действовать, как она. Ты станешь ею!
После чего золотистый ретривер, остановившись у толстой стальной массивной двери, попросил распахнуть ее, протянув дочери заранее приготовленную тонкую спицу. Как только Радиане удалось вытолкнуть кнопку наружу и отворить дверь, как пёс, не сводя от нее настороженных глаз, накинул полотенце ей на морду, пропитанное каким-то спиртом. Радиана оторопела, принялась отчаянно барахтаться, в голове у нее закружилось, в глазах помутнело, и она рухнула без чувств на холодный каменный пол.
--- Добро пожаловать... во тьму! - усмехнулся Тревор, и тут же раздался визг закрывающихся запоров и звук тяжелых удаляющихся шагов.
"Меня зовут Радиана Уотерс. Утро пришло в Дарквуд, а моя кровать все ещё пуста. Я больше никогда не смогу спать в этой постели, ибо никто не знает, где я нахожусь. Лучи рассвета забрезжили над Домом Призраков, и день не обещает спасения".
Очнулась кошко-собака прикованной наручниками к единственной колонне в форме правильного цилиндра, в помещении 7x7 метров с серыми каменными стенами вытянутой формы, гуртовыми сводами и единственным небольшим стрельчатым окном высоко над головой, расположенным напротив арки с массивными коваными решетками. Шею ее сдавливал ошейник на длинной металлической цепи.
"Что происходит? Где я? Как я оказалась здесь?" - стучало в голове у Радианы, которая смутно припоминала то, что случилось с ней этой ночью. Попробовала она приподняться, да не тут-то было: несокрушимые оковы, которыми она была пригвождена к столпу, не давали ей шанса двинуть ни одним суставом, причиняя нестерпимую боль. Лапы, что были кем-то заведены назад, резала и натирала сталь при малейшей попытке высвободиться. Когда Радиана дергала наручники, те затягивали кисти ее лап еще больше. Опустив глаза в пол, она увидела длинную металлическую цепь, опоясывающую ее стан, и страх, постепенно овладевавший ею, пронизывал ее насквозь. Из недр ее измученной души, как из жерла извергающегося вулкана, пробирался дикий крик, и, как только он вырвался наружу, облегчения не настало... Холодным молчанием вторили ей массивные каменные стены, толщина которых составляла около тридцати метров. Стены, которые посетителям внушали восхищение эстетическими апартаментами, теперь угнетали её, вызывали отвращение и заставляли кровь стынуть в жилах. Ни одна живая душа, обитавшая в трехэтажном готическом поместье, не могла услышать ее, осознать всю горечь ее положения, ибо тот, кто запер ее здесь, был настолько скрупулезен и расчетлив в своих хитроумных планах, что каждый звук, слетевший с ее губ, как бы поглощался стенами; он был словно заперт вместе с нею, и отчаянно искал выход из сырого подполья, витая в воздухе над острогом, но так и не мог его найти... Создавалось впечатление, что взорвись даже в этих массивных камерах бомба или раздайся выстрел из помпового ружья, никто из обитателей дома не узнает, что тут произошло. Не знала Радиана и того, что вход в подземную темницу отныне оснащён восемью отдельными массивными дверями, на которых были установлены смертельные ловушки в виде ядовитого слезоточивого газа или провода с высоким напряжением на случай, если пленники решатся сбежать, хотя это и так не представлялось возможным.
Словно тяжелый обруч, сдавливал ей шею ошейник, и это не было обычным украшением, носящим название "чокеры", для представителей неформальных групп. Это было настоящее железное кольцо, которое в случае дальней перевозки надевали на раба. Он сковывал ей грудную клетку, и бедной кошко-собаке ничего не оставалось, кроме того, как заливаться слезами от отчаяния. Страх задохнуться преследовал ее потом долгие годы...
Но за что, и, главное, кто заключил ее сюда? Мысли Радианы обращались к тем, кто остался наверху, в высшем мире. Они, должно быть, позабыли о ней, намереваясь сделать это проклятое место её могилой. Смерти она не боялась, ибо, по крайней мере, она обрела бы долгожданную свободу от самовластия ее деспотичного отца, и если бы они ее убили, было бы куда милосерднее с их стороны, но, вопреки всему, они оставили ей самое главное - Жизнь, что позволило лишний раз тем, кто связал её, чувствовать себя намного лучше неё...
