Школьники и школьницы. Повесть. Глава 26

мной Снегурочка с братцем своим, плюс двенадцать месяцев...
    - У нас на всех водки и оливье не хватит, а шампанское мы уже выпили, - испуганно сказал глава семьи. - И нам месяцев не надо. Снегурка еще куда не шло.
    - Месяцы по дороге отстали, - поспешил успокоить его папа. - Я - за всех! Могу фокус показать, загадки загадывать, в игры сыграть...
    - Знаю я этих фокусников, - недоверчиво сказал мужчина. - Фокус-покус - и шубы как ни бывало!
    - Почему шубы? - оторопел папа.
    - Ну ни шубу, так еще чего-нибудь сопрут. Игры... В казаки-разбойники или в жмурки? Глаза закроешь - а шубы нет и в помине! И фокусника тоже.
    - Далась ему эта шуба, - пробормотала Снегурочка.
    - Вы на лестничной площадке фокусы показывайте, а мы в дверной глазок посмотрим. А то работаешь, работаешь, из последних сил выбиваешься, вдруг придет такой фокусник - и пропала шуба!
    Папа взвыл, а Снегурочка с восторгом сказала:
    - Во дает, мужик! Супер!
    Мужика продолжало разбирать, может быть, от до срока выпитого шампанского.
    - Во дворе в снежки играйте, игруны! - закричал он. - В шахматы небось играть не сядете, - вам бы в картишки людей облапошить. Метнул карту - и раз! Прощай шуба!
    Снегурочка заржала и забила копытами.
    - Паспорта имеются? - вдруг выпалил мужик.
    - Какие паспорта! - возмутился папа. - Мы из Вологды, главным Дедом Морозом командированные!
    - Гастролеры, значит... Знаем мы таких. Чуть что зазеваешься...
    - Слушай, дорогой, - не выдержал папа. - Я тебе свою шубу отдам, дай только ребенка поздравить!
    - Веселая компания, - многозначительно поглядывая на своих, сказал глава семьи. - Хорошо что Соловья-разбойника не догадались с собой прихватить, или еще какое чудище поганое...
    Папа вконец растерялся, а Снегурочка стонала: "Ой, не могу!" и билась в истерике.
    Ох и тяжелое это время для Дедов Морозов и Снегурочек - новогодние праздники!

    ...До Нового года оставалось совсем мало времени. Папа обхаживал маму, хозяйничавшую на кухне.
    - Ах ты моя птичница, - ласково шептал он. - Курочку нам готовишь...
    Мама оттесняла папу от плиты, но минуту спустя он снова, еще ласковей, начинал петь маме в ухо:
    - Ах ты моя телятница, ох и покушаем мы сегодня мясца...
    И через другую минуту заводил по-новой:
    - Ах ты моя рыбка, верю, что не только морская капуста украсит наш праздничный стол...
    Мама загадочно улыбалась.
    Я тоже надоедал маме.
    - Ты думаешь, я за куском торта пришел? - сказал я ей, ввинчиваясь в нашу шестиметровую кухню. - Ничего подобного. Так, если только за небольшим...
    - Ты испортишь аппетит! - последовал категорический отказ.
    Что-то я не помню, чтобы я когда-нибудь испортил себе аппетит кусочком торта. Или даже двумя...
    - А часы не могут остановиться? - не отставал я от мамы.
    - Нет, они на батарейке.
    - А если батарейка сядет?
    - Ничего страшного: и у меня, и у папы есть часы.
    - Тоже на батарейках?
    - Да.
    - А если и у них батарейки сядут?
    - Сразу все часы остановиться не могут, это из области невероятного.
    Я был настойчив.
    - Ну, а вдруг это невероятное произойдет? Под Новый год все может случиться.
    - Тогда мы останемся в старом году, - сказала мама, потеряв терпение и выпроваживая меня с кухни.
    На смену мне торопился папа, но мама прогнала и его.
    В новогодних хлопотах я и забыл, что хотел сообщить родителям о том, что нашу школу опять перенумеровывают. Теперь она будет - сорок девятая. Так как мама была занята на кухне, я поделился этой новостью с папой. 
    Папа сказал, что мы неудержимо стремимся к нулю.
    Да, это было бы потрясающе - школа номер ноль!
    Теперь наша школа станет еще более углубленной в изучении ряда дисциплин. Мы углубимся в дебри истории, где я давно и безнадежно заблудился, и в дебри арифметики, откуда мне никогда не выбраться. И честно признаюсь, эта последняя наука измотала меня совершенно! В глазах цифры мелькают, двоятся, троятся, роятся - голова кругом идет. Справка нужна, в которой четко бы говорилось, что мне противопоказано изучать этот предмет.
    Но пока я не нахожу отклика - ни со стороны мамы с папой, ни со стороны нашей школьной докторши. Мало того, она заявила, что если еще раз услышит мое нытье, то сделает мне пятьдесят уколов подряд! И не только мне, но и Брусникину, Томилину, Гречневу, Сабельникову, Лисицкому...
    Ни в моих правилах подводить товарищей. Пришлось отступиться. Временно, конечно.
    Но ничего, мы еще покажем себя во всей красе! В школе номер ноль!