И, всё же, почему - Акакий Акакиевич?

содрал.
Конечно, финальная часть повести, это просто – колоритная мистика, которая по определению не требует никакого аналитического обхожденья, а только добавляет повествованию «изюма».
Чем же примечательна и значительна эта повесть? Кто такой Акакий Акакиевич? Может быть, добудем ответы у наших авторитетных литераторов?
М.П.Погодин: эта повесть «Манифест социального равенства и неотъемлемых прав личности в любом её состоянии и звании». Вот такая, категоричная формула. Повесть – манифест, а Акакий – манифестант и бунтарь.
В 1847 году Аполлон Григорьев писал: «В образе Акакия Акакиевича поэт начертал последнюю грань обмеленья божьего создания до такой степени, что вещь, и вещь самая ничтожная, становится для человека источником беспредельной радости и уничтожающего горя, до того, что шинель делается трагическим fatum в жизни существа, созданного по образу и подобию Вечного». Здесь наш герой это, просто – примитивное божье создание, порабощённое своими ничтожными интересами. А где патетика? Куда подевался наш Акакий – буревестник?
Виссарион Белинский: эта повесть «Жесткий социальный памфлет, голос в защиту униженных и оскорблённых».
Сергей Гончаров: «Акакий – аскет-подвижник, «молчальник» и мученик».
Н.Г.Чернышевский: «Ведь на самом деле Акакий Акакиевич был смешной идиот».
Обобщённое мнение религиозных адептов: «Кроткий, смиренный, почти безгрешный человек ведёт почти праведный образ жизни, но подвергается нападению нечистой силы в виде одноглазого портняжки Петровича, который искушает чиновника новой шинелью. Презренная вещь становится для него смыслом жизни. Такое грехопадение закономерно наказывается высшей силой посредством изъятия предмета вожделения и, устами доктора, «объявления ему через полтора суток непременного капута». После чего бывший почти праведник непомерно сквернохульничает и обращается в нежить. Аминь.
Сколько людей, столько и мнений. Но, сам сюжет и его главный персонаж, определённо заслуживают серьёзнейшего внимания. За сто восемьдесят лет многое изменилось, но человеческое общество по-прежнему – в летаргическом сне. Скорее – мёртвое, чем живое. По-прежнему процветает и культивируется пошлость во всех её проявлениях. И, Николай Васильевич был тысячу раз прав – пошлость и невежество есть свидетельство духовного убожества, что равносильно духовной смерти.
Мой Акакий Акакиевич, это всё тот же «маленький человек» и «вечный титулярный советник». Он, как, впрочем, и все, по-прежнему живёт в мире слащавых грёз, уродливых теней и мёртвых душ. Всё так же над ним куражатся «значительные» лица, кои ещё более мертвецы, чем он. Однако, он уже совсем не гоголевский персонаж.
Он уже другой. Он намерен ожить….
И это, уже определённо, можно назвать бунтом.