десятках метров от входа, путники не спеша преодолевали одну крохотную ловушку за другой. Иногда Пётр перерезал специально нити, если не было иного выхода. Порой тонкие линии скрывались в густой траве, даже несколько подряд, и приходилось тратить не мало времени на поиск и обезвреживание. К тому же «минёр» старался не делать прямую тропинку в минном поле, а наоборот, полз подобно змее извилистым путём. Ведь проторённым путём мог воспользоваться заблудший мутант.
В этот момент Николай и Алексей ещё раз, с радостью, осознали всю правильность принятого решения двигаться вчетвером до Беляной горы. Честность попутчиков рождала в них уважение и желание максимально отблагодарить Петра и Василия за столь неоценимые услуги. «Если бы не они, то нас бы тут и порвало на части,» - робко признал Николай и поймал солидарный взгляд Алексея. «Осташёвский синдром», представлявший собой обострённое недоверие к любому человеку в этих местах, после великодушного отношения двух попутчиков дал трещину. Мгновенно рухнул иллюзорный мир наивных представлений о том, что каждый незнакомец в зоне есть всего лишь корыстный мошенник или жестокий бандит.
Ясное звёздное небо к тому моменту покрылось плотным слоем из грозовых туч и обрушило на землю шквалистый ливень, словно подгоняя бойцов поскорее спрятаться под крышей.
Перешагнув через последнюю ниточку, группа быстро достигла большой железной двери. Благодаря ней вход представлялся практически непреступным для буйной толпы чудовищ, что вызывало приятное чувство защищённости. Окна первого этажа повсюду были заколочены решётками и стальными листами с крохотными амбразурами, а где-то вообще заделаны кирпичной кладкой. Вокруг ярко жёлтых стен простиралась острая полоска из ржавых кольев, торчащих в два ряда, словно шипы колючего ёжика. Новая база внешне мало чем отличалась от осташёвской: та же ощетинившееся крепость с крепкими стенами.
Василий негромко постучался в дверь несколько раз и с той стороны послышался шёпот часового:
- Кого там нелёгкая несёт? Кто там?
- Это мы, - осторожно начал Пётр. - Харли Дэвидсон и Ковбой Мальборо.
- Что за хрень!? – не понимал часовой.
- Блин, своих уже не узнают. Это Пётр.
- Узнаю, узнаю. Один что ли? А где Василий?
- Со мной. Тут ещё с нами двое ребят с Осташёво.
- Угораздило же вас ночью таскаться по округе. Они об оплате знают?
- Да, мы предупредили и всё приготовили… - Пётр не выдержал. – Слышь, ты нас впустишь или нет? А то как-то не очень весело тут с тобой через дверь разговаривать.
Заскрипели засовы, зашуршали петли, и огромная дверь нехотя поползла вбок, впуская внезапных гостей. Внутри оказалось слишком темно, как будто отряд спустился в глубокую пещеру, но как только ворота закрылись множество ярких вспышек озарило помещение. Включилось множество фонарей, привязанных к оружию. Полыхнули несколько факелов из-за углов. И десяток стволов уставился на вошедшие силуэты.
- Никого не покусали? – строго спросил кто-то.
- Нет, - тихо ответил Пётр. – Вырубите дальний свет.
- Кто это с вами?
- А, пацаны с Осташево. Там базу разгромили…
- М-да, дела. Жаль, конечно. Что-то нечисть оживилась в последнее время на нашем «диком» западе Подмосковья. Сначала Можайск, теперь Осташево…
- Так, - перебил второй. – Вход не бесплатный. Какую плату готовы внести за ночлег?
- Ты на ребят не наезжай, - встрял Василий. – Они пройдут по скидки, потому что помогли нам выбраться из «Мечты» и довезли нас сюда. Так что честным, добрым людям было бы неплохо сделать небольшую скидку.
