Первого февраля Бидлер и Уилсон вернулись на службу. Отдохнувшие лётчики сменили коллег и вновь приступили к разведывательным полётам и поиску вражеских судов в Мальтийской акватории, которым, несмотря на все усилия, удавалось поддерживать сообщение с Тунисом. Просматривая информацию, с которой предстояло работать, Бидлер воздала хвалу, что они успели пожениться. Она радовалась своему счастью: в Средиземноморье разгоралось очередное решающее сражение, и любимый был рядом. Бидлер хорошо помнила, чем в ноябре прошлого года закончилась попытка штурма позиций противника на северо-западе Туниса. Она показала, что для победы союзникам придётся сильно постараться.
Дело было в том, что в плане обороны Тунис имел ряд преимуществ: ширина пролива – 160 километров от юга Италии, и глубоководные гавани, что позволяло противнику использовать новую тактику снабжения. Вражеские суда шли морем лишь в тёмное время суток и за ночь успевали достичь гаваней Туниса. Пережидая дневные часы под защитой орудий ПВО, в сумерках они ложились на обратный курс. Отлаженная схема позволила перебросить на новый театр боевых действий запасы топлива, боеприпасов, в разы усилить итало-немецкую группировку и авиацию 83-ю немецкими и сорока итальянскими самолётами. Читая донесения разведки, Бидлер вспоминала слова Уилсона, который сетовал, что вместо того, чтобы наносить авиаудары по итальянским портам, его эскадрилья патрулирует воды, где кроме рыбацких шхун нет ни одного вражеского судна. Он переживал, что они напрасно жгут топливо. Ознакомившись с новыми данными, она могла его успокоить – это было не так. Итальянские рыбаки отмечали активность мальтийской авиации, о чём незамедлительно сообщалось командованию противника, и оно по-прежнему не могло в светлое время суток отправить к берегам Северной Африки ни одного корабля.
Но основное преимущество Туниса заключалась в том, что наступлению союзников мешали естественные преграды и укреплённые линии обороны. Пересечь границу с Алжиром можно было лишь через цепь холмов, выходящих на северо-западе к Средиземному морю или южнее – через перевалы Атласских гор. Другая линия обороны на юго-востоке, обращённая в сторону наступающих сил Монтгомери, состояла из довоенных французских укреплений. В 1936-м году, опасаясь удара итальянцев из Ливии, французы построили на этом участке оборонительную «линию Марет» протяжённостью в сто и шириной от двенадцати до тридцати километров. Без успеха на западе Туниса взять этот рубеж силами одной 8-ой британской армии было нереально. Северная часть побережья не имела серьёзных укреплений, но незащищённой она лишь казалась – воздушное пространство контролировалось авиацией стран «Оси». С точки зрения Гитлера, оборона Туниса могла продержаться в течение многих месяцев или даже лет, расстраивая планы противника в отношении Европы.
Союзники это отлично понимали – попытка взять Тунис с ходу осенью 42-го года это прекрасно показала. Одиннадцатого ноября, после успешной высадки и захвата Алжира и Марокко, ударная группировка 1-ой британской армии генерал-лейтенанта Кеннета Андерсона приступила на северо-западе Туниса к активным действиям. Поначалу дела у англичан шли прекрасно. 36-я пехотная бригада высадилась с моря у Бужи и, подавив слабое сопротивление противника, двинулась на восток. Сравнительно легко были захвачены аэродромы в Джеджелли, двенадцатого ноября – воздушная гавань и порт в Боне, пятнадцатого числа передовые соединения достигли Табарки, южнее боевая группа в составе американского десантного батальона, высадившись в Юк-ле-Бэйн, захватила местный аэродром. Однако продвигаясь в направлении Абиода и Беджу, союзники столкнулись с крепкой обороной неприятеля. Обходным ударом британцы и американцы попытались развить наступление. Однако первого декабря под Джебель союзники столкнулись с новейшими немецкими тяжёлыми танками «Тигр», обладавшими мощным 88-мм орудием и 100-мм лобовой бронёй, которая оказалась «не по зубам» английской артиллерии. Во время короткой схватки, которая длилась не больше получаса, ударные части потеряли сразу два средних танка «Генерал Ли» и отошли на исходные позиции. На следующий день в результате контратаки вражескими «железными кошками» та же судьба постигла ещё шесть лёгких танков «Генерал Стюарт», четыре противотанковых орудия, два полугусеничных бронетранспортёра и несколько грузовиков. В скоротечном бою погибло 235 пехотинцев. Попытки прорыва итало-немецких позиций продолжались по 26-е декабря и закончились полным провалом – помимо крепкой обороны противника, подразделениям Андерсона мешали сезонные проливные дожди, которые ограничили возможность к манёврам. Попытка пробиться в Тунис с наскока не удалась. Единственной хорошей новостью к тому времени стало подписанное 22-го ноября Североафриканское Соглашение, по которому французские войска на северо-западе Африки переходили на сторону антигитлеровской коалиции. К первым числам января 1943-го года наступление союзников приостановилось – в прошедших боях погибло 20 743 военнослужащих. Англо-американские части отошли на исходные позиции, где приступили к наращиванию ударной мощи. На линии соприкосновения наступило временное затишье, которое прерывалось лишь беспокоящими атаками и диверсионными вылазками с обоих сторон.
