С кряхтением одолев узкий трап, Бишоп спустился вниз и остановился, подслеповато оглядываясь. Свет фонаря выхватил неподвижную фигуру Блада, который сидел, привалившись спиной к переборке.
— Итак, капитан Блад, все возвращается на круги своя, — торжествующе возвестил Бишоп, подходя к нему. — Вот и раб вернулся к хозяину, а каторжник — к своим цепям.
Пленник молчал, и полковник удовлетворенно хмыкнул:
— На этот раз ты позабыл про свою дерзость?
— Homo proponit, sed Deus disponit, — медленно, словно нехотя ответил Блад.
— Что ты там бормочешь? Молишься о своей грешной душе? Самое время, — Бишоп забулькал, что, судя по всему, означало смех.
Звякнули цепи. Подняв голову, Блад спокойно проговорил:
— Губернатор Бишоп, очевидно, латынь не подвластна вашему скудному уму. Это изречение гласит, что человек предполагает, а Бог располагает.
— Нечестивец! Только тебе и уповать на милость Господнюю!
— Врач не мог и представить, что станет каторжником, а отчаявшийся каторжник, в свою очередь, — что станет капитаном корабля.
Губернатор задохнулся от изумления.
— Неужто у тебя хватает бесстыдства на что-то надеяться? — каркнул он.
— А почему бы мне не надеяться на то, что зловонный трюм вновь сменит капитанская каюта или... кресло губернатора? Viae Domini imperceptae sunt. Ни пират, ни губернатор не могут знать что уготовано им назавтра.
— Мир еще не знал наглеца, подобного тебе! — заорал Бишоп.
Блад, прищурившись, смотрел на губернатора, у которого на лбу вздулись вены.
Неожиданно успокоившись, тот тихо и с расстановкой заговорил:
— Хорошо же. Пусть мне не ведома собственная судьба, но зато я могу рассказать, какими будут твои последние дни и часы. Очень скоро «Император» бросит якорь на рейде Порт-Ройяла. Тебя под надежной охраной доставят на берег. Однажды я пообещал не оставить и дюйма целой кожи на твоей спине, однако испанские дьяволы прервали наш разговор. Теперь нам никто не помешает... Ты будешь молить о смерти, но палач Джон Лиддл знает свое ремесло. Он позаботится о том, чтобы ты дожил до эшафота и сплясал на виселице джигу.
Сплюнув, он отошел от Блада и начал подниматься по трапу. Ступеньки жалобно заскрипели.
— Осторожнее, ваше превосходительство. Что, если одна из ступенек не выдержит вашего веса, или вы споткнетесь и, свалившись, сломаете себе шею? Тогда вполне вероятно, что ваши измышления о моих последних часах окажутся ошибочными, а палачу Лиддлу не придется потеть в застенке.
Бишоп уже открыл рот, собираясь разразиться потоком брани, но в этот момент его нога соскользнула со ступеньки, и он ухватится за край люка.
— Homo proponit, sed Deus disponit, — усмехнулся Блад.
Переведя дух, губернатор злобно зыркнул на него и поспешил выбраться из трюма.
***
Когда Бишоп поднялся на палубу, «Император» готовился отдать якоря. Свистели боцманские дудки, корабль замедлял ход. Лорд Уэйд, завидев губернатора, спустился с квартердека и подошел к нему.
— Ваше превосходительство, чем вы намереваетесь заняться по прибытию в Порт-Ройял?
— Прежде всего, нужно обеспечить перевозку капитана Блада в тюрьму. Я уже отдал приказ сержанту Джонсону. Затем я навещу пленного, — на губах Бишопа появилась неприятная улыбка: — У меня осталось к нему несколько вопросов.
Его светлость недовольно свел брови:
— Разве мы не пришли к соглашению касаемо Питера Блада?
— Конечно же, я помню о нашем соглашении, — буркнул Бишоп.
— Тогда смотрите, не переусердствуйте, господин губернатор. Блад нужен мне живым и относительно целым.
