чисты.
С легкой горечью.
Не успели к знакомству -
Уже расставаться,
Отдает ей ее письмо.
Шарлотта, кто же ты?!
Сцена 2.5 «Вверяю тебе»
Барбару отходит к своему столу, перебирает листы, бережно поглаживает их, по корешкам брошюр проводит пальцем, выбирая, что именно передать. Наскоро собирает пакет, запечатывает, пишет адрес.
Барбару.
Шарлотта, вверяю тебе
Эти письма…в них – мы!
Мои братья, пойми!
Не знаю, что в следующем дне,
И что тревожит твои черты,
Но эти адреса береги!
Протягивает ей пакет. Шарлотта поспешно берет его, пробегает глазами адрес, кивает, хочет уйти, но Барбару легко останавливает ее, перехватывая за руку.
Не знаю, что ждет тебя,
Что за участь и что за предлог,
Напиши мне пару строк,
Может, ты найдешь себя…
Шарлотта кивает, высвобождая руку из его хватки.
Я знаю, что слова твои -
Ложь и только есть что-то
За ними, что много сильней!
Шарлотта отводит взгляд, затем, не выдержав его испытующего взгляда, вовсе отворачивается.
Полагаю, что дело в любви?
Ты едешь туда для кого-то!
Ну что ж…до новых дней!
Шутливо откланивается. Затем серьезнеет мгновенно.
Я вверяю тебе письма и строки,
Я вверяю тебе имена друзей…
Пусть берегут тебя дороги
От вражеских теней!
Шарлотта прижимает пакет к сердцу, показывая, что все понимает, понимает серьезность бумаг, отданных ей.
На нас охота -
Раздумать не стыд! Решай,
Если сомнения есть, если есть что-то…
Барбару видит, что Шарлотта только плотнее прижимает к себе драгоценный пакет и понимает, что бесполезно ее разубеждать.
Ладно…ступай!
Шарлотта пятится к дверям.
Я надежду на Париж вверяю,
И что завтра будет – я не знаю.
Но времени нет – решай!
А если решила –
ступай!
Резко машет Шарлотте, та мгновенно скрывается из его комнаты, слышно, как она быстро сбегает по лестнице. Барбару оглядывает комнату, затем наливает себе вина, но не касается его, а просто разглядывает бокал.
Сцена 2.6 «Прошу, вручи мне его боль»
Дом Марата. Комната, наполненная сыростью, теневым серым светом, пропитанная болезненностью. В комнате – ванна. В ванне – Марат. Через ванну перекинута доска, на которой он пишет. Тут же принимает посетителей. Люди проходят к нему, шепчутся, выходят, крадутся. Симона и Альбертина сидят напротив комнаты, так, чтобы не слышать разговоров в ней, но если что подойти к Марату.
Альбертина. По крайней мере, ванная ему хоть как-то помогает, и приступы боли снимает. Если бы он еще только мог отдохнуть!
Симона (сама посеревшая и болезненная на вид, выцветшая). Я слушаю ночью, как он дышит, и боюсь уснуть, вдруг ему будет плохо, а я…не услышу?
Альбертина обнимает ее.
Альбертина. Франция многим тебе должна, поверь! Если бы не ты, не твои средства…ох, не билось бы сердце его памфлетов, его газет. Нет, Симона, не отрицай же, нет! Само небо послало тебя моему брату. Это его благо. Догадываюсь, что он бывает груб, но…пойми, что не все идет так, как надо, и не чини над ним суд…
Симона. Что ты! Что ты! Милая моя! Это он спасает и бережет меня. я люблю его каждый день, пусть я всего лишь тень…
Мимо них проходит Робеспьер, коротко кивает обеим, но более не уделяет внимания. Альбертина едва заметно передразнивает Робеспьера, Симона с трудом удерживается от смешка, ограничивается улыбкой.
Марат (голосом, в котором все больше дрожи). Сестра? Симона?
Альбертина. Симона, сиди, не спорь! Теперь мой черед! Я всегда помочь готова. Он мой брат.
Симона (тяжело опускаясь на прежнее место). Бедный мой Жан-Поль Марат…
Симона (роняя голову на руки).
Небо, если ты слышишь меня,
Слабую тень, чья ничтожна роль,
Прошу…за Францию, не за себя! -
Прошу, вручи мне его боль.
С видимым усилием поднимает голову от рук, поправляет платье, пытаясь вернуть себе прежний вид.
