На соседней даче, у Востряковых снова было шумно. Хозяин дома с улыбкой встречал друзей, помогал вытаскивать из машины упаковки с пивом, закуску и прочую снедь. Субботняя традиция, посидеть в баньке, попить пивка, поговорить за жизнь, у Востряковых появилась с тех пор, как они с женой, практически даром, приобрели двухэтажный домик у самого леса с десятью сотками земли, а точнее, аж целых десять соток фруткового сада, в зелени которого утопала добротная банька. Сделали себе эдакий подарок на вторую годовщину свадьбы.«Рабочая» суббота, была одной из тех суббот, когда к Вострякову приезжали коллеги по работе. Тогда, всегда тактичная жена Ирина, традиционно созванивалась с подругами и где-нибудь мило проводила время, давая мужу отдохнуть и расслабиться в кругу друзей. Эта суббота была «рабочей». Друзья-гаишники, в официозе-сотрудники ГИБДД, шумно вывалились из машины.
- Здорово, брат! – здоровенный Санька, самый молодой, но уже самый прожженный парень, широко улыбаясь, хлопнул Вострякова по плечу. - Принимай пойло! – и ловко кинул запайку с пивом в руки Вострякову.
Михалыч, дядька, с черными густыми усами, самый старший из них как по возрасту, так и по стажу работы, а стало быть, и самый толстый (интересно, с чего у гаишников животы расти начинают?) не спеша вылез из машины и тут же плюхнулся на скамейку возле дома, наблюдая, как Санька с Лёхой вытаскивают из машины остатки провизии. Лёха был не в духе, перед отъездом снова поцапался с женой, и посему делал все молча: много курил и жутко хотел выпить.
Востряков, разбиравший пакеты, окрикнул Саньку:
- А шашлык где?
- Хе-хе, мы тут кое-что, получше привезли! - И метнулся к машине.
Санёк, будто у Вострякова был День Рождения, торжественно вручил ему коробку, в которой кто-то тихо повизгивал и шебуршал.
- Ох, ё! – выдохнул Востряков. - Поросенок! Живой!
- Живее не бывает. - хихикнул Санька. - Афган с базара подогнал. Опять сцуко, пьяный ночью ехал с очередной шалавой. Отжал его по полной. Он мне еще должен остался. Так что давай, готовь угли! Будем молочного поросенка свежевать.
Востряков почесал затылок и беспомощно оглянулся. - А может, ну его нах?
- Неее, брат! Ты чё, все устали, жрать хотим! Дай народу расслабиться, пивка попить, мяска поесть. Ты знаешь, какие вкусные молочные поросята? Ему ж два месяца от роду… Мммм…пальчики оближешь!
- Ну я это…пусть погуляет немного, а я пойду в баню дров подкину.
Михалыч, переместившись с улицы, сменил место дислокации и плюхнулся в любимое старое кресло, в свое время, выдранное предприимчивым Востряковым из битого микроавтобуса, стоявшего на штраф стоянке и скомандовал: Ну что парни, по пивку?
- Ты что-то Леша, невеселый? Опять с женой не лады?
- Да ну ее! – Леха зло сплюнул. – Крутишься-вертишься, наизнанку выворачиваешься для неё, не ценит и всё тут! Одним словом, свинья!
Поросенок в картонной коробке поднялся на ножки, жалобно хрюкнул и снова осел на солому. Розовый пятачок тянул носом воздух, ища мамкину сиську.
Сидя в предбаннике, довольные, разгоряченные друзья попивали холодное пиво, ели креветок, отваренных с укропом и травили анекдоты. Даже Лёха и тот, позабыв о семейных проблемах, лыбился во весь рот, слушая байки Михалыча, который, как бравый солдат Швейк, рассказывал о своих «подвигах», на вверенной ему территории, в излюбленных кустах на пригорке.
Посидели, обсохли. Проголодались.
- Ну что, вернемся к нашим баранам, точнее свинье? – многозначительно улыбнулся Санек .
Востряков снова насупился.
- Я пас! Не смогу я… тебе надо ты и делай. Я в молодости даже курице голову свернуть не мог, а тут поросенок!
- Я вот тут читал как-то.. – Лёха прикурил сигарету и глубоко затянулся…что люди, когда умирают, могут возродиться потом в каком-нибудь другом образе: звере, птице, неважно. Все зависит от того, как человек жизнь свою прожил. Жил правильной жизнью, справедливой, стал львом, например. Типа, царь зверей. А если был го*ном, в другой жизни стал шакалом каким-нибудь или стервятником. А что, вполне справедливая заслуга, за прожитую жизнь. – Леха снова затянулся и кивнув в сторону поросенка, задумчиво сказал: Кем интересно был он?
Санька удивленно вытаращил глаза: Ты че, Лех, действительно в эту муйню веришь? Сказок начитался! Свинья она и есть свинья.
- Вострый, чем разделывать будем?
Востряков, по детски спрятал за спину нож, которым нарезал помидоры и твердо сказал: Нож не дам!
- Млять, да вы че, сговорились! Михалычу вообще никогда ниче не надо, всегда на все готовое норовит, ты сцыкуешь, Леха вообще в философы подался. А я жрать хочу, понял? Нож, давай!
- Саня, хорош! – Востряков попытался успокоить друга.
- Да ну вас, нах! Как бабы! – Санек схватил черенок от лопаты и подлетел к коробке. - На! На! На! - Четкими ударами, он ни разу не промахнулся по голове поросенка. Через секунды череп был проломлен. Теплая кровь начала заливать розовое тельце. Сашка молча выпил водки и начал остервенело натирать мясо солью и перцем, затем проткнул крохотную тушку шампуром и повесил над огнем. Все ошеломленно молчали. Всё произошло так быстро, что даже Михалыч, который много чего в жизни повидал, сидел в полнейшем охренении. Потом все молча, почти не закусывая пили водку и исподволь то и дело бросали взгляды на поросенка, висевшего над углями. Санька опрокидывал за себя и за соседа, отрывисто отходил, крутил шампур, садился обратно. Когда поросенок был готов, он сдернул его с шампура и скинул на поднос.
- Че уставились, жрите! – с вызовом сказал он.
Все молчали. Тогда Санька схватил нож и срезав кусок мяса, демонстративно засунул в рот. Начал жевать. Замер. Выплюнул мясо на ладонь…и вдруг беззвучно затрясся…
Солнце медленно закатывалось за горизонт. В воздухе пахло грушами. Четверо мужчин молча сидели за столом, думая, каждый о своём………
И сейчас-то вспоминать неприятно. 
В итоге - то был первый шаг к моему отказу от мяса. 
