его лицо ладонями и заглянула в глаза. Дин слегка улыбался, а взгляд у него был добрый, чуть грустный и усталый. Она ладошками убрала с его лба волнящиеся темные волосы. Брови у него были слегка приподняты над переносицей, что придавало ему удивленный вид, при этом на лбу появилась небольшая складка с глубокой морщиной как и в тот момент, когда он хмурился. Винта очень нежно поцеловала эту складку, а потом крепко обняла его. Она только сейчас поняла, что значит «ад’ика».
- Папа...
Мандо улыбаясь, сгреб худенькую кудрявую девочку, подняв ее. Он приласкал ее. Винта почувствовала, как он пару раз поцеловал ее голову, и крепче обхватила его.
- Папина дочка, - тихо сказал Мандо.
- И мамина, - добавила она.
Сейчас Дин думал о том, как круто изменилась его судьба за последнее время. Он жил один, ничего не хотел, ловил за награду всяких отпетых мерзавцев, иногда не отказывал себе и развлекался с женщинами, встревал в драки и испытал на своем бескаре много бед. Он был одиночкой, не желающим связывать себя какими-либо обязательствами и узами. Ему было так удобнее и проще жить. Однако когда у него появился маленький сын, найденыш, такой же одинокий, как и он сам, которого он принял и взял за него ответственность, вспомнив при этом самого себя, ему пришлось многое изменить и во многом измениться, отказавшись от своих привычек одиночки. Мандо даже представить себе не мог, какой потенциал заложен в нем самом. Но даже одиночка и самый крутой стрелок в Галактике в глубине души все равно мечтает о ком-то, кого можно согреть и кто будет любить его, не задавая вопросов, таким, как есть, со всем этим бескаром, шлемом, наемничеством, присягой и постоянными приключениями. Судьба дала Джаррину такой шанс в виде салатового ушастенького крохотусика, будто давно ожидающего его в полной уверенности, что отец придет за ним. Потом Мандо не захотел расставаться с мальчиком, к которому привязался всем сердцем. Он не умел обращаться с маленькими, несмотря на спецподготовку, пройденную в Убежище, где юных мандалорцев учили всем азам семейной жизни, благодаря чему будущие мужья могли принять роды в полевых условиях во время боя и знали, что делать с детьми. Мандо больше интересовало в то время оружие. Со временем понимание пришло. Мальчик на борту принес отцу большие проблемы, но при этом Дин был счастлив. Как умел, он заботился о Малыше, нянчился, наблюдал за ним. Ребенок многому научил неуступчивого и молчаливого наемника, а он был благодарен за это.
Джаррин вовсе не собирался устраивать личную жизнь, он просто искал безопасное место для сына, чтобы спрятать его и не таскать с собой, оставив в безопасности и время от времени возвращаясь, чтобы навестить дитя. Все решилось по-другому. Появилась женщина, которую он полюбил, и чувство было взаимным. Дин проверял себя: не очередное ли это любовное приключение, коих у него за всю жизнь было предостаточно? Он молчал о своих чувствах. Еще одной причиной стало мандалорское воспитание. Мандалорцы слишком щепетильны в вопросах брака. Признаться в любви означало только одно: идти и давать брачную клятву перед оружейным алтарем. Долговременная проверка собственных чувств привела к осознанию неизбежности. Мандо все время думал об Омере. Тогда он дал себе слово, что избавившись от главной угрозы, он вернется, чтобы остаться с любимой навсегда.
Его смущало лишь одно: у Омеры был ребенок. Дин понимал, что девочка может его не принять, и это будет справедливо, независимо от того, что Омера была готова принять его сына и растить, как своего. Винта очень полюбила Малыша, но не было никаких гарантий, что она примет чужого мужчину, хоть и спасшего их от негодяев. Как ни крути, а он чужак.