- Это всё очень мило, но плата есть плата. Мы тут по-твоему на какие шиши живём и держимся? Каждый патрон на счету. Мы гарантируем безопасный ночлег, но такое удовольствие дешёвым не бывает…
- Послушай…, - не выдержал Николай. – Вы нас хотите совсем обобрать? А нам ещё двигаться дальше. Я думаю нужно помогать друг другу…
- Слышь, мальчик, - разозлился охранник и взял дерзкого юношу на мушку. – Ты не в том положении, чтобы права качать. Рюкзаки показываем.
- На. Смотри.
Алексей не довольный поведением стражников и наглостью товарища мгновенно раскрыл содержимое рюкзаков. Кроме сравнительно небольшого запаса провианта в виде нескольких банок тушёнки и пакетов с лапшой быстрого приготовления, среди них оказалось несколько гранат и десять обойм для автомата Калашникова.
- Да вы богатые, как я погляжу, - подозрительно улыбнулся часовой. – Так, все гранаты и шесть рожков. Прошу. А то и так с боеприпасами перебои.
- Не жирно ли будет? – нахмурился Николай. – Тебе было бы приятно, если больше половины жизненно важного добра у тебя забрали только за одну ночь? Мы хвост не привели. Вашим помогли…
- Не торгуйся и зубы не заговаривай, - ещё жёстче рявкнул охранник.
- Коль, - дёрнул Алексей друга за плечо. – Не нарывайся. – и покорно улыбнувшись продолжил. – Мы за платим…
- Ты что!? – одёрнул Николай. – Ребят, мы все во одной лодке. Вы пришли бы куда ночью и с вас всё содрали бы. Вам было бы приятно? Даём гранаты и четыре рожка. Нам завтра на улицу снова и хотелось бы оставить о вас положительные отзывы потом. А то, если честно, в Осташево гарнизон творил полный беспредел. Надеюсь вы не такие.
- А парень дело говорит, - поддержал Пётр. – Мы же не бандиты какие-то. Не ублюдки конченные. Они же нас не обобрали до нитки за проезд.
- Ну, - стражники переглянулись между собой. – Ладно. Гранаты и четыре обоймы. Договорились.
Алексей передал положенный взнос, закрыл рюкзаки и расслабился. В этот непростой момент его одолевало невыносимое чувство горького стыда за проявленную трусость. Расстроенный боец сурово упрекал себя за не оказанную поддержку, за отсутствие упорства и чувства собственного достоинства. Его желание действовать аккуратно, расчётливо, и благодушно располагать к себе окружающих, не превращая их во врагов, не находило отклика у своенравного напарника, целеустремлённо идущего вперёд. Со одной стороны это безмерно радовало Алексея, ибо рядом с ним такой храбрый и верный товарищ. Однако с другой стороны, его одновременно пугала неосмотрительность, поспешность и самоуверенность в поступках Николая, который, как стало казаться Алексею, немного «отбился от рук и вышел из-под контроля».
Убранство крепости не отличалось какой-то изысканностью интерьера, поскольку все жилые помещения находились в бывших квартирах. Мебель, утварь, электроника, посуда: многое осталось на прежнем месте. Освящение составляли вереницы мерцающих факелов, прикреплённых к стенам коридоров. Общий звуковой колорит сложился из огненного хруста, редких шагов патрулей, трескотни генератора, повсеместного храпа спящих жителей и негромких разговоров.
Пётр сверкнул спичкой, зажёг яркий факел и довёл уставших гостей до собственной квартиры. Ему вместе с Василием принадлежала просторная трёхкомнатная квартира, ключ от которой находился всегда с ними. В большом зале располагались старые коричневые шкафы с книгами, вазами и фотографиями ушедших владельцев. Мягкий просторный диван выделялся на фоне светлой стены. Однако телевизор отсутствовал, хотя из-за отсутствия электричества в нём никто особо не нуждался. Относительно новый ламинат покрывал гигантский узорчатый ковёр. Именно эту комнату предложили новые хозяева помещения для ночлега своим постояльцам.
