набивал? По три штуки в день… Было время…
— Да ладно старый ты стал… С тобой еще можно на штурм Зимнего идти… Поедешь с нами по бабам?
— Нет. Без меня. Спать хочу, да и вставать рано. Дел завтра за гланды…
— Хорошо, как, Леха, скажешь. Мой братан тебе уже постелил на диване. А мы погнали…
— Удачной охоты… Пошел я спать.
Перед тем, как идти спать я заглянул в гараж. Костины кулибины уже перебили номера и приступили к покраске кузова. Дышать краской у меня не было никакого желания, и я вернулся в гостевую комнату. Покурил, почистил зубы, потом разделся, лег на диван и вырубился.
И приснился мне сон, в котором я опять оказался в оккупированном Крыму. По небу ветер гнал рванные перистые облака, а я стоял на скалистом берегу и штормовой ветер трепал мои русые кудри. На моё большое удивление я не был связан. Наоборот, я был полностью свободен, молод, беспечен и пьян. Более того, был я одет в военную форму; китель с газырями, штаны с лампасами, шашка на боку, а на груди красовалась какая-то медаль. Рядом одетый в такую же форму стоял мой друг детства Серега Акиша. В своё время он занимался в Москве фарцовкой, был посажен за валютные операции и вот теперь вынырнул в Крыму. Невдалеке от нас на острых камнях, на коленях стоял какой-то старик. Одет он был в какой-то рваную флотскую тужурку, сквозь которую проглядывала грязная тельняшка. Хотя тужурка и была рваная, на ней висело множество медалей и орденов. Стоящий рядом с ним какой-то человек в полувоенной форме, приговаривая: «Будешь носить чужие медали, будешь надевать чужую форму?», методически бил старика по спине нагайкой. Старик повизгивал свиньей, пускал сопли и пытался доказать, что ордена, как и флотская тужурка принадлежат ему по праву… Все это ему завещал носить его друг… А так как деды воевали и он уже сам дед, то ношение этой формы воспитывает в подрастающее поколение чувство патриотизма и любви к своей родине...
— Как у керченского стрелка? — спросил Акиша.
— Это была тонко задуманная спецоперация. Вам не понять, — крикнул старик и, неожиданно вскочив, со всех ног бросился бежать по краю скалистого берега.
Налетевший порыв ветра пригнал большую волну, та ударилась о берег, взорвалась мириадами брызг и, закипев бурунами, утащила за собой в море ряженого старика. Зачем-то я бросился за ним в море и… проснулся. Это ж надо такой хрени присниться. Не спасал я еще полоумных стариков, трижды героев мира. Пять часов утра. Спать больше не хотелось. Я оделся, закурил и пошел в гараж. Брат Кривова тоже не спал. Я попросил показать мне машину. Он открыл двери гаража. Машина была выкрашена в белый цвет и уже высохла. Документы лежали на торпеде, ключ торчал в замке. Можно было ехать. Что я сделал — завел машину и выехал со двора, пообещав вечером вернуться.
Машина вела себя великолепно. Мотор работал ровно и не троил. Выйдя на пустую дорогу, я надавил на педаль газа, машина рванула вперед и стрелка спидометра легко преодолела цифру сто. Сбросив обороты, я проверил тормоза — с ними тоже все было в порядке. В утренние часы дороги в Киеве были совершенно свободны и, потому я без особых приключений, добрался до дачи, где мы остановились. Загнав машину во двор, я пошел в подвал, где взял десять тысяч долларов из оборудованного нами тайника. Закрыв подвал, я пошел на кухню и, вскипятив чайник, с удовольствием попил чая с бутербродами. Позавтракав, я закурил и стал обдумывать сложившуюся обстановку.
Пока все складывалось нормально, и все же, что-то меня беспокоило. Бывает так — срабатывает интуиция, а она меня редко когда подводит, и ты не находишь себе места. Сейчас был, как раз тот случай. Надо было расслабиться и на какое-то время забыться. Заливаться водкой мне не хотелось, я выпил пива и, заведя машину, поехал назад в Пущу-Водицу. На киевских улицах уже было много транспорта, и она заняла у меня больше времени.
