Они, буквально, столкнулись на пустой улице, искорёженной бомбёжкой, выбирая безопасные места для прохода. Они узнали друг друга, хотя непросто было разглядеть в женщине, по по-старушечьи повязанной платком, очаровательную Веру Ивановну, а в неухоженном мужчине в потёртой куртке и потрёпанных джинсах Сергея Александровича-красавца и всеобщего любимца.
Они были давно знакомы, вместе работали и испытывали взаимную симпатию, но у каждого была своя жизнь. То время сейчас казалось им таким далёким и нереальным, будто и не существовавшим вообще. Как и город шумный, весёлый и красивый, куда-то пропал, а неведомая сила забросила их двоих в это страшное место, из которого убежать было невозможно.
-Ты почему не уехала? – закричал Сергей.
Они всегда говорили друг другу «вы», но сейчас это было неважно, потому что они были вдвоём в месте, где каждое мгновение равносильно вечной муке.
-Не успела, сыновья у бабушки с дедушкой, в безопасности, я одна. А ты почему здесь? Ты же уезжал, я знаю.
-Появился покупатель квартиры, и я вернулся, семья в Воронеже.
-Продал?
-Нечего продавать- усмехнулся Сергей,
-хорошо, что сам уцелел.
-И где ты теперь?
-В квартире друга, он просил присмотреть… а ты куда идёшь?
-На рынок, хочу духи продать, или обменять на продукты. Французские.
- После вчерашней бомбёжки там никого. Пойдём ко мне!
И они пошли, переступая через трещины, обходя завалы. С трудом узнаваемая улица то пропадала, то напоминала о себе полуразрушенными арками и разбитыми названиями магазинов. Они подошли к почти уцелевшему дому, Вера подняла глаза - пятый этаж был наполовину снесён обстрелом.
-Не беспокойся- сказал Сергей, перехватив её взгляд, - квартира на втором этаже. Он взял её за руку и повел вверх по лестнице.
-Ты похож на Орфея, выводящего из царства мёртвых Эвридику, здесь так чистенько - заметила Вера.
-Ты только не оглядывайся, Эвридика - отозвался Сергей.
И они вошли в его пристанище, которое на время станет их общим домом, миром, где будет царить покой и временно обоснуется их счастье. Квартира оказалась удивительно уютной, даже красивой, словно за её окнами не существовало всеобщего хаоса и разгрома.
Вера развязала платок и её освобождённые волосы упали на плечи и грудь, их аромат закружил Сергею голову.
Его поцелуи походили на первые, ещё горячие капли дождя, падающие на изнурённую зноем почву. Через мгновенье они превратились в безудержный ливень. Что произошло с ними дальше было умопомрачением, колдовством - неизвестно, они забыли обо всём…
Наверно, это была психическая разрядка после пережитого или что-то другое, необъяснимое, не позволявшее им разомкнуть объятия. Сошедшее на них с небес или пришедшее из другого мира, а может переместившего этих двоих в него, было необыкновенным. Видимо, это была любовь, которой они прежде не замечали, но теперь война обнажила их чувства. Одна душа нашла приют в другой, где можно было укрыться и чувствовать себя родной, а их тела таяли в блаженстве тёплого летнего дождя.
Их семьи тоже были в другом мире, и ничего не значили сейчас, а за порогом их укрытия и даже в нём самом смерть могла настигнуть каждую секунду. Они не думали о ней, но каждый новый день и ночь сейчас принадлежали только им.
В доме оставалось немного обитаемых квартир, не более двадцати человек пожилого или преклонного возраста. Им некуда было уезжать, но народ был изобретательным. Бывшие инженеры нефтяники и лаборанты добывали со дна старого пожарного колодца воду и отфильтровывали её для житейских нужд. Еду готовили на импровизированной железной печурке посреди двора, ели в полуразрушенной беседке, а дровами служила бывшая мебель из погибших квартир.
Вера легко вошла в этот, почти первобытный порядок жизни. Им с Сергеем было около сорока и, как самые молодые, они стали опорой для остальных. У двора была «смотрящая» из боевиков, захвативших город, здоровенная эстонка Марта. По утрам она приходила во двор завтракать и собирать дань - мелкие деньги, сладости. Обитатели двора не отказывали ей и побаивались. Она был неразговорчивой и хмурой, молча поглощала еду и уходила неизвестно куда, может осматривать другие дворы или по своим бандитским делам.
Вера и Сергей старались не оставаться по одиночке, всё происходившее с ними не укладывалось в представления человека, живущего в другом - упорядоченном мире. Трудно сказать хотели бы они вернуться в него или нет. Они не думали о нём и, не замечая времени, разговаривали и не могли наговориться.
