Блуждающий Меж Звезд. 20. Военная хитрость

отдыхать. Погони нет, – буркнул Джонсон, проверяя навигационные системы корабля.
- А как же Марк-Николас? – спросил  Икэ-Ар, умоляюще посмотрев на пилота.
- Извини, парень. У тебя был отец-герой. Гордись, что ты его сын.  Он попросил меня отвезти вас к моим родственникам, и я вас отвезу. Мне его тоже жаль. Хороший мужик. Но, увы, я более ничего не могу сделать.
- Значит, его тоже убили? – Икэ-Ар залился слезами. Блум повторил судьбу Укэ. У Лорьи ком подступил к горлу, а внутри ширился холодный немой ужас. Сколько же она была с Маком-Нколасом? Трое суток? Что ж. Этого должно хватить, что бы исполнить последнюю волю Блуждающего Меж Звезд. И все же она не удержалась. Прижав к себе мальчика Лорья молча заплакала.

  Марка-Николаса привели в каменное, абсолютно белое помещение без окон освещавшееся единственной потолочной световой панелью. В противоположной от двери стене были вмонтированы  два кольца с прочными толстыми и длинными цепями, которыми сковали его запястья. Он мог стоять, сидеть лежать и даже обнять себя за плечи, но свобода перемещения по камере ограничивалась длинной этих цепей.  Его оставили одного и выключили свет. Блум погрузился в сплошную тьму. Ему хотелось пить. У него все болело и ныло. Один глаз заплыл, нос и губы были разбиты. Кровь запеклась в волосах и на лице. Он лежал на холодном каменном полу и не чувствовал этого холода. Над ним склонился Икэ-Ар. Он тряс его, плакал и звал.
Затем Икэ-Ар исчез. Марлайн наклонилась над ним. Слезы скатились из ее прекрасных глаз на его лицо.
- Марк-Николас, не оставляй меня,– тихо сказала она.
- Я люблю тебя, – прошептал он.
Марлайн наклонилась и нежно, крепко и сладко поцеловала его губы.
- Не уходи, милая, – попросил он. - Я без тебя умру.
Но лицо Марлайн неожиданно изменилось, и Блум увидел, что это не Марлайн вовсе, а Лорья.
Она грустно смотрела на него. Он подумал, что когда она грустит, она еще прекраснее. Она провела по его лицу рукой.
- Бедный Блум.
- Береги сына, Лорья, – прошептал он.
- Тебе наверное очень плохо, – Лорья ласково погладила его по вьющимся волосам, - Но ничего. Я тебе помогу. Дай руку, сядь.
Он почувствовал, как она взяла его руку и сильно потянула на себя, и Марк-Николас поднялся и сел, привалившись спиной к холодной стене. Это был всего лишь сон. Но такой правдоподобный!
Он вдруг сообразил, что его не обыскивали и куртка на нем. Забравшись руками в потайной карман, он улыбнулся. Его любимая гармоника была там. Он вытащил инструмент и осторожно коснулся его губами, словно отвечая на поцелуй своей милой. Сейчас сердце Марка-Николаса было наполнено любовью и нежностью. Он забыл про боль, страх, плен и опасность. И все это он вложил в музыку так, будто хотел вдохнуть жизнь в инструмент.
Некоторое время спустя Блум почувствовал, что очень устал. Он снова залез рукой в потайной карман, чтобы положить инструмент на место, но его рука наткнулась еще на что-то. Бросив гармонику в карман, он нащупал это что-то и вытащил. В его руке оказался блистер с Троцциллом, который он собирался выкинуть и забыл.
И вдруг Марк-Николас понял, что должен сделать. Он  весело рассмеялся.
- Говоришь, привезти меня хозяину живым в целости и сохранности? Что ж, Даро, готовься стать креслом. А у меня свои военные хитрости.  Ты еще пожалеешь, что связался со мной.
Затем он вывернул пару таблеток из блистера и сунул под язык, а блистер убрал обратно.
  Троццилл быстро всасывался. Марк-Николас впал в глубокое забытье. Он сполз по стене и распростерся на холодном полу. Дежурный, который принес Блуму миску с малопригодной едой, обнаружил его лежащим на полу без признаков жизни. В панике дежурный вызвал генерала Мутрисса и Даро. Они взяли на всякий случай еще пару солдат и вошли в подвал. Мутрисс подошел к Блуму, наклонился и заглянул в его лицо. Гоубые глаза Марка-Николаса недвижно смотрели на валаакку. Даро взял Блума за руку: рука была холодной, как лед.
- Все пропало. Он мертв. Командор был прав. Мне не стоило бить его. Что ж, пойду, отчитаюсь князю. А вы, господа, похороните-ка его где-нибудь в джунглях.
- Сейчас будет сильная буря, – предупредил генерал. – Пусть перенесут его в помещение склада, а завтра утром мы его закопаем. Мне дохлятина тут не нужна.
- Ну, хорошо, – харго кивнул, согласившись. А затем поторопился отчитаться перед Омниссом.
Блума подняли, пронесли через всю территорию и втащили в крепкое каменное помещение, внутри которого хранился всякий хлам. Тело положили на пол и ушли, накрепко заперев двери.