потере кормильца, возможностью учиться со стипендией и получать профессию или специальность, большим выбором рабочих мест с весьма сносным заработком на хлеб и коммуналку, жильём и бесплатным медицинским обслуживанием. Но что из этого перечня общественных благ выбрала для собственной жизни современная Марта? Лишь только те, для пользования которыми ей не нужно было бы напрягать ни голову, ни руки.
Увы! Наша новая героиня вовсе не та, несчастная и обездоленная Марта, мучительно ищущая заработка и гоняющаяся за куском хлеба! Мир изменился. Из существа бесправного женщина постепенно превратилась в существо, способное к выживанию в одиночку, и даже более того – в существо паразитирующее.
Перед ожешковской Мартой стоял главный вопрос: как выжить в глубоко патриархальном мире, потеряв главу семейства и пережив разорение? Ещё, казалось бы, совсем недавно общество ничего иного ей, нищей вдове, не могло предложить, кроме демонического выбора: терпеть унижения и низко пасть, заделавшись любовницей обеспеченного господина, обещающего ей с дочерью непрерывное сытое существование, - и выжить, либо сохранить достоинство и честь - и погибнуть. Следует признаться, у Марты был весьма затруднительный выбор. На кону стояли с одной стороны её женская честь, а с другой стороны – жизнь маленького ребёнка, ибо полтораста лет назад рабочее место вовсе не было для женщины такой вещью, за которой ей стоило бы только по желанию протянуть руку, чтобы получить. Как и, впрочем, не было доступной для женщины вещью образование, которое мужчины получали более полно и более серьёзно. У ожешковской Марты, получившей домашнее образование, не было ни средств к существованию, ни специальных знаний, ни профессиональных умений. Воспитанная быть любимой игрушкой в руках мужа, оставшись одна с ребёнком на руках, до любви ли ей было?..
Я не заметила, как автобус плавно остановился, высаживая девчат в первом пункте нашего экскурсионного тура. Открыла глаза от того, что мои сотрудницы весело похлопывали меня по плечу, приглашая выйти из автобуса. Засмеявшись, что так опростоволосилась со своей дремотой, я подхватилась с кресла и побежала навстречу новым впечатлениям, питающим мою душу.
Древние храмы и замки, жизнь королей, их семейный быт и культура войны. Средневековые костюмы, доспехи, шлемы и мечи. Последующие пять часов мы толпой с увлечением бегали вслед за экскурсоводом, не забывая на память делать замечательные селфи.
Утомленные, довольные и разморенные длительной поездкой, возвращались домой. Кто-то из девчат дремал, кто-то смотрел в окошко, а кто-то рассматривал свежие фотоснимки и сёрфил по Интернету. В салоне автобуса стояла тишина. И вдруг, когда автобус уже въехал в город, из середины салона стала пробираться к экскурсоводу неравнодушная туристка. Дойдя до передних сидений, она вдруг громко воскликнула:
- Простите меня, а можно Вам задать ещё один вопрос?
Девчата дружно оторвались от своих занятий и с любопытством взглянули на коллегу, но та, не обращая ни на кого внимания, продолжила:
- Меня всё это время мучает один вопрос. Ну, вот Элиза Ожешко отправила своего мужика на каторгу. А дальше-то что с ним сталось? Какова была его судьба?
Минута затишья. Экскурсовод, напрягая свою память, вспоминает, что через несколько лет каторги Пётр вернулся в город и прожил в нем остаток своих лет. Но более конкретно о его судьбе можно узнать, посетив дом-музей Элизы, расположенный на одноименной улице.
- Так вот же где! Вот дела! Как же так можно? Сначала упрятала мужика на каторгу, потом развелась с ним! Потом повторно выскочила замуж! Ну что за баба? – с изумлением в глазах завопила на весь салон любопытная экскурсантка. – Ну, где же сейчас такие мужики водятся? Не мужик, а кремень и защита! Нам бы сейчас всем таких мужиков заиметь, чтобы из-за бабы на каторгу отправился! Ну, надо же!
Девчата рассмеялись. Рассмеялись и водители автобуса…
А я всё думаю вот о чем. Писательница горячо спорила с писателем Захариасевичем, который пытался по её мнению «доказать, будто женщины страдают физически и нравственно только оттого, что не умеют сильно любить (конечно, мужчину!)». Излагая в своей повести ситуации, в которых любовь, необходимая для существования женщины эксплуатируется мужчиной, а привязанность используется по его произволу. Ситуации, где женщины делают выбор в пользу: лучше я буду терпеть, чем не существовать. И да. Она великолепно показала в повести «Марта» ответственность патриархального общества за необразованность и бесправие женщин. Но, как же так получилось, что в наши дни из существа бесправного женщина стала превращаться в существо паразитирующее?..