Шлем надежно скрывал лицо, но если бы Винта видела его глаза в первый раз, она бы все поняла. Мандо отнесся к ней по-доброму, с большой симпатией и очень спокойно. Он понимал, что она еще маленькая. Восемь не пять, но это еще не так уж и много. Неожиданно он понял, что эта маленькая шалунья ему понравилась, смотреть на нее было одно удовольствие. Это был милый и добрый ребенок. И Мандо нашел в своем сердце место и для нее. Для мандалорца она была таким же найденышем, как и его сын, нуждающимся в ласке и защите. Он принял и пожалел ее. Каково было его удивление, когда он обнаружил, что это взаимно. Девочка была открытая, не лишенная любознательности. Джарррин понял, что она приняла его вовсе не из-за мамы, а потому, что он был нужен ей самой. Для него все было по-мандалоски понятно: Омера-его жена, а Винта-его дочь. Удивительно, но за столь короткое время мужчина и девочка успели крепко привязаться друг к другу. Мандо оказался на месте ее погибшего отца-повстанца, которого она любила, но почти не помнила.
- Папа, давай придем сюда завтра рыбу ловить, - предложила Винта.
- Это как мама разрешит, - улыбнулся Дин, поцеловав ее в щеку. - Пойдем домой, дочка, нас ждут.
Он поставил ее вниз, подобрал шлем, тут же надев его, взял корзину с уловом одной рукой, а Винту за руку другой. Они двинулись в обратный путь: мандалорский охотник за головами Мандо и маленькая девочка - его дочь Винта.
Шагая по лесной тропе рядом с Дином Джаррином, девочка внимательно смотрела по сторонам. Вдруг она остановилась, отпустила руку Мандо и сбежала с тропы в небольшой овражек, заросший кустарником.
- Винта! – негромко окликнул ее мандалорец. – Эй, ты куда?
- Па! Иди сюда! – позвала она его откуда-то из кустов.
Он спустился. Винта стояла меж двух кустарников и улыбаясь протягивала ему пару больших грибов.
- Их тут полно!
- Они съедобные?
- Да.
-Ты уверена ад’ика?
- Конечно. Мы их с мамой часто собираем.
Она положила грибы в корзину и предложила:
- Давай наберем, отнесем маме, а она их приготовит?
- Ладно. Давай наберем, - покладисто согласился охотник за головами.
Они прошлись по овражку, вышли на другую его сторону. Чтобы не заблудится, Джаррин настроил навигатор относительно тропы.
Понемногу они набрали грибов, корзинка потяжелела.
- Пойдем обратно. Уходить далеко от тропы плохая идея, - предупредил Мандо.
В подтверждение его слов в ближайших кустах кто-то зашевелился. Винта тут же спряталась за спину своего названного отца и выглянула из-за него, а мандалорец вспомнил, как в детстве так же прятлся за спину своего папы. Он ожидал, вытащив бластер и приготовившись к атаке.
- Па, там кто-то есть, - вполголоса испуганно сказала девочка.
- Не знаю, кто там, дочь, но он может быть опасен.
Некто хрюкая взрыкивал из кустов. Затем, кусты зашевелились, и из них выскочил какой-то средней величины зверь, похожий на ящера, но при этом имеющий на морде небольшой хобот с рылом и мощные бивни. Отталкиваясь сильными когтистыми лапами от лесного грунта и вспахивая его, он бросился на мандалорца. Девчонка завизжала от страха и зажмурилась. Мгновенная реакция, выработанная годами, не подвела. Дин пару выстрелов поразил животное наповал и с облегчением выдохнул, увидев, как оно завалилось на бок и затихло.
- Не бойся, я его пристрелил, - успокоил он дочь, которая вцепилась вего плащ сзади.
Она открыла один глаз, потом другой и обнаружила, что боятся больше нечего.
- Пойдем-ка, посмотрим, что это за зверь.
Мандо без страха подошел к животному и перевернул его сапогом.
- Пап, а я знаю, кто это. Это рылоящер. Он никого не ест, но лучше к нему не подходить. Наши фермеры иногда на них охотятся, эти звери вытаптывают огороды. Иногда соседи с нами делились. Он вкусный.
- Вкусный, говоришь? – задумался отец.
Он посмотрел по сторонам и нашел, что искал: прочный толстый сук дерева. Срезав его виброклинком и обрезав до определенной длины, Мандо вытащил из подсумка шнур.