Накануне им удалось раздобыть килограмм пшённой крупы и немного картошки. Вера варила кулеш для всей дворовой компании, аромат каши разливался по двору и близлежащим улицам. Внезапно, Вера почувствовала в себе непонятное беспокойство, оглянулась и не увидела рядом Сергея, заглянула в подъезд, но его не было там. Негромко позвала, никто не откликнулся.
Когда Вера вернулась к очагу, там уже хозяйничала Марта. Она окунула свою кружку в кастрюлю и пыталась зачерпнуть жидкое варево.
-Погодите, Марта, я вам в тарелку налью.
А ты что, русская сука, кашу пожалела? Хлеба дай!
-Хлеб сейчас принесут, я думалю, что из тарелки удобнее.
-Ты учить меня надумала? Она отхлебнула кашу из кружки и обожглась. Взвыв, Марта бросила кружку на землю. Перекошенное болью и злобой лицо не предвещало ничего благополучного.
Вера окаменела.
Эстонка спустила штаны и грязно ругаясь, по- мужски, стоя, помочилась в кастрюлю, собрала остатки мочи в горсть и плеснула в лицо Вере.
-Захлебнёшься в своей- негодуя, выдохнула, как выплюнула отвращение, женщина. Марта направила на неё автомат.
Сергей бежал от соседнего подъезда с криком: Марта, не стреляй!
К завтраку собирались обитатели двора и не понимали, что происходит.
Сергей обхватил Веру руками и встал между нею и автоматом. Они слышали автоматную очередь, но не понимали, куда летели пули, и стояли обнявшись, пока одноногий Вартан не тронул Сергея за плечо.
-Она ушла, ребята.
Оцепенение Веры переросло в озноб. Она дрожала, как на сорокаградусном морозе и не понимала, о чём говорят вокруг. Женщины омывали её лицо, поили водой, крестили. Мужчины громко переговаривались- всё перемешивалось в однообразный шум в голове, пока Сергей не увёл её из двора и не уложил в постель.
-Они не люди, Вера, - говорил Сергей,- это демоны ада, на них не нужно смотреть, и разговаривать с ними нельзя, осквернишь себя злобой и ненавистью, их нужно уничтожать, не думая о том, что когда-то они были людьми, я же говорил тебе, Эвридика, не оглядывайся, иди за мной.
- Зачем ты вмешался, она могла тебя убить- сказала Вера
- Могла, ну, и что? Похоронили бы в углу двора рядом с кустом шиповника, как других. А если бы она тебя застрелила, догадываешься, сколько минут я оставался бы живым?
-Иногда, я думаю, что мы находимся в каком-то сне, То ли ты в моём, то ли я в твоём, может, всё это чей-то жуткий вымысел, в который нас случайно занесло.
- Всё настоящее. Это и есть ад- ответил Сергей,- сегодня обошлось, Верочка, но пожалуйста, не отходи от меня ни на шаг, и я не буду.
Марта больше не появлялась во дворе.
-Отвадила стерву Верочка - шептались женщины, а может, и прибил кто гадину, что справедливо.
Прошли осень, зима, наступила весна. Кроме слухов, в городе не было других источников информации, но по внешним приметам, бандитов вытесняли из города. На улицах стало больше людей и стреляли значительно реже.
Однажды, Вере приснился сон: мальчик и девочка, взявшись за руки идут к жерлу печи с пылающим в ней огнём. Она отогнала сон и открыла глаза. Сергей спал. Вере показалось, что она пришла в сознание после продолжительного болезненного забытья. Она почувствовала себя слабой, одинокой, несчастной и долго беззвучно плакала, пока снова не уснула.
Наутро она сказала:
-Серёжа, говорят, что поезда пошли- один в неделю, тебе нужно поехать к своим.
-Нужно – эхом отозвался Сергей, а ты что будешь делать?
-Буду думать, что ты вышел в соседнюю комнату.
-И я буду так же думать, пойду за тобой, а в комнате другая женщина, тебе хочется этого?
-Нет, но ты сам должен решить –кто там будет. Я свободна, а ты нет.
Они пришли на вокзал задолго до отправления поезда и сидели на ступенях вокзального здания, наблюдая, как тепловоз собирает цепочку из нескольких вагонов. Они почти не разговаривали.
Вокруг бушевала весна. Листва закрыла собой пустые глазницы окон, их всех щелей и трещин к солнцу прорывалась трава, превращая мёртвое в живое.
-Ты тоже уедешь, Вера?
-Съезжу на несколько дней к своим и вернусь сюда.
Ты всё-таки оглянулась, Эвридика, но я ещё раз попытаюсь вернуть тебя.
-Это там должно решиться,-Вера посмотрела на небо.