Время клонилось к полуночи и всех одолевала жгучая необходимость в скорейшем сне после изматывающей ночной поездки. Тем не менее, никто не хотел ложиться спать без короткого подведения итогов за кружечкой чая. Василий развёл костёр в небольшой металлической печи для обогрева комнат, именуемой «буржуйкой», и поставил чайник кипятиться. Василий вытащил хлеб, несколько полосок зелёного лучка и сочный кусок сала, а Пётр, как и обещал по дороге, «стрельнул» из соседней квартиры литр холодного пива.
Компаньоны уселись на кухне и накрыли стол. Все, кроме воздержавшегося Николая, наполнили свои кружки слабым алкогольным напитком. Отрада от чудесного спасения из аномалии «Мечта» объединяла сидящих, за что и был поднят первый тост:
- Так, парни, - торжественно начал Пётр. – Эта ночь была трудной, сложной. Но мы справились. И для начала давайте выпьем за то, что нам, вместе, удалось перехитрить и сломать «Мечту». Коль, Лёш, - и он пожал им руки. – Молодцы. Поздравляю.
- Точно, - подхватил Василий и осушил первый стакан. – Хоть и чудищ этих было много по дороге. Где-то им даже удавалось к нам подобраться очень близко. Но зато, благодаря слаженной работе, мы живы. Так давайте выпьем зато, чтобы так и оставаться некусаными.
- Давай, - выпил Алексей и поднялся для собственной речи. – А сейчас я хочу поблагодарить наших попутчиков за помощь с аномалией, растяжками. За уютный ночлег. За верность данному слову.
- Ура, - хором отметила группа, чокаясь стаканами.
- Ух, - чуть-чуть скорчился Пётр. – Хорошо пошла.
- Да. Сало отменное, - отметил Николай и взял ещё кусочек хлеба.
- Ешьте, ешьте парни. Не стесняйтесь. Ну что, куда путь держите, если не секрет? Вы же не до нашего захолустья решили дойти?
- Нам нужно добраться до Голицыно…, - ответил Алексей.
- И встретиться с Назаровым, - закончил Николай.
- Ух ты, за это надо выпить, - и группа выпила ещё по стаканчику. – Неужто ради того, чтобы проникнуть в Москву?
- Да, нам надо попасть в Москву, - уверенно ответил Николай.
- Удивительно, - Пётр закатил глаза и подбородком облокотился на правую руку. – Прошло столько времени, а кто-то ещё хочет.
- Назаров же так и не нашёл дорогу вроде бы!? – вслух усомнился Василий.
- Там мутная история. Одни говорят, что знает, другие это отрицают. Хрен поймёшь…
- А зачем вам туда? – спросил Василий.
- Есть дела. Надеюсь вы не будете нас сейчас отговаривать и пугать!? – ехидно произнёс Николай.
- Ну, вы не дети уже…, - начал было Василий.
- Смотря как посмотреть на некоторых, - и Пётр презрительно взглянул на Николая. – Кто-то ещё не вырос из детских штанишек.
- Не понял, - возмутился Николай.
- Парни, давайте не будем ссориться, - вступился Алексей.
- Нет-нет, не напрягайтесь, - не останавливался Пётр. – Просто не играйте в героев, не играйте в святых. Жалость, конечно, хорошее чувство, но только по отношению к своим. Вот, например, я могу проявить милость, сострадание, понимание по отношению, там, к родным, к хорошим друзьям. А переживать за каких-то левых типов, тем более за этих тварей, глупо… Сложно, конечно, убить, но выбор не велик. Либо вы, либо вас.
- Ладно, не грузи ты его, - остановил Василий. – Всему своё время.
После очередной вспышки жаркого спора разговор устремился в менее конфликтное русло. Однако Николай ещё долго не мог отойти от хлёстко сказанных слов, от повсеместной чёрствости окружающих людей. Ему сложно было поверить, а главное принять то, что суровое влияние извне сломало человеческую добродетель, ожесточило их сердца и наполнило души злобой. Духовный светлый стержень в них, как ему казалось, выродился. Иссяк. Садизм Петра, жестокость Михаила Антоновича, корысть охранника у входа всё больше заставляли Николая усомниться в силе воли человека и ещё больше отстраниться от них. «Убивать необходимо, чтобы выжить, но не труднее, чем людей. Что же