Мои друзья были уже на базе и не одни, с ними было две какие-то незнакомые мне биксы. Праздник души продолжался? Не угадал я, они приехали по делу. У этих бизнес вуменш была своя сеть видеосалонов, с которых они неплохо кормились, пока крышевавшие их рэкетиры не захотели войти к ним в долю. Теперь им надо было помочь разобраться с попутавшими рамсы рэкетирами… Короче, им нужна была новая «крыша» и как я понял, мои друзья уже подписались под это дело.
— Поедешь с нами на «стрелку»? — спросил у меня Костян.
— Ты что дашь мне револьвер? Нет. Это не моя война. У меня здесь свои дела, в которые я не хочу вас впутывать. Так, что без обиды, но без меня. Возьми свои две штуки за тачку. Мне нужен кокс. Можешь достать?
— А водки не хочешь выпить или анаши хапнуть?
— Нет. Мне нужен кокаин. За ценой не постою.
— Кокс, так кокс. Сейчас позвоню. Думаю, что через час подвезут. Ста граммов тебе, бродяга, хватит?
— Думаю, что мне одному будет много, но всё равно заказывай. Кого-нибудь угощу…
— Вот это правильно. Сиди, Леха, кури, а я пойду, позвоню.
Он ушел, а я, закурив, пошел к столу, за которым сидел пил пиво Серега Выговский и те две биксы, что подписали моих друзей на мутную разборку с рэкетирами. Присматриваясь к тем биксам я скромно примостился с края стола, налил себе пива, и стал неторопливо разбирать вареного рака. Скажу откровенно — бабам я никогда не доверял. Они всегда преследуют свои чисто эгоистические цели, думая, что они самые умные, пытаются держать мужиков за лохов. Может с мужиками, что пашут в поле у них такие фокусы и проходят, но не со мной. Как учил меня в свое время отец — если не знаешь, сынок, как поступить, спроси совета у женщины и сделай наоборот. Работает безотказно. Проверено годами… И бизнес партнерами их брать не надо — завалят все дело. Тоже проверенно. А вот человека миллионером они легко могут сделать… из миллиардера. Особенно когда пытаются на эстраде корчить из себя звезд шоу-бизнеса. Недаром их называют поющими трусами.
— А ты чего, братан, такой хмурый? — неожиданно обратилась ко мне одна из них, довольно миловидная белокурая особа, небольшого роста. — Не выспался что ли? Давай знакомиться — меня зовут Ляля, а мою подругу Жюля. А тебя как?
— Называй меня, Лялька, просто — Алленом Делоном поэтом и бардом.
— Где то я уже это имя слышала, — нахмурила под пергидрольной челкой свой лобик моя собеседница.
— Возможно. Не мешай мне. Видишь, человек делом занят — пиво пьёт.
— Тоже мне дело, — фыркнула Лялька, вот когда я кувыркаюсь с тремя мужиками — это настоящее дело. Хотя мне иногда и десятерых не хватает.
— Что, бешенство матки? — невинно поинтересовался я.
— Типун тебе на язык. Нет. Просто необузданное либидо. Что я с ним буду в старости делать, ума не приложу.
— Ну, до старости тебе еще далеко, но думаю, что ты что-нибудь придумаешь. Может, в политику пойдешь и станешь царицей, как Екатерина или фараоном, как Клеопатра… — пошутил я… и неудачно, девочка шуток явно не понимала.
— Точно, — обрадовалась она. — Ну, ты и башка, Делон… Пойдешь ко мне в команду помощником? Мы такое кровавое бардельеро в этой стране замутим, чертям тошно станет…
— Кто бы сомневался. Но извини, я сибарит и в политику не влезаю… Хлопотно это.
— Сибарит, сибарит…Это что за зверь такой? Лежебока что ли?
— Сам точно не знаю, но думаю, что ты права. Лодырь и лежебока, к тому же еще и гурман. Люблю все самое лучшее.
— Значит я в твоем вкусе. Ведь я самая лучшая и самая красивая. Не так ли?
