Концерт удался. Марку-Николасу хорошо заплатили за выступление. Шоу уже подходило к концу. На сцене выступали танцовщицы и какая-то певица.
Блум не торопился ехать в отель, хотя он уже все собрал. Он молча сидел перед зеркалом, разглядывая лицо. Истратив уже четверть сигаретной пачки, он прикурил новую.
Он думал о том, что должен отослать Марлайн половину своего заработка, что Икэ-Ар надо купить новую одежду, а Лоре привезти что-нибудь в подарок, как и обещал. Блум уже не боялся, что его найдут, так как Дровон дал ему одну из своих карт и всю информацию по ней. Кто знает, почему Дровон решил помочь мне. Он слишком закрыт и непредсказуем. И никто, даже я, не знает, что у него на уме. Но как-то не чувствую я в нем негатива. Он все же отличный друг!
Сейчас мужчина был спокоен. Он знал, что сын ждет его в номере отеля. Он это чувствовал. Странно. Между ним и мальчиком сложилась очень прочная связь, как некогда между ним и Инвэ-Алленом. Маленький центалион напоминал Блуму его самого в детстве.
Конечно, при всех своих положительных качествах, Блум обладал некоторыми довольно значимыми недостатками, которые вынужден был скрывать от близких ему людей. Он мог казаться открытым и простым, однако он никогда не говорил всей правды до конца. Он понимал, что это не совсем честно, по отношению к ближним. Однако кое-что ни Лоре, ни Икэ-Ар о нем знать не полагалось. Особенно Арону, потому что Блум не желал быть недостойным примером для мальчика. Это относилось и к его вчерашнему сомнительному развлечению.
Подружки на час, «анализ» употребляемых крепких напитков, а может быть иногда и чего-нибудь более запредельного Блум считал своей маленькой тайной, раскрытие которой грозило его репутации.
Впрочем, сегодняшний вечер обещал быть спокойным. Афтографы были розданы, концерт сыгран, гонорар получен, вещи собраны. Вот только у Марка-Николаса было какое-то смутное предчувствие, что это еще не все. Разглядывая собственное отражение в зеркале он отметил, что стал гораздо старше выглядеть, но глаза и улыбка остались теми же. Куда же делся это веселый парень, убежавший из дома с гитарой и гармоникой? Неужели это я? Да. Очень повзрослел. А глупости делаю все те же. Он припомнил события прошлой ночи, когда разбойники приняли его за Инвэ-Аллена. Марк-Николас поворошил свои вьющиеся темные волосы рукой. Конечно, сходство есть, но я не Инвэ-Аллен. Интересно, сколько было наставнику, когда он забрал меня из Детского Корпуса? Около двадцати? Двадцать? Более двадцати? Если учесть, что наследника Инвэ потерял, то мастер Олаф видимо специально подобрал ему боддхи. Но откуда он знал, каким я буду, когда вырасту? Неужели видения уннехтов? Наставник, если бы Вы знали, каким я стал, Вы не одобрили бы все это. Хыы-а! Крутить любовь, пить и иногда торчать – это конечно дело не для уннехта. Представляю, как бы Вы огорчились, мастер Инвэ…
Блум устало потер рукой глаз. Улыбнулся своему отражению.
- Марк-Николас?! Ты ли это?!
Он развернул кресло. У двери стояла темноволосая женщина в традиционной Геренской одежде и с мечом на поясе.
Блум медленно встал, не веря глазам своим, а потом бросился ей навстречу, поднял и радостно закружил.
- Эсфира! Эсфира! Эсфира!
Он поставил ее на пол. Они горячо обнялись.
- Ты жива! Ходили слухи, что ты погибла во время вооруженног конфликта где-то очень далеко.
- Нет-нет. Вопреки ходившим слухам я жива, - улыбнулась Эсфира. – У меня были видения, что я найду тебя. Но никак не думала, что встречу тебя именно здесь. Я попала на твой концерт случайно. Ты всегда был отличным поэтом и хорошим музыкантом.
- И что ты об этом думаешь? – рассмеялся Блум, заглянув в ее бльшие темные глаза.
- Что ты добился своего, - весело ответила Эсфира, запустив пальцы в его густые вьющиеся волосы и в шутку слегка подергав их.
