Школьники и школьницы. Повесть. Глава 26

                                                                               

                                                                             

                                                                                ОХ, НЕ ЛЕГКАЯ ЭТА РАБОТА...




    Накануне Нового года состоялся чемпионат мира по лыжам среди школ нашего района. Нашей команде лыжниц в категории младших классов в составе Тоньки Акимовой и дальше по алфавиту, не удалось попасть в первую тройку. Удалось в последнюю.
    Завуч негодовал:
    - Позор! Наша сто семидесятая специальная школа с углубленным преподаванием ряда предметов... И такой конфуз!
    - Ганнибал защищался:
    - Да, мы заняли сорок девятнадцатое место среди двадцати команд  участниц.
    - Я в курсе, - язвительно сказал Юлий Цезаревич.
    - Почетное место!
    - Вот как! - удивился завуч.
    - И это несмотря на коварство и злобную недоброжелательность наших врагов.
    - Какие враги! - гневно закричал завуч.
    - В первую очередь - судьи. Были и другие... А лыжня? Нет, это не лыжня, а сплошные волчьи ямы и капканы.
    - Да неужели! - Юлий Цезаревич просто кипел. - Почему же туда не попали другие лыжницы, или капканы специально для наших приспособили.
    - Нам чинили препятствия, - гнул свою линию физрук. - Лыжи намазали не специальной мазью, а сапожной ваксой. Разумеется, в таких условиях наши девочки не смогли занять первое место. Но надо отметить, что одержана огромная моральная победа! Несмотря ни на что, девочки бились изо всех сил, но те, другие девчонки были крупнее и злее, и в рукопашном бою побили наших... И все равно мы могли занять первое место, если бы, повторюсь еще раз, не вражеские козни: шлагбаумы, подпиленные лыжные палки и так далее...
    Завуч тяжело вздохнул.
    - ...А Сушкиной, так той вместо лыж коньки дали, а коньковый ход оказался для нее в новинку, тем более, как выяснилось, до этого она вообще ни разу не вставала ни на лыжи, ни на коньки.
    Юлий Цезаревич вздохнул еще тяжелее и нервно заходил по классной комнате.
    - Ширяева вообще бежала пол-дистанции без лыж, - продолжал оправдываться Ганнибал Ильич, - и только потом спохватилась, что забыла их надеть. Хочу сказать, что сама природа ополчилась против нас: поначалу мелкий снег перерос в метель, а затем в ураган... Федоткина перепутала основную трассу с теплотрассой. Обнаружили ее только с вертолета - на нем же возвратили Лиду обратно. Она горела желанием продолжить борьбу, но гонка уже закончилась и все разошлись по домам пить чай.
    - Ну и кто же занял последнее место? - спросил немного успокоившийся завуч.
    - Это чудики из двести двадцать первой школы. Они, по ошибке, команду мальчиков выставили, ну их и дисквалифицировали.
    - Надеюсь, мальчишки в биатлонной гонке нас не подведут, - вздохнул завуч.
    - Ну что, ребята, не посрамите? - обратился к нам физрук.
    Промолчал только Ленька, зато другие запальчиво закричали:
    - Да не вопрос! Не посрамим!