Радиана всегда, к величайшему ее сожалению, знала, что родные её не питали к ней любви, и за малейшую провинность неизменно следовало неотвратимое возмездие... Но что она такого содеяла на этот раз? Ища внятных ответов, кошко-собака устремила свой взор на арку, где за толстыми массивными решетками, освещаемые тусклым светом факелов, лежали мощи таких же заключенных в свои одиночные камеры, как и она сама. Никто не знает, как они оказались в ставшем ей теперь враждебном особняке с говорящим названием Дарквуд... Так, Доктор Грайсиан отмечал, что у тех, кто оказался заключен под стражу в одиночном заключении, очень быстро начинают подвергаться серьезной психической травме, включающую в себя специфический синдром, в более серьезных случаях сопровождающийся возбуждением, суицидальным желанием и явной невротической дезорганизацией. Даже те заключенные, которые не имеют открытого психического заболевания в результате задержания, получают значительные психические травмы в течение периода изоляции. Вскоре Радиана начала понимать и чувствовать то, что испытывали те, кто отбывал наказание в местах лишения свободы особого, строгого режима. То, что раз и навсегда ее неотрывно связывало с давними жертвами суровых режимов: ее преследовали различные видения и галлюцинации, а голоса предрекали ей насильственную смерть. В своих грезах она старалась воссоздать в памяти хотя бы светлые мгновения ее столь редкого пребывания за пределами Дарквуда вместе со своими братьями и сестрами, но все равно ее истерзанные нервы с долей сожаления возвращались к тому первому дню, заставляя ее вновь и вновь переживать весь ужас произошедшего, покуда, наконец, уставшая от бесконечных слёз, падала на холодные каменные плиты ее новой обители.
Но что, черт побери, она сделала не так? И кому из ближних понадобилось видеть ее молящей и слабой, заточить в это подземное убежище. Предаваясь воспоминаниям о том роковом дне, Радиана содрогалась от ужаса. Голова ее наполнилась мыслями об отце, но ужель он был способен сотворить с нею подобное?! Когда за дверью послышались тяжелые шаги и раздался звук отпирающихся запоров, она замерла, как вкопанная. Могильный холод прошел по всем ее членам, ощетинилась шерсть, уши торчали назад, Радиана старалась поджать хвост. Еще мгновение, и перед ней оказался силуэт золотистого ретривера в черной балаклаве - головном уборе, полностью скрывающем его морду, оставляя небольшую прорезь для глаз. В одной лапе он держал канделябр, в другой - миску с капустным супом и корочку черного хлеба. Не говоря ни слова, он приблизился к Радиане и, несмотря на ее отчаянные крики и вопли, поставил кушанье на пол.
--- Они будут скучать по мне, - кричала Радиана. - Будут искать по всему дому! Вы ДОЛЖНЫ отпустить меня! Пожалуйста, выпустите меня отсюда! Освободите меня!
Кошко-собака билась, стучала по колонне, извивалась, подобно змее, но все было тщетно. Незнакомец посмотрел на нее пронизывающим насквозь взглядом и удалился прочь. Снова щелкнул замок, и безутешная Радиана осталась вновь один на один со своим горем.
"Меня зовут Радиана Уотерс. В гостиной Дарквуда сидит пёс, который может быть моим похитителем и безжалостным убийцей, а может и не быть. Я до сих пор не знаю, захочет ли он сделать одну из моих сестер своей следующей жертвой. Несмотря на правдоподобную историю, которую он рассказал, Тревор Баркер - золотистый ретривер, движимый страхом".
Тем времен ем наступило утро. Все в готическом особняке давно уже пришло в движение. Настало время завтрака и, по своему обыкновению, Хозяин Дарквуда
Паола и Марианна сразу заподозрили неладное, когда они увидели, что Радианы с ними в комнате не оказалось. Бабушка Жанетта побежала на третий этаж, Авигея Баркер кинулась во двор, тетушка Атилия, как сумасшедшая, оббежала все детские и потайные комнаты, но никаких признаков присутствия Радианы не обнаружилось. В тот же день, как любой добропорядочный отец, Тревор Баркер позвонил шерифу и доложил о пропаже дочери, дескать, с утра она сбежала из дома и не вернулась. Пока его сестра осыпала племянницу острыми бранными словами, называя ее "одержимой демонами Хаоса", всегда тихая и задумчивая Паола решила во что бы то ни стало разузнать всю правду. Марьяна вызвалась помочь ей, украв у отца приличную сумму денег и даже наняла частного детектива. За младшими братьями и сестрами теперь присматривал Габбас.
Спустя три дня домоправительница, убиравшаяся в гостиной, обнаружила странную записку, написанную знакомым Радианиным почерком. В ней она просила всех домочадцев ее не искать, что она покинула Лес Святого Августина, и больше уже не вернется. Но как только стоило домохозяйке взять её в лапы, как в гостиную кинулся сам Хозяин Дарквуда, силой отшвырнувший ее прочь.
--- Что ЭТО такое? - недоумевала служанка.
--- Не твоего ума дело! - огрызнулся пёс, накинул свое пальто и собрался было выйти вон, как, взглянув на служанку все тем же холодным немигающим взглядом, словно вспоминая то, что хотел ей сказать, невозмутимо произнёс официально-деловым тоном:
--- Если кто меня будет спрашивать, передайте им, что я встречаюсь с шерифом Паттерсоном!
