– А я сумею, – послышался женский голос, и мужчины резво повернулись к впавшей в транс женщине.
– Что, что ты узрела? – взволнованно выспрашивал у Галины Регард, вновь ставший человеком.
– Арвит улыбается нам из-за грани, – закатив глаза, говорила та. – Никто из вас не должен себя винить, он всё решил сам.
– Решил погибнуть?! – воскликнул Кален.
– Ради дела. Он не хочет рисковать, его магия нестабильна, а сила Рунистальфа осталась при нём. Он по-прежнему высший, и пользы в бою от него больше, чем от мага…
Она прислушалась.
– Какого?
Выпрямившись, Галина договорила:
– У Арвита сейчас пятый уровень. Он мудр, он всё продумал.
«И когда только успел?» – подумал Регард.
А вслух спросил:
– Мы можем надеяться на его возвращение?
Женщина кивнула.
– Инструкции по его воскрешению вы получите позже. А сейчас нужно воевать.
Холт, которого утешили слова жены, сверкнув глазами, приказал:
– Идём. Мы должны оправдать доверие друга.
Легко вскочив, Рунистальф присоединился к уходящим. Обняв и расцеловав дорогих сердцу людей, маги покинули пещеру.
Стоя над холодеющим телом Лиланда, Сегиан размышлял. Он не был уверен, что справится с разблокировкой памяти тёмных, ведь сила Калена превышала его.
Но попытаться стоило, ведь в случае удачи он обретал сторонников, способных нанести удар в спину не только обычному волшебнику, но и верховным владыкам. Спрятавшись в подворотне, маг напряг разум, во все четыре стороны полетели заклинания, способные поднять даже мёртвого, и…
Ничего не вышло. Откликов не последовало, и колдун разочарованно вздохнул. Решив, что позже, найдя помощников среди низших, он повторит попытку, Сегиан, выйдя на площадь, примкнул к первой попавшейся команде, добивающей тварей из-под земли.
А Кален, Холт, Зихард, Регард вместе с восставшим из мёртвых Рунистальфом перенеслись в штаб. Поколдовав, властелин огня открыл врата в преисподнюю и повернулся к сподвижникам.
– Рискнём? – спросил он. – Нам нужно узнать, с чем мы имеем дело.
– Впятером? – засомневался Регард. – Сдюжим ли?
– Но нам же не надо ни с кем воевать, – воскликнул Кален. – Мы идём на разведку…
– Чтобы остаться в аду навеки, – гробовым голосом произнёс Зихард.
Маги с удивлением посмотрели на друга, никогда не отличавшегося трусостью, и увидели, что тот улыбается.
– Зихард всё решил заранее, – засмеялся Холт и первым прыгнул в пропасть.
Остальные потянулись за ним.
Как всегда, полёт занял много времени, и маги, расслабившись, отдыхали.
Кален и Регард легли на спину, закинув руки за голову, и, похоже, задремали, Брумио, наоборот, летел животом вниз, опираясь подбородком о сжатые кулаки, и лишь Рунистальф восторженно порхал от стены к стене, изучая моторику нового тела. А Леден с улыбкой наблюдал за товарищами.
– Холт, – заговорил Зихард, – постоянно забываю спросить, кто ты по национальности.
Маг хмыкнул.
– Такой давно уже нет.
– И всё же?
– Я велт, – ответил Леден, – и наши потомки – скандинавы.
– Но…
Собеседник удивился.
– Но ведь они светловолосы и светлоглазы. А ты…
– А я – маг, – хохотнул Леден, – и однажды, ещё в юности, изменил свою внешность. Это понравилось мне, понравилось женщинам, к которым в те годы я питал большую слабость, и я решил оставить всё, как есть.
Он ненадолго задумался и заговорил вновь:
– Я смутно помню детство, но в памяти моей прочно отложилось, что мне всегда было холодно. Мы жили у стылого моря, и я, не снимая, носил на плечах шкуры убитых родителями зверей. С того времени у меня сохранилась неприязнь к морозу и мехам.
– А я родился в тёплой Италии, – задумчиво произнёс Зихард, – и детство – лучшее, что я знал за всю свою долгую жизнь. Но, Холт, если тебе так не нравится стужа, почему ты в России?
– Так получилось, – нервно поводя головой, отозвался маг.
– Сейчас шлёпнемся, – проснулся Кален.
– Чёрт…
Волшебники напряглись и, призвав на помощь силу, аккуратно опустились среди сухостоя знакомой пустоши, над которой теснились багровеющие тучи.
В оставленной мужчинами пещере царило молчание. Света крепко спала, а Людмила с некоторым страхом наблюдала за подругой, ведущей молчаливый разговор с ушедшим в мир теней Арвитом.
Но внезапно Галина вскочила.
– Люда, немедленно буди дочку, – закричала она. – Нам велено затаиться, иначе всем не поздоровится.
Всполошённая женщина сгребла девочку в охапку и кинулась в тот самый угол, где их прятал Зихард.
