сказано ясно, здесь сказано твердо и понять иначе это нельзя!
Дантон.
И всё же, это вырвано! За каждый из вас, друзья,
Есть то, что можно вспомнить в любой час.
За каждым из вас!
4. Хочешь сказать, за каждым из нас?!
Марат. Довольно! так мы ни к чему не придем!
Выкрики из секции Жирондистов.
6. Не бойся, Марат! Придём!
7. И тебя к ответу приведем!
Сцена 1.9 «К ответу!»
Трибунал. Примерно такой же античный зал, как зал Конвента, только чуть меньше, а от количества набившегося в него народа из числа обычных горожан и депутатов Конвента кажется совсем уж крошечным. Присутствуют все выкрикивавшие: защитники и обвинители. Марат спокоен и собран – происходящее решительно не трогает его.
Трибунал (зачитывает из поданных ему листов). «И, призывающий в своих словах к роспуску собрания, которое, в его любом воззвании облито ложью, как место, где завелось предательское слово и измена, Жан-Поль Марат обвиняется в стремлении к анархии и развалу борьбы…» (откладывает лист). Вам есть, что сказать в оправдание вашей вины?
Марат. Только разве то сказать, что они забыли обвинить меня в том, что любят мне добавлять! Взгляни, Трибунал! Там разве не сказано, что я диктатор и тиран?
Шепот по залу. Трибунал растерянно смотрит в листок. Марат доволен.
Марат.
А теперь слово, которое вы так ждете!
Сегодня вы услышите то, что, вернее всего,
В этот час и не поймете,
Но…я подожду – мне с того ничего!
Выкрик 1. Да что он себе позволяет!
Дантон. Кто там яд слова бросает?!
Выкрик 2. Говори, Марат! Мы ждем.
Выкрик 3. Где и чего мы там не поймем?!
Трибунал. К порядку! Не смейте забывать, где вы! Марат, что скажете, в оправдание вины?
Марат.
Вины? Ах да! Вы – каждый из вас
Знает прекрасно силу слова и фраз,
Видит волшебное «к ответу!»
И думает, что в этом есть сила?
Нет, друзья! Рано праздновать победу,
И рано думать за наступление мира!
Среди толпы пробивается один красивый, достаточно молодой человек – это Шарль Барбару.
Барбару. Марат, не заговаривай нам зубы, брось! И отвечай. Хватит твоего «погибель врозь» (передразнивает). Говори! Ну? Давай!
Марат.
Кого я вижу? Шарль Барбару…
Ну что же, знай и ты – что я приду,
За тобой. Может быть не сам,
Но ты внимай моим словам.
Ты – первый изменник со своей стороны,
И все друзья твои…
(Выдерживает паузу, кто-то тянет Барбару за рукав назад, но он в раздражении отдергивает руку).
Будут казнены,
За то, что творят…
Трибунал. К порядку, Марат!
Марат. Вы сами обвиняли в анархии меня, а теперь требуете «к порядку, Марат!». Так как же тут не потерять себя и не забыть свой взгляд?
Трибунал. Марат, прекратите! К Ответу! Ну?
Марат. Извольте… но запомни слова, Барбару!
Барбару уводят назад, что-то ему шепча, уговаривая.
Сцена 1.10 «Скажи, трибунал!»
Тот же зал. Те же лица.
Марат ( взглядом триумфатора обводит всех, словно не в суде находится, а просто вышел сказать речь).
Скажи мне, трибунал,
Как смеешь ты винить меня
В том, чего сам желал?
Или ты забыл, кто я?
Гул, шепоток, шелест. Трибунал оглядывается, в поисках поддержки, и в попытке уловить настроение. Дантон наклоняется к Робеспьеру и что-то быстро ему втолковывает, тот кивает, оба бросают взгляд на Барбару, стоящего среди своих соратников.
Я - не жалевший для блага
Сердца, души и всех чувств...
И это я - вдруг стал виноватым
И достигшим апогея безумств?!
Гул становится яростнее. Слышны выкрики поддержки:
-Так их, Марат!
-Мы с тобой, Друг Народа!
Марат (его голос звучит все яростнее, в нем легкая дрожь, которая придает новую ноту гнева его речам).
Ты - забравшийся так трусливо,
К самым верхам...да, ты!
Я - голос народа и его сила,
Я - его дух и черты!