После чего он быстро покинул особняк, приказав своему водителю пригнать лимузин к воротам.
На следующий день стало известно, что отчаянные поиски пропавшей жительницы Леса Святого Августина были прекращены, и ничто уже не могло помешать Тревору сделать то, чего он так жаждал от Радианы, живот которой вскоре начал расти день ото дня. На своем лимузине золотистый ретривер отправился в Ясеневый лес, за покупками. Он всегда старался закупаться подальше от дома, но внушительных размеров мешок всегда настораживал не только продавцов, но и наблюдающих за ним за окном детей. Незадолго до того, как осуществилась его давняя мечта, он обеспечил Радиану всем необходимым: запасом горячей воды, полотенец, пеленок и книгами для молодых мам.
Вскоре на свет в замкнутом и сыром пространстве, наполненном гнилью и плесенью, появилась на свет старшая из тех, кого вскоре нарекли хандкатами, то есть рожденными от гибрида кошки и пса в союзе с кобелем. Выглядела она как животное, морда которого включала в себя и кошачьи, и собачьи черты, и трудно было сказать, какие преобладали больше. Вскоре все её братья и сестры, один за другим появившиеся на свет, выглядели точно так же, как она, и оказались гораздо более гротескнее тех, кто приходился им и дядями и тетями и одновременно с тем братьями и сестрами. Тех, кто буквально жил над ними и не подозревали об их существовании. Это была новая, так сказать, тайная семья золотистого ретривера, которую он один желал вскормить в полутьме. Та, что была обречена влачить свое существование без света, словно кроты иль дождевые черви, в полном одиночестве. Во веки веков. И Тревор Баркер любил ее любовью, более пылкой, чем мог себе представить, чтобы можно было испытывать к любому жителю Дракониана.
Малышку нарекли Катариной. Она спала в картонной коробке, которую принёс Радиане ее мучитель и тюремщик. Отважные материнские инстинкты кошко-собаки спасли ее от надвигающегося безумия. Она сосредоточила всю свою жизнь, все свои помыслы на этих существах, и в суровом уединении своей камеры наблюдала с мучительной тревогой за всем, что касалось её детей. Тревор по-прежнему называл ее именем ее умершей матери, а она старалась не придавать этому большого значения: Радиана готова была стать для него кем угодно, лишь бы он перестал с ней так поступать...
После Катарины родился Штефан, а вслед за ним - Элизабет. Именно тогда Тревор и решил расширить камеру, оборудовав еще три помещения. Словно троглодит, он трудился, не покладая лап, и вот, наконец, камеры были готовы. Именно там, до поры до времени, делили свой угол рожденные позже Ульрика и Моника, Йозеф и Харальд, Джордж и Розмари. Феликс и Джессика жили вместе с матерью.
Количество детей, которых Радиана произвела на свет от родного отца, колеблется от восьми до четырнадцати особей, семеро из которых были взяты наверх и спрятаны в одной из тайных комнат, а семеро осталось с Радианой. По иным сведениям,последними родились двое сыновей - двойняшки Дэниэл и Михаэль, названный в честь Архангела. Но судьба у них сложилась ужасно: у последнего возникли нарушения дыхания. Тщетно несчастная Радиана пыталась убаюкать в своих лапах новорожденного малыша. На следующий день безучастно наблюдавший за этим процессом Тревор Баркер кремировал его в печи для отходов и развеял его прах над садом. Маленький Дэниел, согласно легенде, был обжарен самим Тревором, приправлен, и с любовью подан на фарфоровой посуде остальным членам при мягком свете свечей в канун Самхейна, так как оказался слишком плаксив, а сам Хозяин Дарквуда смертельно боялся своего разоблачения. Кошмар, длиною в четверть века, завершился с великим пожаром в особняке Дарквуд, в котором погиб и сам хозяин – тиран. Возгорание началось с удара молнии в крышу поместья, и с неба на здание опустился безголовый пламенный петух, трансформировавшийся после в гигантского демонического змея, обвивая своим хвостом одну из башен Дарквуда. Звуконепроницаемость подвала была нарушена, и все восемь детей были освобождены их старшими братьями и сестрами. Кроме того, этому событию предшествовала и тяжелая болезнь старшей дочери, Катарины. Врачи не могли понять, что с ней произошло, и потребовали, чтобы мать дала разъяснения. Тревор Баркер, прибывший вместе с Радианой в лазарет, тут же вмешался и сказал, что Катарину укусил вампир. Доказательством тому были две отметины на шее, скрытые шерстью. Несмотря ни на какие усилия, жизнь Катарины спасти не удалось. Тревор самостоятельно вбил ей в грудь осиновый кол и организовал погребение. Спустя три дня, согласно местной легенде о разрушении Дарквуда, возмездие само настигло хозяина поместья.