– Стой здесь, – шипящим шёпотом приказала волшебница, – и ни с места. Тут нас не найдут.
– Но кто… – начала Людмила и, обомлев, замолчала.
Центр гладкого основания их убежища вспучился, и из дыры поползли огромные черви, напоминающие пиявок. Шурша и извиваясь, они искали добычу, которая, плача от страха, жалась к влажному холодному камню.
«А если Холт просчитался, – думала Галина, – и этот пятачок всё-таки уязвим? Ведь он и о стенах говорил, что те непроницаемы, но…
Рассматривавшая отвратительных существ женщина внезапно углядела в середине разлома нечто странное. Не обращая внимания на испуганный оклик подруги, волшебница вышла из круга безопасности и, вытянув шею, всмотрелась в черноту провала.
Неожиданно расхохотавшись, она сделала энергичное движение снизу вверх пригоршнями пальцев, что заставило незваных гостей подняться и повиснуть в воздухе, сведя руки, раздавила их и, выставив ладони вперёд, отправила в недолгий полёт туда, откуда они пришли.
Расправившись с монстрами, чародейка покрутила кистью, словно открывая крышку банки, и из-под пола показалась большая металлическая конструкция, напоминающая винт мясорубки с ножом на конце.
Потянув бур вверх, Галина извлекла его на свет и, сжав кулаки, сплющила с такой силой, что распавшийся на мелкие куски металл пролился в дыру серебристым звенящим потоком. А женщина, завершая начатое, подняла и слепила каменные глыбы, восстановив целостность пола.
– Они просто не знают, с кем связались, – торжествующе произнесла волшебница.
– Ох, что это было? – вопросила Люда, с восторгом глядя на подругу.
– Либо творения человеческих рук, либо, что скорее, космических пришельцев, – переведя дух, ответила та. – Но не ад. С ним я бы не справилась.
Наступило молчание. Его нарушила Людмила:
– Ты ведь понимаешь, что это не третий уровень, – спросила она, – а второй или даже первый? Ты выросла.
Собеседница слегка покраснела от смущенья, но выглядела довольной. Выкрутившаяся из рук матери Света бросилась обнимать Галину, а Людмила тихонько зааплодировала.
– Ты должен мне помочь, – говорил Сегиан магу второго уровня по имени Бранигер. – Я хочу вернуть память высшим тёмным, и мне нужен напарник, который разрушал бы заклинания Калена изнутри, в то время как я воздействовал бы на них снаружи.
На лице Бранигера возникло недоумение.
– Если верховный решил, что для дела эти люди не нужны, какое право мы имеем вмешиваться? – вопросил он. – Я не намерен ссориться с руководством.
– Бараны, – возопил Сегиан, – вы просто стадо баранов, которых светлые ведут на убой! Неужели вы не понимаете, что отделись мы от них, и мир падёт к нашим ногам. Люди станут нашими рабами, и…
– Заткнись!
Собеседник внезапно рассвирепел.
– Может, я не слишком порядочен, чтобы принадлежать свету, но своих никогда не предам. А рабы мне не нужны, слава богам, я и сам вполне дееспособен…
– Ненадолго, – прорычал Сегиан, нанося смертельный удар.
Он рассчитывал на внезапность, но для своего ранга Бранигер оказался очень увёртлив. Ни одно из заклятий не попало в колдуна, а в конце стычки он, сделав усилие, смял противника, едва не сломав тому позвоночник. И, пока побеждённый приходил в себя, победитель скрылся в ближайшем переулке.
Опомнившийся Сегиан, схватившись за голову, опустился на тушу поверженного порождения преисподней, и погрузился в размышления.
Если не считать светлого паука, ему отказал уже третий тёмный. Колдун не понимал, откуда в низших такая преданность людям, которые после каждой битвы отправляли их во мрак беспамятства, и почему они не хотят помочь ему восстановить справедливость.
Будучи не слишком образованным и просвещённым, маг не знал, что было ведомо Арвиту, Холту Ледену и некоторым другим избранным.
Вся их система существовала лишь за счёт единения волшебников перед лицом всеобщей опасности. Любой взбунтовавшийся и выпавший из неё, вскоре погибал, но не от сил ада. Он умирал, как обычный человек, от старости. Многие слышали об этом и держались друг друга, но Сегиан, давно не отождествлявший себя с сообществом, не входил в это большинство.
Казалось странным, что прожившему многие тысячелетия колдуну, как и многим его высшим соратникам, незнакома эта информация, но ведь в перерывах между баталиями те существовали в иных – человеческих ипостасях, да и система оповещения в древности и средних веках была несовершенна.
Если бы осторожному магу рассказали об этом, он, несомненно, воздержался бы от опрометчивых поступков, но, увы, желающих просветить его не нашлось. И вынашивающий зловещие планы чародей, отмахнувшись от разумных опасливых мыслей, отправился на поиски сподвижников.