Выкрики, нарастающий гул. Чьи-то попытки аплодировать заглушаются. Робеспьер и Дантон приходят к какому-то соглашению. Барбару со своими сторонниками, несмотря на вроде бы численное превосходство, явно чувствует себя неуютно. Народ обращает на них гневный взор все чаще.
Обвиняя меня, ты обвиняешь народ,
А его винить - измена!
Революция - смерть, пена морская и бог,
И ее деяния - священны.
Марат бесчинствует. Он подходит к горожанам и никто, почему, не делает попытки остановить его, Трибунал безмолвствует. Марат наслаждается славой, которую оказывает ему толпа и почтением.
Скажи, ты, трибунал! -
Как смеешь винить
То. что ты сам желал,
И то, что тебе дозволяет судить?
Мы идем за народ,
А я - Друг его и опора!
Ну, трибунал? Вперед -
Суди! Я жду приговора!
Марат сочетает в себе обвинение самого Трибунала и речь, восхваляющую народ. Трибунал переглядывается в явном смятении. Барбару делает попытку вырваться и что-то сказать, но его удерживают.
Марат замечает, однако это, и по его ухмылке легко представить, что ему даже на руку был бы срыв Барбару, от которого удержали Шарля сторонники.
вы, не смеющие сказать,
То, что смею сказать я,
Как смеет обвинять
Того, кто отдал себя?
Скажи, трибунал!
Как смеешь ставить в вину
То, что сам развязал:
Измену и войну?
Испуганный шелест. Змеиный шелест. Толпа обращается в единое слово, сказанное Маратом. Марат поворачивается к своим обвинителям.
Скажи тот, кто посмеет,
Кто мне там позор предрекал?
Я уничтожу предательских змеев!
Ну, что ко мне, трибунал?!
Замолкает, даже не скрывая своей победной улыбки, от которой его лицо не становится добрее или мягче. Поднимается сумятица.
Трибунал (тяжело и надрывно). Оправдан!
В зале настоящее безумство. Народ взрывается аплодисментами и выкриками победы. Тотчас к Марату подходят несколько и подхватывают его на руки и выносят, как настоящего триумфатора из зала.
На улице триумф обретает больший размах. Слышно ликование граждан. Кто-то укладывает на голову Марату венок из листьев.
Барбару (в бешенстве). Цезарь!
Сцена 1.11 «Нам теперь один итог»
Барбару со своими сторонниками идут по улице, стараясь держаться в тени от народа, который теперь стал единым организмом из радости и поздравлений к Марату.
Сторонник 1.
Вы знаете все, так, как знаю я,
Что нам теперь один итог.
Мы проиграли! Нам не выдержать и дня
Марат к нам будет жесток.
Барбару.
Я запрещаю. Запрещаю вам,
Думать, что мы в поражении!
Марат все тот же тиран,
А у нас…скорее отступление.
Очень скоро народ
Нам все позиции вернет.
Сторонник 2.
Без Марата они были бы слабы,
Но теперь стали много сильнее.
Барбару.
Если это вас пугает, то вы,
Можете идти туда, где вам светлее!
Каждый имеет взлет и падение,
Это триумф, да, но он последний ему…
Сторонник 3:
Знаешь, Барбару…
Он ведь придет за тобой.
Барбару.
Пока нет обвинений!
И не за мной,
А за всеми, кто против скажет ему!
Сторонник 4.
Нам один итог, мы думали – победа!
Мы призвали Марата к ответа,
А он…а мы…лишь пепел на ветру.
У нас теперь один итог!
Барбару.
Оставьте! Довольно! Сколько можно?
Наша борьба – это дело сложное,
И да, метод войн жесток.
Но тот, кто опускает руки, кто слаб,
Тот по духу своему – раб.
Тот по духу своему – унижен,
Мы вернем к себе любовь улиц Парижа!
Мы выучили этот урок,
И станем идти по дороге другой,
И вернем всё любой ценой!
Ведь у нас теперь один итог…
Барбару сворачивает со своими сторонниками влево, где теряется в проулках, исчезая где-то в подворотнях. Ликующая толпа приносит Марата в Конвент.
Сцена 1.12 «Он вечен!»
Жилище Марата. Симона сидит за вышивкой. Врывается Альбертина.
Альбертина (в страшном волнении). Симона, ты слышала весть?
Симона. Что такое?! Жан? Что с ним? Что?
Альбертина. Ха-ха! Он оправдан! И скоро будет здесь! Принесли на руках в Конвент его!
Симона. Хвала судьбе! Я так боялась за него…
Альбертина (бросается к ней, хватает ее за руку).