Стороны готовились к новым боям: с четырнадцатого по 24-е января в Касабланке прошли переговоры Рузвельта, Черчилля, лидера «Сражающейся Франции» — генерала де Голля с членами Объединённого комитета штабов Великобритании и США. На конференцию был приглашён и руководитель СССР, но Сталин не смог присутствовать на столь важной встрече – на Волге начался заключительный этап наступательной операции «Уран». В результате саммита в Касабланке западные державы договорились о завершении кампании в Африке летом 43-го года – она должна была завершиться взятием Туниса. Это позволило бы использовать освободившиеся части в высадке на Сицилию. Итогами переговоров в Касабланке стал перенос удара на западе Европе на 44-й год. Предвидя возражения советского руководства, лидеры западных держав договорились информировать СССР о своих решениях лишь в общих чертах и только там, где это было выгодно. По итогам конференции оперативное командование в Северной Африке возглавил заместитель Эйзенхауэра – генерал-лейтенант Харольд Александер. Приступив к своим обязанностям, он переформировал ударные части. Для действий в Тунисе Александер создал 18-ю группу союзных армий, включавших в себя на юго-восточном направлении 8-ю, на северо-западном 1-ю британские армии, в районе Атласских гор 2-й американский и 19-й французский корпуса. После неудачной попытки прорвать оборону противника, оперативным соединениям было приказано держать крупные части сконцентрированными и более не растягивать фронт. Разгром сил стран «Оси» планировалось завершить к тридцатому апреля – того требовали временные рамки, установленные на Касабланкской конференции. В августе планировались высадка в Сицилии и перенос боевых действий на территорию материковой Италии.
Восемнадцатого января во время конференции в Касабланке в районе Атласских гор на западной линии соприкосновения в Тунисе союзникам удалось перейти в наступление. Однако противнику за время передышки также удалось укрепить оборону. Сформированная к середине января 5-я танковая армия генерал-полковника фон Арнима достойно приняла первые удары и, несмотря на то, что союзная группировка заняла несколько главных перевалов, продвинуться дальше не удалось. На юго-восточном направлении за время затишья враг также провёл реорганизацию частей и укрепил оборону «линии Марет». Итало-немецкие боевые группы объединились с остатками Африканского корпуса и танковой армии «Африка» и преобразовались в 1-ю итальянскую бронетанковую армию под командованием отозванного из России маршала Джованни Мессе.
Тем временем на восточном фронте русские ещё раз удивили мир. Восемнадцатого января в ходе наступательной операции «Искра» 67-я армия Ленинградского и 2-я ударная армия Волховского фронта в районе шлиссельбургско-синявинского выступа прорвали кольцо блокады Ленинграда. На занятом плацдарме, который в ширину достигал не более десяти-двенадцати километров, под огнём вражеской артиллерии в кратчайшие сроки была проложена железная дорога, и в измученный город пошли поезда с продовольствием и боеприпасами. В ночь с 24-го на 25-ое января на левом берегу реки Воронеж скрытно сосредоточились ударные группы советских войск. На рассвете с первыми залпами орудий части 40-й армии, четвёртый танковый корпус и другие подразделения Воронежского фронта также перешли в наступление. В результате Воронежско-Касторненской операции была освобождена вся правобережная часть Воронежа, и линия фронта начала откатываться к Дону. На Волге победоносно завершилась операция «Уран». На её заключительном этапе с семнадцатого по 22-е января в Сталинграде части 65-й армии генерала Батова пробились к Мамаеву Кургану и разбили окружённую группировку противника на две части. К 31-му января была ликвидирована южная часть – в плен попали офицеры штаба 6-й армии и произведённый на днях в фельдмаршалы Паулюс. Утром второго февраля в северных районах города капитулировали остатки подразделений, которые ещё пытались сопротивляться. В полдень немецкие самолеты совершили над Сталинградом разведывательные полёты, после чего главному инспектору Люфтваффе – генерал-фельдмаршалу Мильху, пришла радиограмма: "В городе тихо. Признаков боёв не обнаружено".
Высшие круги руководства Германии и командование вермахта испытали шок – после поражения под Эль-Аламейном, это стало не только очередным ударом, но и очередной катастрофой. События последнего полугода на различных фронтах напрочь изменили привычный ход войны. Уверенность Берлина в победе улетучивалась как дым. Необходимо было как можно деликатнее преподнести народу Германии и её союзникам весть о поражении в Сталинграде. Третьего февраля министр пропаганды Йозеф Геббельс зачитал по радио тщательно подготовленные слова о всенародной скорби: «Из ставки фюрера, третьего февраля 1943-го года: высшее командование вермахта заявляет – битва за Сталинград закончена. Верная своему долгу 6-я армия фельдмаршала Паулюса уничтожена превосходящими силами противника. Но эта жертва не напрасна. Армия погибла, чтобы Германия могла жить». Траур длился три дня: не работали увеселительные заведения, по радио транслировали печальную музыку. Газеты взахлёб кричали о варварстве русских дикарей, не бравших пленных. В ответ на откровенную ложь руководство Советского Союза разрешило немецким солдатам и офицерам, взятым в плен, написать родным. При помощи Международного Красного Креста письма дошли до Германии, и мир узнал о размахе поражения и капитуляции одной из самых сильных группировок нацистов.
Несмотря на превосходное оснащение, в ходе операции «Уран» и начального этапа Воронежско-Кастонерской операции были разбиты: 4-я