— Точняк, девочка ты что надо, супер герла, — обкомплементил я ее… ну не драться же мне с ней, хочет быть баба самой красивой, так пусть будет, от меня не убудет. — Что там у тебя; королек или сиповка?
— Смотри сам, — спокойно ответила она и, положив на стол ноги, раздвинула их… на ее сиповке трусов не было.
— Не, ну вы даете, — не выдержал Выговский. — Шли бы вы в гостевую комнату обмениваться любезностями. Все-таки здесь обеденный стол.
— А он прав. Идем, сибарит, рассмотришь все поближе, так сказать в деталях. Да не боись ты, я за собой слежу, как положено.
— Иди, милая, я сейчас только пиво допью и подойду, — попытался потянуть я время.
— Там допьешь, красавчик, я для тебя даже тэйблом стану. По-вашему раком, — проведя своим ухоженным маникюром по моей руке, промурлыкала Лялька.
По моей спине пробежали мурашки. Вот же сучка и у мертвого член поднимет. Пришлось вставать из-за стола и, забрав с собой недопитое пиво, идти в гостевую комнату. Если я буду в Киеве так пахать на износ, от меня скоро мало, что останется. Не успели мы войти в комнату, как Лялька повисла на шее и впилась в меня своими губами. Оторвавшись через минуту от меня, она с жаром сказала:
— Мне кажется, что я, как-то даже начинаю в тебя влюбляться. А ты, когда-нибудь любил?
— Ну, а как же трахался, как и все, — попытался я отшутиться.
— Да, нет, так, чтобы до глубины мозга кости?
— Это как рачком, что ли? — опять пошутил я.
— Вот ты глупый. Допивай уже свое пиво и давай трахаться. Любишь разнузданный секс с извращениями?
— Смотря, что ты называешь извращениями… А то некоторые из вас матерятся вслух и называют это извращениями…
— Смешно. Но я не такая. Сейчас я преподам тебе несколько уроков из Камасутры, — сказала она и, скинув с себя платье, встала вверх ногами.
Сбросив быстро с себя джинсы, я приподнял ее за задницу (небольшую, но довольно упругую), она тут же обвила мою шею ногами и впилась своим жарким ртом в мой член. Погнали наши городских во всю ширь и глубь местных околиц. У неё получился шикарный горловой минет. Окончив отсасывать, она развернулась и, бросив меня на диван, устроила на мне дикие половецкие скачки с таким матом, что у меня моряка уши стали загибаться трубочкой. Кстати, если кто не знает, мат, как и вопли, во время секса действуют на мужчину очень возбуждающе. Некоторые дамы думают, что если она орет, то это она занимается оральным сексом. Заблуждение, хоть и искреннее.
Неожиданно дверь приоткрылась и в комнату тихо проникла ее подруга Жюлька.
— Сори, — сказала она, — я принесла вас кокаина.
— Бля… Наконец-то, — сбрасывая с себя умлевающую от страсти Ляльку, прохрипел я. — Давай его сюда.
Она отдала мне пакет с кокаином, а сама, сняв с себя платье, улеглась на диван. «Вот и начались извращения», — подумал я, выстраивая на столе стадион с беговыми дорожками из кокаина. Несколько глубоких понюшек и мир стал намного уютнее и красивее. Даже лесбийские игры Ляльки с Юлькой не показались мне такими отвратными. Наоборот интересно. Чисто в познавательных целях, можно и самому в них поучаствовать. Надо же в жизни все попробовать. Тем более, что в будущем это будет приветствоваться многими звездами щоу-бизнеса и политиками. Так чем я хуже — еще одна кокаиновая понюшка и вперед за орденами. Подумано, сказано, сделано. С криком «Банзай!!», — я бросил свое тело на диван, где в страстном соитии кувыркались разгоряченные женские тела. Мне даже сразу удалось вонзить свой член в чье-то тело. Вот только не понятно кому и куда. Не суть важно. Главное, что женская задница, ответив взаимностью, и начала бешено в такт мне подмахивать.
Волна эйфории накатила на меня, откуда-то послышался звон колоколов и я провалился в открывшийся межвременной портал. Меня пронесло по каким-то звездным галактикам и