— Нет никого повода для беспокойства, ваша светлость, я лишь устрою ему небольшую порку. Давнее обещание, знаете ли.
***
"Орион" бросил якорь бок о бок с "Императором"; лейтенант Карринг отдал приказ спустить шлюпку для капитана Фергюса, затем поднялся на квартердек. Отсюда прекрасно просматривалась палуба флагамана и лейтенант сразу увидел губернатора Бишопа в ярко-алом камзоле. Несмотря на комплекцию, губернатор проявлял несвойственную ему живость, яростно жестикулируя и подпрыгивая на месте. Карринг даже позволил себе усмешку. Причина подобной ажитации выяснилась довольно быстро. Над головами снующих туда-сюда матросов показались дула мушкетов, послышался лязг, и люди расступились.
Усмешка пропала с губ Карринга, когда он увидел закованного в кандалы Блада, медленно переставляющего ноги. Хотя сейчас было бы сложно узнать в мужчине с запавшими, заросшими щетиной щеками и свалявшимися волосами того изысканно одетого франта, которого Карринг пленил всего лишь три дня назад. Перед штормтрапом Блад остановился и, подняв голову, встретился с Джеймсом глазами, а затем кивнул ему, как доброму приятелю. Тычок одного из солдат едва не сшиб его с ног. У борта "Императора" покачивалсь шлюпка, в которой также находились солдаты, по-видимому, предназначеная для пленника. Отчаянно бранясь, конвоиры спустили Блада, в шлюпку, и Джеймс досадливо поморщился: того так и не потрудились расковать.
- Любуешься призом, Джеймс?
К нему подошел Ричард Хаксли, второй лейтенант "Ориона". Если Джеймс кого-то и мог считать своим другом, так это Хаксли, и поэтому он, не скрывая раздражения, негромко ответил:
- Это не тот приз, которым мне хотелось бы любоваться.
- Ну, не галеон, но оценен звонкой монетой, - хмыкнул Хаксли, - Что еще надо бедному лейтенанту. - Он огляделся по сторонам и вдруг глубокомысленно изрек: - Фортуна - продажная шлюха. Сегодня ты - король пиратов, а завтра - болтаешься на рее. Только этому пирату не повезло и в том, чтобы без затей в петле оказаться...
- Не повезло, - равнодушно согласился Карринг, не отрывая взгляда от удаляющейся шлюпки с Бладом. - Капитан Фергюс отбыл на берег, на вахте сегодня мистер Джеральд. Пойдем и мы, Дик. В "Золотой сундук", промочим горло.
Глава 4. Невеста его светлости
Арабелла Бишоп выехала на возвышенность и пустила кобылу в галоп по узкой тропинке вдоль гребня холма. Свежий ветер ударил ей в лицо, трепля волосы. Но упоение скачкой прервал пушечный выстрел, внезапно донесшийся из форта. Девушка натянула поводья, придерживая лошадь и встревоженно глядя в сторону моря. Сейчас, в отсутствие ямайской эскадры, город оставался беззащитным перед любым мало-мальски серьезным противником. Однако опасения были напрасными, она узнала корабли: ямайская эскадра входила в гавань. Арабелла слегка поморщилась: это означало и то, что дядя вернулся домой. В последнее время он мог говорить только о своих планах поимки капитана Блада, и ей предстояло вновь выслушивать его мрачные прожекты и угрозы в адрес неуловимого пирата.
Кобыла перешла на шаг, затем, повинуясь твердой руке наездницы, остановилась. Отсюда открывался прекрасный вид на бухту. Арабелла не спешила продолжить свой путь, она любовалась бесконечно меняющейся и в то же время неизменной морской стихией. Она стала чаще приезжать сюда и подолгу смотреть на горизонт, где растворились белые паруса корабля, носящего ее имя.