    Перед стартом Ганнибал Ильич сказал, что, возможно, не каждый из нас дойдет до финиша.
    - Это почему?
    - Всякое может случиться. Вдруг слабость нападет, мороз сильный ударит, вместо снега лягушки с неба посыпятся, или еще какая нужда замучает, одним словом - произойдет игра природы. А она, природа, любит поиграть с человеком. Ой, как любит! Нет, не всегда можно прийти к назначенному финишу. Вот я один раз бежал, бежал к нему...
    - К кому?
    - Да к финишу! Бежал, значит, бежал, запыхался весь... Но так и не добежал.
    - А что случилось, Ганнибал Ильич, - мороз ударил или лягушки с неба посыпались? - воскликнула Катька Лепилина.
    - Дура ты, Катька, сказал Сестренкин, - это игра природы приключилась. Ведь верно, Ганнибал Ильич, ведь правильно?
    - Да... Игра... - промычал физрук. - Догнали меня - и ну давай, кто чем попало... Ух!..  - Было заметно, что воспоминание не очень его обрадовало, лицо сделалось угрюмым, землистым каким-то, бурым даже. - А вот в другой раз тоже бежать пришлось, но...
    - Не добежали, - угадала Людка Свиридова.
    - Увы... - физрук скорбно поджал губы. - Догнали и на этот раз - и как начали...
    Видимо пережитое опять встревожило его и на лице снова отразилось страдание.
    - Это точно игра природы, - убежденно сказал Сестренкин.
    - Нет. Колька, это верно лягушки с неба посыпались...
    - Вам бы, Ганнибал Ильич, бегать поменьше, - пожалела его Варька Полякова.
    Да, с природой трудно бороться. Она сильная, природа-то. Сильнее даже Ганнибала Ильича.
    Раздался призывный клич:
    - На старт!
    - Ну, ребята, - встряхнулся физрук, - прогоним кровь по жилам!
    И мы стартовали.
    Не стартовали только я и Трахтер.
    - Что такое? - подбежал к нам Ганнибал Ильич.
    - Да вот, шнурок порвался... Игра природы, - ответил я.
    - Возьми мой, - сказал Ганнибал.
    Он быстро расшнуровал свой ботинок и отдал мне шнурок.
    Ленька уставился на меня; я же, не торопясь, занимался шнурком.
    - А ты чего стоишь, как болван приклеенный, - обрушился на Леньку физрук. - Вперед и с песней!
    - Легко сказать - с песней! А если мне навстречу другой одержимый прет - и тоже с песней? А вдруг у него лоб из чугуна сделанный!
    Ганнибал Ильич не сказал ни слова, но так значительно посмотрел на Леньку, что тот почел за благо быстренько стартовать. За ним следом ушел и я.
    - Не подкачайте! - еще раз напутствовал нас физрук.
    И мы бы не подкачали. Но судьи были не на нашей стороне. Винтовок нам, конечно, не дали, про патроны и не говорю, и по мишеням мы стреляли из самодельных луков. Но, разумеется, луки оказались подпиленными, тетива натягивалась слабо, а у Вовки и вовсе лопнула - пришлось тому стрелять из рогатки.
    К сожалению, Васька, столкнувшись с деревом, разбил очки; плохая видимость, туман и разметавший его потом ураганный ветер тоже не способствовали точности стрельбы, хотя в своих он не промахивался.
    Да, скверная погода усугубляла и без того трудное положение. Поэтому ничего удивительного в том, что мы не могли попасть по мишеням. Не попали мы и в продажных судей, а очень хотелось! И пришлось нам мерять один за другим штрафные круги.
    Все ушли домой пить чай, а мы все мерили и мерили эти треклятые круги, пока не пришел сторож и не выгнал нас из парка.
    Разочарованный Ганнибал Ильич ушел пить чай еще раньше.
    Но несмотря на все эти досадные обстоятельства, нам удалось занять девятнадцатое почетное место! Последнее же, двадцатое, опять заняли эти чудики из двести двадцать первой школы. Они заявили на биатлон девчонок и были дисквалифицированы.