- Что ты тут делаешь? – поинтересовался Марк-Николас. - Тебя послал сюда Совет Светлых?
- Да. Я член посольства Герены и один из врачей Медицинской Миссии здесь.
Блум предложил ей сесть на диванчик. Он посчитал, что невежливо оставить гостью голодной, а потому заказал бутылку пркогтанга, фрукты и выпечку. Подумав о том, что Таперт слишком тяжел для такой дружеской встречи принес графин Крипса.
Далее он разлил Крипс по бокалам, смешав его с прокогтангом, а затем протянул один из бокалов Эсфире. Она приняла его из рук Марка-Николаса, как подарок.
Блум уселся около нее. Подумать только! Он не мог поверить, что та самая девушка, с которой он когда-то в свои семнадцать лет стал мужчиной, сейчас сидит рядом с ним.
- Ты сюда по заданию Герены прилетел? – сс любопытством задала она вопрос она.
- Нет. Я тут сам по себе. Я прилетел сюда выступать.
- Разве Совет не знает, что ты тут?
Блум покачал головой.
- Нет, Эсфира. По большему счету я уже не уннехт. Я ушел.
Она задумалась, отпив Крипс.
- Знаешь, может быть, ты прав.
- В чем?
Она промолчала, только вздохнула в ответ. Блум выпил свой бокал залпом и налил себе еще.
- Я все-таки еще обижен на Инвэ-Аллена, – признался вдруг Блум, прожевав кусок терпкого и жгучего асиана.
- Почему?
- Если бы он не придал такого большого значения нашим отношениям и сделал вид, что ничего не произошло, то моя жизнь не была бы такой сломанной. Мы были бы вместе.
Я бы увез тебя далеко-далеко и сделал бы тебе предложение. Но ему надо было вторгнуться, рассказать все магистру Тейну. Когда я отбыл свой домашний арест, тебя уже услали куда подальше. А потом начали ходить слухи, что тебя убили в бою.
Мне грустно, что я оставил Инвэ-Аллена и Барнума. Барнум был мне как брат, а Инвэ-Аллен воспитал нас, как своих собственных детей. Но, к сожалению, он никогда не понимал меня и не старался понять, – Блум говорил с горечью.
- Зря ты так, Марк-Николас. Твой Наставник хороший человек. Тейну все рассказал не он, а один из младших боддхи, который видел нас вместе и случайно проболтался Тейну.
Меня вызвали к Магистру, где был так же Инвэ-Аллен. Он во всем винил себя. Сказал, что все произошло по его недосмотру за тобой. Он еле упросил магистра не наказывать меня. Тогда Тейн решил, что полезная деятельность отвлечет меня и повысит мой профессионализм. Тогда собиралась медико-дипломатическая экспедиция на планету дальнего сектора, где шли междоусобные войны. Меня взяли туда в качестве интерна. Отчасти потому, что я сама попросила об этом. Мне не выносимо было оставаться на Базе. Казалось, что за моей спиной шепчутся и теперь никогда не дадут покоя. Я хотела рассказать тебе, что улетаю, но так и не смогла увидеть тебя. Наставник запер тебя на Клинке Уннехта под арест.
Она снова отпила Крипс и заела его ломтиком прокогтана.
- И что же дальше? – собеседнику было любопытно разобраться в истории своей собственной жизни, услышав ее от стороннего наблюдателя. Он налил себе еще.
- Дальше я прожила там четыре года. Сражалась, лечила и спасала больных и раненых, сама была смертельно ранена, когда спасала мирное население из-под обстрела. Но все же выжила и восстановилась. Получала звание заслуженного врача и титул мастера уннехта. Когда вернулась, мне сказали, что тебя нет на Герэне. Я не стала больше ничего спрашивать о тебе, боясь возбудить недовольство и подозрения. Потом были новые задания, новые территории. И всегда одно и тоже: боль, кровь, слезы, убиты, больные, раненые, война, конфликты, разборки. Я видела уже столько горя, что больше так не могу. Вот в этом ты оказался прав, выбрав жизнь обыкновенного человека, и выиграл.
Марк-Николас потер щеку рукой, вспоминая звонкую пощечину, полученную от Инвэ-Аллена.
- Да. Сколько же лет прошло. - произнес он задумчиво.