Питер Блад... Уже больше трех месяцев прошло, как они виделись в последний — скорее всего, действительно в последний раз. И разве не она тому виной? Сколько же раз за это время она упрекала себя. Ведь если б не ее слова! Как можно было быть такой... глупой? Почему она с готовностью поверила грязным сплетням о капитане Бладе и не захотела выслушать его самого? Если бы можно было повторить тот разговор! Но Блад ушел так стремительно, а потом было уже поздно.
«Та история с мадемуазель д'Ожерон... Я потеряла голову. Были только гнев и ревность. Да, ревность, когда я представила себе... » - она сердито свела брови, оборвав ход своей мысли и чувствуя, что кровь приливает к щекам.
А наутро был абордаж. И невероятная встреча. Ведь она на миг забыла обо всем, увидев Блада. Однако как разительно отличался он, властный, пропахший порохом, только что вышедший из абордажного боя, от того образа мирного доктора, который она бережно хранила в своем сердце! В тот миг Блад казался ей олицетворением одного из языческих богов войны, алкающего крови и сеющего смерть. Арабелла вынужденна была признать себе, что он... пугал ее. Он пристально взглянул на нее и учтиво поклонился, но она в негодовании выпрямилась, и резкие слова сорвались с ее губ:
"Среди моих знакомых нет воров и пиратов, капитан Блад!"
Арабелла покачала головой. Все было слишком сложно. Но разве не ради того, чтобы спасти ее, он пошел на королевскую службу? Принял ненавистный ему патент? Так почему же она не желала признать очевидное? Если бы ревность и дальше не продолжала затуманивать ей разум...
"Если бы увидеть, если бы только на миг увидеть его, я бы попыталась все объяснить! А теперь... раз я оказалась глуха к голосу сердца, так и пенять не на кого".
Арабелла тяжело вздохнула и, бросив еще один взгляд на море, тронула кобылу каблуком. Она медленно ехала в сторону города, отпустив поводья и позволяя лошади самой выбирать себе путь, погруженная в свои противоречивые переживания. Умное животное проследовало прямиком к губернаторскому дому и остановилось перед воротами, изогнув шею и вопросительно косясь на свою хозяйку, только тогда Арабелла очнулась от своих дум.
Странно, но губернатор Бишоп не появился к обеду, хотя флагман эскадры уже давно бросил якорь на рейде. Не пришел и лорд Джулиан, который был частым гостем в их доме. Последнему обстоятельству Арабелла была скорее рада. Слишком настойчивым было его внимание на губернаторских приемах, слишком часто он позволял себе касаться ее руки, когда в этом не было необходимости. К тому же, у его светлости вошло в обыкновение попадатся ей в галереях дома и на дорожках сада — совершенно случайно, разумеется. Но от пристального взгляда Уэйда у Арабеллы оставалось неприятное ощущение.
Она распорядилась подать обед к себе в комнаты, ей не хотелось находиться одной в огромной пустой столовой. После полудня она спустилась в сад и устроилась на скамье в тени эбенового дерева, намереваясь углубиться в чтение недавно доставленного из Лондона романа мистера Баньяна. Но перепетии аллегорических скитаний Пилигрима не смогли увлечь ее. Она отложила книгу и встала, чтобы пройтись.
— Добрый день, мисс Бишоп! Вы позволите прогуляться вместе с вами?
К ней подходил лорд Уэйд. Арабелла учтиво ответила, пряча досаду:
— Добрый день, лорд Уэйд. Все ли благополучно было в плавании?
— Да, благодарю вас, более чем! — и он как-то странно, искоса, посмотрел на нее.
Он явно собирался что-то сказать, но Арабелла спросила:
— Вы не знаете, где мой дядя? Он не пришел к обеду.
— Не пришел? – удивился лорд Джулиан. — Вот как?
— Что-то случилось?
— Да, — он продолжал что-то обдумывать, хмуря брови, и наконец сказал: — Мисс Бишоп, ваш дядя три дня назад захватил капитана Блада.
Наверное, Арабелла побледнела, потому что лорд Джулиан обеспокоенно вгляделся в ее лицо.
— Вы уверены? – едва
