Эта история произошла в начале семидесятых годов прошлого столетия. Я прошел большую часть своего жизненного пути, но, до сих пор, не могу обходиться без содрогания, когда вспоминаю этот случай.
Отслужив положенные три года в военно-морских силах СССР, вернулся в родной город. Проболтавшись немного без дела, решил заняться поиском работы. На сторожевом корабле был мотористом, поэтому, работу искал по специальности. Мне повезло: совершенно случайно узнал, что на торговый корабль требуется моторист. После короткого собеседования был зачислен в штат команды. Через несколько дней корабль ушел в плаванье.
Федор Иванович Лукьянов или просто – «Лукич», был старшим мотористом. Он и вводил меня в курс дела на корабле. Поднявшись на палубу из моторного отсека, мы шли в кают-компанию на обед. Возле перил стоял немолодой мужчина и курил. Я с ним поздоровался, а Лукич даже не взглянул в его сторону.
– Ты, вот что… С этим мужиком, зовут его Михаил Федорович Акиньшин, не общайся… Это мой такой настоятельный совет тебе!
– Почему? – удивленно спросил я.
– Потому что он – подлец! Обходи его стороной. Больше на эту тему я говорить с тобой не собираюсь! – отрезал Лукьянов и ускорил свой шаг.
В кают-компании собралась почти вся команда нашего небольшого корабля. Матросы вели неспешный разговор между собой. С появлением Акиньшина все разговоры сразу стихли. Кок, увидев его, бросил половник в кастрюлю и, повернувшись к нему спиной, стал нарезать хлеб.
Михаил Федорович, молча, сам обслужил себя и сел за отдельно стоящий стол.
Напряженную тишину нарушали только стук ложек об тарелки…
Прошло пятнадцать дней. Как-то вечером, я увидал на палубе одиноко стоящего Акиньшина и решил поговорить с ним. Оглянувшись по сторонам и не заметив никого из матросов, быстрым шагом направился в его сторону.
– Дядя Миша, – обратился я к нему. Он был намного старше меня, поэтому такое обращение я считал вполне нормальным. – Что вообще происходит? Почему мне советуют не общаться с вами?
Он повернулся ко мне, молча сделал еще одну затяжку и выбросил недокуренную сигарету за борт. Потом, неожиданно, со злостью, произнес:
-- Да пошел ты на…! – и, сгорбившись, он медленно стал подниматься по трапу.
В недоумении от такой его реакции, решил возвратиться к себе в каюту. Идя по коридору, продолжал думать об Акиньшине. Неожиданно пропал свет, и я получил сильный удар в лицо.
А на следующий день случилось ЧП: Дядя Миша сиганул за борт корабля, успев крикнуть:
– Мужики, если сможете, простите меня!
Сразу объявили тревогу: «Человек за бортом»! Как положено в таких случаях, кинули спасательный круг! Правда, немного с задержкой. Еще круги, которые делал корабль, были намного больше, чем следовало. Так и не найдя Акиньшина, корабль взял прежний курс.
Нас воспитывали так, что во всем должна быть взаимовыручка. Особенно на море! То, что произошло, не укладывалось ни в какие рамки. Я ходил как чумной до самого прибытия корабля в порт приписки.
Сходя по трапу, услышал окрик Лукича:
– Сань, подожди ка меня! Есть к тебе разговор.
Мы сидели в портовом кафе и молча пили пиво. Лукич, закурив очередную «Приму», промолвил:
– «Зеленый» ты еще, парень… Не обижайся на меня за то, что я сейчас скажу… Глубоко затянувшись, он продолжил: – Повидал я людишек на своем веку… Разные они были… Среди них попадалась и мразь всякая… – он сбил в пепельницу пепел и отпил немного из бокала. Вытерев рукой рот, задал мне вопрос:
– Вот тебе, сколько сейчас лет?
– Двадцать четыре! – я непонимающе уставился на него.
– Мне – почти пятьдесят! Я повидал ровно в половину больше твоего… Кое-какой опыт за эти годы приобрел… Ты только жить начинаешь, а я, уже ходячая пенсия! – улыбнулся Лукьянов. – Акиньшин был дрянь человек! Он пошел на сделку со своей совестью! – Федор Иванович не спеша достал из кармана брюк пачку с сигаретами и снова закурил. – Предателем он был, одним словом! – выпустив струю дыма, промолвил Лукич и невесело усмехнулся в прокуренные усы.
– Предательство в отношениях, предательство друзей, предательство любимых, предательство знакомых... Дядя Федя, почему люди идут на такое? Или в нашей жизни уже нет места доверию?
– Зачем тебе знать, что это такое? Хочешь моего совета: просто сам не предавай! То, что случилось с Акиньшиным – жестоко, но справедливо! Из-за него столько хороших людей почем зря сроки мотают! Стукачом был, сука… – Федор Иванович тяжело вздохнул и прикрыл ладонью глаза.
***
Игра «Море волнуется раз».
Выбирается ведущий.
Он отворачивается от остальных и произносит считалочку (пока он говорит, все игроки хаотично двигаются).
Море волнуется раз,
Море волнуется два,
Море волнуется три,
Морская фигура на месте замри!
Игроки замирают, изображая "морские" фигуры. Ведущий подходит к любому игроку, дотрагивается до него рукой - игрок изображает, кого именно он показывает. Задача ведущего – отгадать, что это за фигура…
***
Много позже, от других людей я узнал, что родителей Федора Ивановича Лукьянова по ложному доносу соседа, с которым не сложились отношения, были объявлены врагами народа и расстреляны без суда и следствия.
Бог не посылает нам того, чего мы не можем вынести. Наверное…
Всегда с удовольствием тебя читаю.