Клянусь, что вынесу это,
Я лишь тень – одно ничего!
А он…
Оглядывается на комнату Марата.
Ведет войну до победы!
Прошу, вручи мне боль его.
Входят новые посетители. Симона велит жестом ожидать приема, явно неприязненно оглядывая гостя.
А к нему все идут и идут,
А я слов не имею и не дышу,
Они все сердце его жгут!
Вручи мне боль его, прошу!
Из-за дверей появляется Альбертина. Она бледна, ее руки дрожат. Она подходит к столу, мгновенно наливает себе воды и залпом выпивает его. только после этого переводит дух. За дверью слышен стон Марата. Симона пытается рвануться туда, но Альбертина удерживает ее. Посетитель нервно озирается на женщин, те не реагируют на него.
Симона и Альбертина (поддерживая друг друга, сдерживая слезы).
Пусть лучше я, не он…а я!
Ведь моя так мелка роль.
Он всем нужен, так бери меня,
Прошу, вручи мне его боль!
Марат (тяжелым, но явно собранным голосом). Заходи, Лоран! Я жду!
Гость, поглядывая на женщин, с опаской заходит в комнату. Симона, зажимая рот ладонью, задыхаясь от рвущегося рыдания, сгибается пополам.
Симона. Я не могу…
Альбертина обхватывает ее, крепко обнимает и гладит по спине, пытаясь успокоить.
Сцена 2.7 «Бегите»
Париж. Убежище жирондистов, друзей Барбару. Несколько человек. Перед ними Шарлотта Корде, с листами, раздает, кому и что. речь Шарлотты сбивчивая, быстрая. Жирондисты, слушая это, переглядываются, не понимая явно, почему у этой сумасшедшей на вид девицы письма Барбару.
Шарлотта (ее глаза блестят, как в лихорадке).
Бегите отсюда, скорей!
Прочь из Парижа!
Они погубят вас…
Им плевать на души людей,
Они найдут и услышат,
И вывернут каждую из фраз.
1 (со сдержанным тактом).
О чём вы, Корде?
Говорите – бежать!
Ха, а спасение где?
Спасения не отыскать!
2 (с насмешкой, в которой больше отрицания происходящего).
К тому же, дитя,
Вы молоды и не знаете битв!
Вы думаете, что здесь, средь дня,
Кто-то будет убит?
Не смешите!
Шарлотта (заламывая руки).
Ну бегите же, бегите!
Бегите, я вас прошу!
3 (с сочувствием).
А я вам вот что скажу -
Письма у нас, благодарю!
Указывает на дверь.
Шарлотта (с надрывом).
Послушайте, что я говорю!
Бегите отсюда, бегите!
Сегодня же! В Кан!
4 (устало).
Снова – здорово!
Вы не смешите,
Каждый за себя решает сам!
Шарлотта.
Бегите, бегите!
Сегодня, решайте!
1,2,3,4 (раздраженно, наступая на нее так, что она отступает к дверям).
Не смешите!
Ступайте!
Шарлотта оглядывает всех с гневом, затем опрометью бросается прочь.
Сцен 2.8 «Любой войне нужна священная жертва!
Дом Марата. Его комната. Ванная. Сам он в болезненном, но лихорадочном состоянии. Мечется по комнате, в смешанном приступе мысли и боли.
Марат.
История складывает свой коварный узор,
И только тот, кто умеет читать меж строк,
И видеть дальше, чем людской взор,
Однажды перейдет порог…
Останавливается посреди комнаты, разводит руками, как будто бы перед ним какая-то завеса, затем снова начинает метаться, встряхнувшись.
Любой войне священная жертва нужна,
В этом суть и в этом главный урок!
Кто-то уйдет, чтоб победа пришла,
Это тот, кто умеет читать меж строк…
Неожиданно смеется. Смех его лающий, хриплый, дрожащий.
Тот, кто видит больше, чем речёт,
Кто народом любим и знаком ему,
Тот роль священной жертвы обретет,
Тот находит в этой славе рано тьму!
За дверью видна тень – женская. Она некоторое время виднеется на пороге, затем прижимается к стене, так, как будто бы человек, стоящий за дверью, не желает быть угаданным. Марат видит. Усмехается.
Мы на войне, кто скажет, что нет?
Мы на войне, а это одно значит,
Что кто-то, любимый народу, оставит свет,
И смерть та возвысится в плаче!