- Как сложилась твоя жизнь?
- А никак. Как видишь, Эсфира. Я бросил все и улетел. Теперь я свободен. И не жалею об этом. Я никогда не хотел быть машиной для убийства. Иногда мне приходится сражаться, но я знаю за что. Я делаю это не потому, что хочу, а для того, что бы выжить, защитить себя и других, кто сам защищаться не способен. Пожалуй, я счастлив. Может, потому что не один.
Эсфира рассмеялась.
- Да, помню, ты как-то сказал, что хочешь жениться, что бы у тебя была семья с кучей орущих детей. Ну и как? Получилось?
- Не совсем. Я почти женат. А куча орущих детей, думаю, меня ждет в обозримом будущем.
- Почти женат? Это как?
- Я сделал предложение женщине с ребенком, – улыбнулся Блум. – Она смогла сделать то, чего не смог сделать целый консилиум лучших врачей - излечить меня. Теперь же я надеюсь, что она подарит мне еще одного. Пока у меня только один сын, которого я очень люблю, как свое собственное дитя. Нет. Это и есть мое родное дитя. И он прилетел сюда со мной, а теперь ждет меня в отеле.
- Но почему ты сказал, что твоя жизнь сломана, если ты так счастлив? Объясни, – Эсфира была заинтригована и озадачена.
- Никаких противоречий. Я уже был однажды женат. Все кончилось автокатастрофой, в которой я чуть не погиб. Я остался бы жалким инвалидом, если бы не она. Но после аварии я перестал быть мужчиной, выполняющим свой супружеский долг. Она хотела родить только от меня. Семьи не получилось. В итоге мы стали ссориться и расстались. Никто из нас не хотел этого. Однако я счел, что жестоко заставлять молодую и полную сил женщину разменивать свою жизнь на неполноценного мужчину. Я ее не достоин, но я до сих пор люблю ее. Прошло достаточно времени. Наверное, она счастлива с кем-нибудь другим. Пусть. Она это заслужила. И потом… я встретил Лору. Я вытащил из непростой ситуации ее маленького сына и понял, что это судьба. Я очень привязан к мальчику и это взаимно.
- Эй, Марк-Николас! – спохватилась Эсфира, заметив, что он допил уже четвертый бокал. – Остановись! Ты слишком много пьешь, Блум! Это немыслимо!
Она отняла у него пустой бокал и поставила на столик рядом со своим.
- Я привык, – Немного рассеянно сказал он.
Он повернулся к ней и, не говоря ни слова, коротко и нежно коснулся губами ее губ.
- Прошлого не вернешь, Марк-Николас, – усмехнулась она.
- Но его можно вспомнить, – ответил он ей.
Он снова поцеловал ее, но дольше, чем в первый раз.
- Что же ты делаешь? – задала она ему вопрос.
- Пытаюсь понять, что в нас изменилось.
В третий раз поцелуй был очень долгим. Она обвила его шею руками и зарылась пальцами в его густых волосах. После она сказала ему:
- Помнишь, я говорила, что найду тебя? Я пришла не просто с дружеским визитом, Марки. Это не случайность. У меня к тебе есть важное дело. Я прошу тебя о помощи. Только ты можешь помочь мне. И это должен быть именно ты.
- И чем же я могу тебе помочь, милая Эсфира?
- Я хочу уйти из Светлого Клана. Навсегда. Ты оказался прав. Все, что я пережила все эти годы постоянно сниться мне. И я так больше не могу. Но у меня нет веских причин для ухода.
- Тогда беги.
- Нет. Я предпочитаю честную игру. Я не воровка и не преступница, что бы бежать.
- А я? Я-то чем отличаюсь от тебя? – Блум обиженно исподлобья посмотрел на Эсфиру и съязвил. – Я не понимаю, чего ты хочешь. Быть твоим мужем я не могу. И жениться сразу на двоих тоже. Я не потяну гарем не физически, ни финансово.
- Я вовсе не прошу тебя о замужестве. Я прошу тебя о другом. Просто сделай это и все!
- Но… - Марк-Николас запнулся, так как понял, о чем просит его Эсфира.
Он рассердился. Вскочил с дивана, сжал кулаки и заорал:
- Нет, нет и нет!! Ты