    Стремительно приближался Новый год, а с ним и каникулы. Я, Сережка, Васька и Витька шли из школы и увлеченно делились новогодними планами. Было холодно и весело.
    Холодно было и хулигану Громиле с хулиганами-неразлучниками - Нариманом Сабировичем и Джурабаем Мерсадыковичем, и всей его остальной хулиганской братии. А вот весело ли им было? Это нам предстояло скоро узнать
    - Пропали мы, солоно нам придется, - затосковал Витька. - Ох, и отдубасят они нас!
    - Ну что, намочили штанишки, - заулыбался Громила. - Идите сюда, сейчас костер разведем, вот и обсушитесь. Да не бойтесь! Я не страшный - добрый даже иногда.
    - Мы знаем, Горилла, - сладко и с подобострастием пропел Витька.
    - Я - Громила!!!
    - Ну, конечно, конечно, Громила, кем же ты еще можешь быть... Я не нарочно. Проклятый язык! Вот тебе! Вот тебе! - И Витька несколько раз ударил себя по губам.
    - Ладно, на первый раз прощаю, но на второй...
    - Второго раза не будет! - твердо заверил его Витька.
    - Смотри у меня, - предупредил его Громила и передернул плечами. - Зябко что-то. Пришла пора дарить подружкам боа.
    - Что дарить? - подозрительно спросил один из неразлучников.
    - Темнота, - отозвался Громила. - Надо вас в вечернюю школу определить. Объясняю: боа - это удав-змея, но и шарф тоже.
    - Я не понял, - признался другой неразлучник.
    - Кто бы сомневался, - вздохнул Громила.
    - Я опять не понял, - повторил неразлучник Нариман. - Чего дарить-то, шарфы или змей? И где мы их возьмем?
    - Здесь, - кратко ответил Громила и указал на нас грязным пальцем. - У них и возьмем.
    Мы громкими криками выразили свое изумление и растерянность с примесью легкого отчаяния.
    - Змеи тоже дарят, - неожиданно сказал Васька.
    - Что! - удивился неразлучник Джурабай. - Ты чего несешь, глист очкастый?
    - Я от бабушки слышал, что один змей подарил нашей праматери яблоко.
    - Яблоко?! Что за чертовщина!
    - От этого мы все и произошли.
    - От чего от этого: от яблока антоновского или от змея?
    - От праматери.
    - Когда я еще учился в школе,  то слышал от нашей учительницы, что мы произошли от обезьян, - блеснул знаниями Громила.
    - Ну, возможно, что вы с вашей учительницей и произошли от обезьян, но...
    - Что ты хочешь этим сказать? - перебил Сережку Громила, и сильно нахмурился.
    - Да ничего особенного, - уклончиво ответил Сережка, потихоньку пятясь назад.
    - Нет, хочешь. Я же вижу, что хочешь. Значит, по-твоему, я - собачий сын?
    - Я этого не говорил.
    - Но подумал.
    - Он этого не говорил и думать не думал, - поддержали мы Сережку.
    Громила немного остыл и сказал:
    - Ладно, с каждого по боа - и мы в расчете.
    - Разве мы были тебе должны? - опять некстати влез Витька.
    - Теперь да, - с нажимом сказал Громила. - Еще будут вопросы?
    Вопросов не было. Но у нас не было и боа.
    - Это несправедливо, - заныли мы.
    Громила задумался.
    - Хорошо. Но тогда я должен побить вас. Хулиган я, или нет?
    - Что за вопрос! Конечно, хулиган! - услужливо закричали неразлучники Нариман с Джурабаем.
    - Вот он, глас хулиганов, то есть - тьфу! - глас народа, - торжественно проговорил Громила. - И выходит, что должен я вас изрядно попинать, да по двору погонять, иначе посрамлю свое хулиганское звание. Это традиция. А традиции нарушать негоже, их надо беречь и продолжать.
    - Не всякие, - робко возразил Витька. - Отдохнуть тебе надо, пусть другие сберегают и продолжают.
    - Думаешь?
    - Да, я так считаю.
    - Эх, жизнь, - сокрушенно произнес Громила. - Вот всегда так: придут какие-нибудь ниспровергатели - и все поломают. И остается нам, хулиганам, карасей на пруду бреднем ловить, бить баклуши, да на травке валяться. - Он горестно вздохнул. - Ладно, по случаю Нового года, даю вам вольную. Но мы еще встретимся. И, надеюсь, очень скоро.
    - Мы уходим от тебя с грустью в сердце, - немного фальшиво сказал Витька.
    - Валите отсюда, - добродушно бросил Громила, - пока я не передумал.
    Мы не стали дожидаться перемены его настроения и быстро взяли с места в карьер.

    В эти предновогодние дни папа подрабатывал Дедом Морозом, и я помогал ему по вечерам разносить подарки. А так как Деду Морозу полагается Снегурочка, то и папе определили тоже.
    Папа с ватной бородой и красным носом выглядел очень смешно. Снегурочка тоже была с красным носом, правда без бороды. Папа строго настрого предупредил ее, чтобы та не отставала от нас ни на шаг.
    - А то тебя серый волк съест.
    - Подавится, - мрачно ответила Снегурочка.
    - И то верно, - легко согласился папа. - Худющая ты какая. На диете сидишь, глупенькая?
    - Сижу, Дедушка Мороз, целый год сижу, - ответила та и решительно добавила: - Вот сегодня и накушаюсь!
    Первым сегодня в списке адресов значился Дом офицеров. Туда мы