Он вечен, Симона, пойми! Он вечен,
Пока тяжесть смерти давит другому на плечи,
Он вечен! Его слова, его памфлеты и имя его
Не исчезнут! Не исчезнет ничего!
Он вечен! Он смел, заявляя всю правду,
Не боится ни черта ни бога, ведь знает,
Что любые тени огненного ада
Его славы не преломляют!
Симона (с тяжестью).
Я знаю, что вечен он, знаю!
Пусть я слов таких не называю,
Но чувствую то же, что говоришь ты -
Я знаю, что вечны его черты,
Что мне так повезло, что я -
Его тень…
Альбертина.
И он любит тебя!
Иначе – тебя бы не было здесь!
Ах, Симона, если что-то вечное есть,
То это – память в народе, память,
Которую не сжечь и не оставить!
И Марат уже увенчал в народе себя,
Да сделал это виртуозно, сделал так,
Что даже в зареве времени – его огня,
Не исчезнут его слова и его шаг…
Симона.
Он вечен, он вечен…я понимаю,
Я только боюсь и люблю – такая,
Вот я! Смешна и наивна, слаба…
И, может быть, даже глупа,
Но я видела чудовищный сон,
В нем Марат, что кинжалом сражен…
Тихо плачет. Альбертина успокаивает ее.
Альбертина.
Симона, Симона, пойми!
Сон – это сон, слёзы утри!
Страх порождает кошмарный сон,
И если он во сне кинжалом сражен,
Это значит, что боишься ты,
И следует: любовь сильнее черты…
Симона, не плачь, слёзы не лей,
Марат оставит след в умах людей.
И пока мрамор смерти давит другому на плечи,
Марат будет вечен…
Альбертина обнимает Симону. Слышны шаги, мгновением позже открывается дверь. На пороге Марат. Нельзя сказать, что он пережил триумф – он обычен, быстр, напорист…Альбертина и Симона поднимаются ему навстречу.
Альбертина. Мы слышали, что было! Мой брат…
Симона. Мой муж…я боялась, что ты не придешь назад.
Марат. Да, было славно, но, я прошу оставить меня. мне нужно работать. Работать над завтрашним днем.
Альбертина (быстро переглянувшись с Симоной). А…что завтра? что будет?
Марат. Будут сожжены праведным огнем все, кто не бесполезно судит!
Удаляется в кабинет, закрывает за собой двери. Симона и Альбертина провожают его взглядами.
Сцена 1.13 «Когда отрезан всякий путь к отступленью»
Конвент. На трибуне Робеспьер. Марат сидит в ехидном спокойствии. Дантон с мрачным торжеством. Барбару и его сторонники бледны, и стараются не смотреть друг на друга.
Робеспьер. Я требую, чтобы все, кто присоединился к нашим врагам, к врагам нашей свободы, и все, кто согласился с преступными постановлениями, были переданы суду…если они откажутся подчиняться, то пусть они будут поставлены вне закона.
Гул одобрения. Яростный, подхваченный многими голосами.
Сторонник 1, (к Барбару тихо).
Нет, как они посмели!
Они отрезают всякий путь
К отступлению.
Барбару.
Петион, они проклятые змеи,
Что жалят в сердце, в грудь,
И придумывают преступления…
Робеспьер. Никогда еще преступление не было установлено такими многочисленными дoказательствами; никoгда преступление не мoглo иметь стoль oпасных пoследствий; никoгда наш дoлг не был так яснo намечен. Мы дoлжны мечoм закoна пoкарать этих чудoвищ.
Сторонник 2 (также тихо к остальным).
Это не поражение, но что-то рядом,
Взгляните…сколько осуждения в их взглядах,
А ведь еще недавно, еще вчера…
Чей-то выкрик 1. Правильно! Давно их всех гнать пора!
Речь Робеспьера провожают аплодисментами. На трибуну поднимается следующий.
Сторонник 3.
И этот здесь! Ну, что начнет…
Демулен, чтоб его. Проклятый черт!
Демулен (оглядывая залу с трибуны). Я призываю выступить всех, как одного против врага, что засел в сердце нашей Революции…
Барбару. Ложь!
Демулен. Враг, много опасный, чем король. Враг, много опасный, чем голод – это наш враг, враг, которого мы позволили взрастить…
Петион (опять же, к Барбару).
Еще не кончено. Да, кажется сейчас,
Что всякий путь к
