Дорога

буду от вас какую-то правду ныкать? Хотя…. Ну да, бывает и так, но не в этом случае. Задавайте вопросы, в общем.
  -  Скажите, как вы связаны со всем, что происходит? – спросила Елена. – Вы тут главный или вы навроде проводника?
  Николаша криво усмехнулся:
  -  Навроде, барышня. Следующий вопрос!
  -  Почему это все происходит с нами? - спросил Алексей, опережая Елену и  одновременно, кладя ей руку на плечо. – Почему именно мы?
  -  Об этом знает только эта конюшня и дорога, ведущая только к ней.
  -  Это звенья одной цепи, они взаимосвязаны?
  -  Конечно.
  -  А кто важнее?
  -  Это одно и то же. Они не тока равны, они есть одно целое.
  -  А вы? Вы с этим тоже одно целое?
  -  С некоторых пор и до некоторых пор. Меня не будет, будет другой, а великая конюшня и дорога останутся навсегда. Что касаемо вас, то они выбирают тех людей, степень неверия которых стремится к максимуму. Сильнее всех верит тот, кто до этого сильнее всех не верил. Вы пришли сюда поиграться в вашем двадцать третьем, теперь играют с вами.
  -  То есть, если бы мы вдруг поверили в историю, которая привела нас сюда и пришли в надежде на какие-то чудеса, то ничего не случилось бы? – вступил в разговор Алексей Геннадьевич. – Нельзя верить?
  -  Именно так, - кивнул Николаша. – Вон Федька не даст соврать.
  -  А если пришли бы сюда просто люди, поболтать или еще чего? Ну, которые ничего про это место не слышали?
  -  Залетные? – переспросил Николаша.
  -  Именно. Не при делах, в общем.
  -  С такими ничего не случилось бы. Они бы могли тут хоть кучу навалить, все равно реакции не будет. Надо знать и надо не верить.
  -  И много таких, как мы, приходит? – спросил Игорь.
  -  Редко, но бывают. За последние пять лет только вы вот и Федька.
  -  Федька? – все удивленно посмотрели на парня, который в этот момент подбрасывал в печурку дрова.
  - Ну а что? – тот пожал плечами. – Я вам отвечал на то, о чем вы спрашивали. Остальное дело не наше, разберутся. Я услышал про конюшню от одного деда в соседнем совхозе, ну и пошел посмотреть. Думал, сожгу нахрен эту халупу, чтобы не болтали, а оно вон как вышло. Николаша мне все как надо рассказал, я теперь здеся почти как свой. Могу заехать и увидеть всё в этом виде, настоящем. А остальные видят только развалины. Раз вы появились, то так и надо значит.
  - А что же с вами произошло, Федя? – спросила Алла. – Вы ведь не просто так ушли отсюда?
    Федька хитро подмигнул:
  -  Машину видели? Она у меня уже вторая, до этого четыреста первый Москвик был. А мафон? Все денег стоит.
  -  Нашел наш Федька клад на поле, - вставил Николаша. – Ехал на тракторе, пахал, и нашел золотишко. Сдал и получил четверть, все честно.
  -  Просто так? – спросил Алескей, многозначительно переглянувшись с остальными. – Ничего не отдал взамен?
  -  Я стал верить, разве этого мало? – немного удивленно ответил парень. – Я очистился и всё понял.
  -  А от нас что требуется? – спросила Мария. – Мы то тут при чем? Я домой хочу, мне ничего не нужно.
  -  Значит, ничего и не получишь, - усмехнулся Николаша. – Слова произнесены, назад не воротишь. Очистишься и вернешься.
  -  Так мы можем еще что-то попросить у Неё? – спросила Алла. – Я бы кое-что хотела.
  -  Она сама решит. Просить не надо, но и отказываться не нужно. Вы поверили и этого достатошно для нее. Она сама знает, что, как и когда дать.
  -  Скажите, Николай, а сколько вам лет? – спросила Елена. – Мне кажется, что больше, чем вы выглядите.
  -  Это почему это?
  -  Уж очень язык у вас странный.
      Николаша  подмигнул Алексею:
  -  Умная она у тебя! В корень смотрит. Почти восемьдесят мне.
  -  Хорошо сохранились!
  -  А то!