Во входную дверь раздается громкий стук. Испуганная тень у дверей Марата бросается к входу, явно выдавая себя. Марат смеется опять. Его движения лихорадочные и рваные. И сам он соткан из этой рваности и безумства.
И это лишь это одно
Позволит вершить суд над врагом…
Без жертвы с врагом нелегко,
Нужно убить того, кто любим и знаком.
Заходится в кашле. От кашля складывается пополам и цепляется за край ванны. С трудом удерживается на ногах, тяжело переводит дух.
Любой войне нужна священная жертва,
Недаром история плетет узор свой.
И за смерть коварную эту
Враг заплатит кровавой ценой!
Поднимается от ванны и падает в кресло, выпивает какой-то темный раствор. Его руки дрожат. По телу проходит судорога…
Любой войне нужна священная жертва,
Жертва любимая, пусть смерть кипит!
За эту смерть над врагом победа,
Любым методом – народ простит!
Его дыхание прерывисто. Он обхватывает голову руками, закусывает тонкие губы в кривой усмешке, чтобы сдержать болезненный стон.
Любой войне священная жертва нужна,
Смерть – это жестокое средство, но! -
Когда ожидает спасенья страна,
Всё можно…
Овладевает собою, стискивает руки, криво усмехается вновь. шепотом.
Вопрос лишь: кто?
В дверь раздается робкий стук. Марат поднимает голову.
Сцена 2.9 «Воззвание»
Шарлота Корде пишет письмо. Ее рука тверда, но голос дрожит, дрожь та имеет скорее лихорадочное свойство, исходящее от возбуждения.
Шарлотта (проговаривает отдельные слова из своих записей, предложения, обороты).
Объединяйтесь…против всех,
Кто изгоняет наше право на свободу.
Марат вне закона! Его смех -
Это пытка над народом!
То, что я свершаю, клянусь!
Я совершаю одна, без поручения,
И смерти за это я не боюсь -
Смерть это совсем не мучение!
Перечитывает, внимательно проглядывает, закусывая кончик пера. Подчеркивает в письме «Совершаю одна».
Граждане, восставайте против тирана,
Его слова и жесты – вот наша рана,
Моя голова, что ляжет во имя борьбы,
Станет символом этой войны!
Глаза Шарлотты блестят.
Клянусь, клянусь всем, что имею,
Никто! Никто не знал планов моих!
Никто не знал! Я одна. Одна против змеев,
Что душат граждан своих!
Некоторое время в размышлении, затем хватается с лихорадкой за письмо.
Объединяйтесь! Мое имя… да. Вот так!
Я сегодня делаю первый шаг -
Это пример.
Сегодня сгинет Марат – лицемер,
Предатель и враг…
Да, я делаю этот шаг!
Мне никто не велел…Нет!
Он сам перед народом понесет ответ!
Шум за окном заставляет ее вздрогнуть, выныривая из своих мыслей. Обернувшись, никого не увидев, Шарлотта пишет еще быстрее. Теперь ее руки дрожат, она пишет неаккуратно.
Время уходит. Я тороплюсь,
Я сегодня иду к самой смерти,
Но это бессмертие! Я не боюсь,
Ведь оставляю слово вам: «верьте,
Граждане, тиранов не будет над нами,
Вот вам девушка – пример. Вот символ вам,
Она отомстила! Она убила своими руками,
И ушла к бесконечным снам!
Пусть судят меня – пусть, пусть! Я взываю
Не к милосердию, а к вам, мои друзья!
Я сегодня зверя, а не человека убиваю,
И призываю – терпеть их нельзя!
И главное, помните: я иду на это для людей,
Не из-за слово чьего-то!
А за свободу родителей наших и наших детей,
Навеки бессмертная -
Ваша Шарлотта!
С удовлетворением выдыхает, складывает письмо на четыре части, кладет его под корсаж платья, затем, глядя в потускневшее и неровное зеркало, оправляет свою прическу, свой наряд и, бросив последний взгляд на комнату, на стол, выходит вон.
Сцена 2.10 «На пороге»
На пороге дома Марата. Шарлотта уговаривает Симону впустить ее и устроить аудиенцию с Жан-Полем. Симона отказывает, говоря, что он болен и принимает только тех, кто с важной новостью.
Шарлотта.
Прошу вас! Впустите меня,
У меня важное дело!
Иначе бы я не посмела,
Явиться вот так…среди дня!
Симона (жестко, но жесткость та идет от усталости и переживаний).
Девушка, прекратите кричать,
Он болен, понимаете, вы?!
И я откровенно могу