- На себе это…рыло я не потащу, а вот сделать транспортабельным могу.
Он тут же особым образом связал зверю лапы и привязал его за них к палке.
- Тебе тяжело? Помочь?
- Помоги. Корзину понеси. Ага? – усмехнулся мандалорец.
- Ну, чего ты смеешься, па? – сконфузилась девочка.
- Винта, он тяжелый. Это мужская работа, - улыбнулся Дин под шлемом, пригладив кудри дочери, и тут же снова усмехнулся. – Поохотился!
- Зато мама обрадуется. Да, папа? И рыбу половили, и зверя подстрелили, – рассудительно произнесла Винта.
- Ага, - весело отозвался Джаррин. – А ты, как я погляжу, настоящая мандалорка. Кто скажет, что ты не дочь мандалорца, получит в лоб.
Винта подбоченилась и ответил ему в тон:
- А кто скажет, что ты не мой папа, будет булькать в пруду с крилем!
Тут же она услышала, как он тихонько весело засмеялся.
Они возвращались домой. Винта тащила корзину, а Мандо тяжелую тушу.
Неожиданно девочка спросила:
- Па, а почему ты не спишь с мамой в одной кровати? Это чтобы у нее живот не рос?
Дин опешил. Вот так вопрос?!
- Что? - он нахмурился под шлемом и строго спросил. - Это еще что такое?!
- Па, ну, не сердись, пожалуйста, - Винта потупилась и покраснела, сообразив, что спросила что-то не то.
Мандо подумал: "Спокойно, парень. Тут деревня, жители простые и открытые люди и если кто-то что-то ляпнул, то можно считать разнесенным на всю округу. От детей тут врядли что-то можно утаить. Она маленькая еще. Ну, что? Сердится на нее? Обижаться? Врать? Потом будет хуже. Судя по всему, она ничего не знает и действия Хаадэна восприняла, как желание убить. Ладно. Значит, придется как-то выкручиваться."
Восемь лет не так много, а детей всегда интересует вопрос, откуда они берутся. Правда, говорить ей всякую ерунду, вроде «мифозавр принес» или «у джайв выменяли», «у тускенов нашли» он не собирался, во всяком случае, потому, что Винта знала кусок правды. Он вспомнил, что мандалорцы от вопроса своих биологических детей либо найденышей, взятых с младенчества, отмахивались традиционным ответом «из бескара выковали». Мандо продумывал ответ со скоростью крестокрыла, пикирующего вниз с выключенными двигателями. Решив выяснить все до конца, он поинтересовался:
- Почему ты спрашиваешь об этом?
- Ну...моя подружка сказала, что если папа и мама спят в одной кровати, то у мамы растет живот. А почему?
Дин тихо выдохнул. Его подозрения оправдались. Винта ничего толком не знала. Он понимал, что сейчас посыпятся вопросы и отмахнуться от них не удасться. Придется объяснять, но так, чтобы не навредить.
- Знаешь, вообще-то я могу тебе кое-что рассказать, но обещай, что ни с кем об этом ты говорить больше не будешь. Это секрет.
- Даже с мамой?
- Да.
- Но она же мама!
- Она поймет, кто тебе все рассказал и обидится, что я выдал тайну. Тогда я оборванными ушами не отделаюсь.
- А если она не будет знать?
- Она догадается. И мало мне не покажется, да и тебя отругает. Не выдавай меня, Винта.
- Папа, я тебя не выдам. Вот честно. Расскажи, а? Пожалуйста, па-а-а!
- Ладно. Так и быть. Живот растет, потому что внутри есть ребенок. Это он растет, чем он больше, тем живот больше.
- А почему он там появляется?
- Потому что у папы есть его половинка и у мамы его половинка. Если сложить, получится целое.
- Почему есть мальчики и девочки?
- Половинки не равные. Если у папы половинка больше маминой, то получается мальчик, а если мамина, то девочка.
- Ого-о-о! Значит, мамина половинка-то бо-о-ольше оказалась!
- Да. Поэтому появилась ты. Иногда у родителей может быть по две или три половинки, тогда появляются двое или трое.
- Папа, почему ребятенок сразу не бывает? Почему