  -  А скажите, Николаша, откуда это всё? - Сергей обратился к хозяину довольно фамильярно для вновьприбывшего, но это не вызвало у того ни малейшей реакции. – Откуда и, главное,  зачем?
  -  Дурацкая формулировка, но я отвечу. Ты не задаешь вопрос, откуда и зачем растут деревья, солнце, небо, земля, откуда ты сам вылупился и все такое. Оно так есть, и всё тут! Человека это не касается. Ты принимаешь всё как данное и проживаешь свою жизнь. Так и это место – оно существует, и это все, что нам дано понять. Я бы сказал, что это место силы – оно дает и оно берет, а много или мало – не нам судить. Оно вне времени, а значит, вне понимания.
  -  Скажите, а лошади здесь давно были? – спросила Елена.
  -  Давно, лет сорок поди. Как появилась техника, так лошади не нужны стали…. Так, ну а вы домой-то хотите? А то слишком много вопросов. Мне тут с вами воландаться долго не с руки. С Федькой еще потолкуем за жизнь, да и на боковую. Завтра много дел.
  -  Нам очень хочется домой, - ответила Елена. – Но скажите, а вам разве не интересно, что мы как бы из будущего, получается? Могли бы кое-что узнать интересное. Нам прошлое известно, а вот вам…
  -  А мне плевать! – безапелляционно заявил Николаша. – Для меня лично почти ничего не изменится, если вы не поняли еще, а то, что в стране будет, так неинтересно это. Войны, судя по вам, не будет, а с остальным и так ясно – ничего путевого здесь не может быть. Нет у нас достаточного количества людей, чтобы страну поднимать. А те, что есть, большинством своим не очень качественный народец, шантрапа. Все качественные сгинули после семнадцатого, управление разлажено на сотню лет теперь.
  -  Вы не патриот, значит. Космополит.  - сказала Мария. – Но во многом вы правы.
  -  Я просто очень долго живу и смотрю на вещи трезво. Я родился в 1880 году, еще при втором Саше. Даже дворянином был, воевал,- сказал Николаша. – Нужно любить Землю, а патриотизм - это разделение людей на своих и чужих, тогда как все равны. Вы же, словами про патриотизм и космополитизм, показали, что в вашем двадцать третьем по прежнему не все в порядке, как я и думал. Ну ладно, хватит болтать. Скидавайте ваши шмотки и идите домой. Она говорит, что все для вас решено.
  -  Что вы имеете ввиду, Николай? – с удивлением спросила Елена. – Как так «скидавайте»? И что решено?
  -  Вы вошли в число тех, кому Она хочет помочь. Одно ваше пожелание, загаданное по дороге, обязательно сбудется. Но для этого нужно очиститься, открыться природе. Вещи вы оставляете здесь и идете своей дорогой. Но помните, если кто проговорится, то ему не сдобровать. То, что здесь было, остается между вами.
    -  Нам что, голыми что ли идти? – переспросил Сергей.
    Николаша утвердительно кивнул:
  -  Так Она хочет. 
  -  Так ведь не лето…. И вообще…
  -  Там же ветер и всего пять – семь градусов, - возмутился Алексей Геннадьевич. – И с нами женщины!
  -  А какая разница? – Николаша оставался невозмутим. – Дойдёте как нибудь. А если кто и засопливет, так это дело поправимое. Раздевайтися!
  -  Как…. Совсем? – переспросила Алла, в то время как остальные тревожно переглядывались между собой.
  Глядя на их растерянные лица, Федька рассмеялся:
  -  Как в бане! А чё стесняетесь? Сейчас ночь и никто вам не встретится. А я вот днем шел, в минус пять, колокольчиками звенел при всех. И ничего, не развалился!
  -  Нет, но это невозможно, - Мария покачала головой. – Я не согласна.
  -  Вы должны быть вместе, - отрезал Николаша. – Иначе попадете в безвременье и будете наказаны. Раздевайтесь.
  -  Нет, ну как, - Алексей Геннадьевич посмотрел на жену. – Я даже не знаю….
  -  Я сказала  «Нет»! - решительно ответила Мария. – Это все ерунда и над нами хотят посмеяться. Я…
  Она не успела договорить, потому что в этот момент Николаша громко сказал «Свет», Федька повернул выключатель, и все вокруг погрузилось во тьму. Тут же завыл ветер, стало холодно и сыро, а когда их глаза привыкли к темноте, они увидели, что стоят в развалинах конюшни, и вокруг нет ничего, что их окружало.
