Когда светило начинает бег бесстрастно,
Поднимет голову в огне восток к рассвету,
То зрелище для глаз и ярко, и прекрасно,
Священно впечатляет светлую планету.
Взобравшись на небесный холм неспешно,
Оно напоминает человека юного весной,
И взоры все любуются виденьем нежным,
Что путешествует, блистая красотой.
Когда же колесница спустится в бессильи,
Как старость, светлый день покинет лира,
Глаза, взиравшие на совершенное в обильи,
Нас предают, уходят прочь, найдя кумира.
Твой полдень наступает и восторг несет,
Уйдешь. А где потомок? Только он спасет.
Подстрочный перевод:
Гляди: когда на востоке благодатное светило
Поднимает пылающую голову, внизу все глаза
Отдают почести этому новоявленному зрелищу,
Служа взглядами его священному величеству;
И когда оно взобралось на крутой небесный холм,
Напоминая крепкого молодого человека в расцвете лет,
Вгляды смертных по-прежнему любуются его красотой,
Сопровождая его блистательное [золотое] путешествие;
Но когда с высшей точки, на изношенной [утомленной] колеснице,
Как дряхлая старость, оно, шатаясь, покидает день,
Глаза, прежде преданные, отворачиваются
От этого низкого участка пути и глядят прочь.
Так и ты, теперь вступающий в свой полдень,
Умрешь, никому не нужный, если только не заведешь сына.
Послесловие:
Lo! in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;
And having climb'd the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
Yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage;
But wыhen from highmost pitch, with weary car,
Like feeble age, he reeleth from the day,
The eyes, 'fore duteous, now converted are
From his low tract and look another way:
So thou, thyself out-going in thy noon,
Unlook'd on diest, unless thou get a son.
Уход…восторг ли принесет
Твой поддень вечер унесет
А может все наоборот…