Мы любим то, чему названья нет,
оно иль вечно, иль живет мгновенье –
то в мрак влечет, то в невечерний свет,
то полнит мир, то наполняет вены.
«Шерше ля фам» - мы бредим сотни лет,
реальность дня, меняя на виденья,
и жаждем тайного, чему названья нет,
когда восторг сливается с томленьем.
Мысль, как во сне, где воля и покой,
и вдруг, как в зной, прохлады дуновенье,
и ты запретного касаешься рукой,
и от него нисходит откровенье.
И это то, в чем царствует Душа,
и разум – в пляс, не шелохнувши брови,
и задыхаешься восторгом, не дыша,
и весь ты полон высшею любовью…
Ах, эта ночь, в ней сгусток бытия,
в ней вся любовь, что сохранила память,
в ней все от Бога, может быть и я,
и звездный свет, и от лампады пламя.
|