  -  Что это было? – спросил Алексей Геннадьевич. – Мы где?
  - Судя по всему, мы вернулись назад, - осматриваясь, проговорил Сергей. – Это точно не шестьдесят третий год.
  -  И что теперь? – спросила Алла.
  -  Пошли назад, - Игорь пожал плечами. – Кажется, мы профукали тот шанс, что у нас был. Конюшня на нас обиделась.
  -  А я такое желание придумал, - усмехнулся Алексей. – Ради него можно было согласиться на многое.
  -  Когда это ты успел? – спросила Елена.
  Тот развел руками:
  -  Само в голову пришло. Ну, значит, не судьба.
  -  Пойдемте скорее назад, - Мария взяла мужа за руку. – Это же кошмар какой-то!
  -  Ну, пошли, - отозвался тот.
  -  Пошли, - согласился Алексей. – Только все как-то слишком просто…
  Закравшиеся некоторым сомнения в таком быстром исходе оказались верными. Войдя в туман, они быстро пошли к дороге, но через несколько минут впереди показались темные стены заброшенной конюшни…
  -  Твою мать, - тихо проговорил Алексей. – Если это то безвременье, о котором говорил Николаша, то это конец.
  -  Нет! – в тишине истошный вопль Марии прозвучал особенно жутко. – Нет, нет, нет! Я не хочу!
  Игорь зло сплюнул:
  -  Все не хотят! Пошли в конюшню. Надо думать, а здесь, на ветру, это не очень-то удобно. Там хоть какие-то стены.
  Вернулись. Постояли какое-то время, замерзли еще больше. В голову ничего не приходит. Положение безвыходное. И в тот момент, когда наступило настоящее, неэфемерное отчаяние и безнадега, когда они буквально начали рвать на себе волосы от бессилия и подступающего ужаса, в этот момент Алексей Геннадьевич выкрикнул, глядя наверх, в пролом крыши, в затянувшееся облаками черное небо:
  -  Да если бы знать, что такое случится! Мы же вообще никто, песчинки какие-то с самомнением! Да я бы пополз без штанов по снегу, чтобы вернуться. Услышьте же нас, мать вашу так! Помогите!
  Его слова еще звучали тихим эхом в стенах конюшни, когда внезапно у всех перед глазами появилась яркая вспышка, а затем вновь Битлы запели свою «Девушку», стало тепло, и они снова оказались в помещении, где находились Федька, попивающий чай и Николаша, ворошащий в печке красные угли…
  -  Одумались? – Николаша обратился к ним так, как будто ничего и не случилось. – Поняли теперь, значица? Ну вот и скидавайте вашу одежу в этот угол и идите. Федька, ты, поди, давно бабенок голеньких видал?
  Тот сразу отмахнулся:
  -  Да ладно, дядя Николаша! Я же от своей марухи только. Но эти красивые, гладкие. Не то что наши бабы – в ватниках, валенках, да вот с такими круглыми ряхами. Посмотрим.
  -  А обязательно догола раздеваться? – спросила Алла. – Какой смысл?
    В ответ Николаша громко хмыкнул:
  -  Вы мне тут еще поговорите! Сказано надо – значит делайте. Так положено.
  -  Ну ладно, надо – так надо. – Сергей, видя колебания остальных, подошел к стене и решительно снял с себя всю одежду, оставшись в одних носках. – Ну чего вы ждёте? Давайте! Я, например, домой хочу.
    Как известно,  всегда кто-то должен быть первым, должен подать пример, а потом дело пойдет. Через пару минут вся компания стояла в чем мать родила перед Николашей и Федькой, которые с заметным интересом наблюдали за их разоблачением.
  -  Ну и что страшного? – спросил Николаша, когда дело было сделано. – Кто-то увидел что-то новое? Стесняться тут нечего, хотя конечно ваше положение довольно пикантно. Но не бойтесь. Она не обманывает. Так, ну а ты чего? – он с улыбкой кивнул на Игоря, у которого при виде обнаженных женщин, стоявших рядом, произошла непроизвольная эрекция. – Ничего, сейчас на холодок выйдешь, не до этого будет.
  -  А что я могу сделать? –