смотрел, когда же, наконец, появится знак. Секунды тянулись медленно. Наконец он увидел, что кто-то резко откинул штору. Он посчитал до десяти и стремительно понесся к подъезду. Свет горел только где- то в верху. На четвертом этаже железная дверь была чуть приоткрыта. Когда он с ней поравнялся, из-за нее показалось лицо незнакомой молодой женщины
- Николай? - спросила она - Проходите. Вот возьмите, это вам - она протянула лист исписанной бумаги - идите в ванную, я зажгу там свет.
- Где Татьяна?
- Читайте, там все написано.
Николай узнал листочек из собственного блокнота.
Значит, она написала письмо еще в Ельце.
- Коленька! Не обижайся, но я знала, что ты не отпустишь меня одну. Не обижайся и поверь, сейчас ты мне не помощник. Мне легче быть пока одной. Так нужно. Не ищи меня, как только появится возможность, я дам о себе знать. Поезжай домой и помни, я очень тебя люблю.
Николай присел на край ванны. Ощущение было такое, словно стены обрушились на него. Внезапно в ванной потух свет и сразу распахнулась дверь.
- Всё уходите - сказала незнакомка - времени больше нет, сейчас хозяин придет. Даст нам с вами на орехи. Они вышли в подъезд. Женщина замкнула на ключ металлическую дверь, потом, ни слова больше не говоря, исчезла в соседней квартире. Николай спустился к машине, сел в кресло и несколько минут пытался понять, что же с ним произошло. Его обволакивало ощущение пустоты и бессилия. Разогнать бы сейчас машину да въехать в бетонную стену. Чем не решение вопроса? Он запустил двигатель и поехал домой в Елец.
Генка не придал просьбе отца никакого значения. Тут же, как только он вышел от него, он показал друзьям деньги и сообщил
- Гуляем ребята.
- Хороший у тебя папик - сказала одна из подружек - поговори, может он и меня удочерит.
- Нужна ты ему. Сейчас захожу, а у него, кто бы вы думали в халатике расхаживает? Не догадаетесь - Татьяна Борисовна.
- Наша хореографичка?
- Точно. Она самая.
- Ничего себе, твой шнурок дает!
- Ее же по Москве ищут, а она тут сидит и в ус не дует.
- Нам - то, что за дело? Пусть ее Бондин свои рога измеряет. У нас другие заботы. Нам важно, чтобы шашлык не подгорел и пиво не прокисло.
Николай целую неделю валялся в постели. Вставал только попить чай. Делать ничего не хотелось. Только, проводив сына, он собрался на несколько дней на реку. Собственно это не очень оживило его. Просто поменял место лежки. Казалось, что жизнь закончилась. За три дня он ни разу не достал удочки.
К вечеру четвертого дня отправился домой. На подходе к Ельцу заметил, что в окнах дома матери горит свет. Ну конечно, это Татьяна. Приехала, а его нет. Он причалил к берегу и, бросив катер, быстро пошел в дом. За столом, по хозяйски, расположились трое накаченных братков.
- Ну, вот, наконец, и хозяин прибыл. А мы тут заждались. Присаживайся, бедолага, поешь на дорожку.
- Что вы тут делаете?- спросил Николай, но ему никто не ответил. Один из парней достал телефон и доложил по - видимому начальству
-Объект прибыл - потом убрал телефон и распорядился - всё едем, ребята.
Только потом обратился к Николаю
- С тобой поговорить хотят, пошли.
Все уселись в громадный джип и машина поехала в сторону Москвы. За всю дорогу ему не было сказано больше ни слова.
У самой Москвы, съехали с Каширского шоссе на грунтовку, проехали КПП с охраной и углубились в катеджный поселок. Потом, какой - то хромой старик, осветив машину ярким фонарём, открыл ворота дачного участка. Николая провели в комнату, расположенную не в самом доме, а в хозяйственной пристройке, оставили там, опять ни слова не сказав. В комнате стояла кровать, два кресла и диван. На журнальном столике небрежно были брошены несколько женских журналов. Обычная гостиничная комната. Николай сел в кресло. Время текло медленно. Где - то через час, он поднялся, подошел к двери и открыл ее. Сейчас же раздался голос из невидимого динамика.
- Что ты хочешь?
- Где у вас тут туалет?
- Следующая дверь слева.
И опять тишина. Туалет был громадным. Все сверкало никелем и фаянсом. Одна из стен обложена зеркальными плитками. Николай заметил, что среди этого сортирного великолепия, в своем рыбацком одеянии выглядит слишком неуместно. Когда он вернулся в комнату, его уже ждал там один из братков
- Ну что отлил, бедолага? - спросил он равнодушно - Пошли со мной.
Они пересекли двор и вошли в трехэтажный особняк. Пол был устлан мохнатым белым ковром.
- Как раз для моих резиновых сапог - усмехнулся про себя Николай. У одной из дверей остановились. Браток спросил с улыбкой
-Не комсомолец? Ножичка с собой не носишь? - и ловко обыскал его. Потом открыл дверь.
- Иди.
В большой комнате, стены которой были расписаны как палехская шкатулка, за красным лакированным столом, сидел мужчина, примерно такого же возраста, как и Николай. Он, улыбаясь, вышел навстречу и протянул руку для рукопожатия.
-Прежде всего, хочу принести вам свои извинения за доставленное беспокойство. Но, я человек очень занятой и сам к вам приехать не мог. Давайте присядем. Хотите выпить?
- Спасибо не хочу.
- Тогда курите. Вот сигары, сигареты.
Николай с удовольствием закурил. Собеседник втянул в себя дым от его сигареты.
- Я бы и сам покурил, но сердечко - он постучал себя по груди - барахлит.У вас Николай как со здоровьем?
- Пока не жалуюсь.
- Вот и замечательно. И чтобы и дальше не жаловаться, вам придется быть со мной честным. Дело в том, что вас видели дважды в компании моей несчастной супруги. Она очень больной человек и порой не ведает, что творит. Расскажите мне, как вы познакомились?
- Если ваша жена Татьяна, то все было очень просто. Я живу возле реки. Как-то под утро, она постучалась ко мне в дом. Я вижу - женщина не в себе, избита так, что смотреть жутко, пригласил ее войти, вызвал врача, вот и все.
- Ну, а сейчас она где?
- Этого я не знаю, попросила меня отвезти ее в Москву, и исчезла.
- А когда пришла впервые, что сказала?
- Вообще ничего. Я подумал грешным делом - немая. Дня через два только заговорила. Вот тогда сказала, что ничего не помнит.
- Ну что ж, всё как будто сходится. А как женщина она вам понравилась?
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду трахать ее понравилось? Не претворяйтесь идиотом.
- Я и не претворяюсь. Её лицо нуждается в пластической операции. Кроме сострадания эта женщина ничего не вызывает.
- Ну, хорошо. Теперь по делу. Закавыка в том, что когда вы её привезли в Москву, она в состоянии безумия, похитила очень важные документы. Настолько важные, что если их немедленно не вернуть, у меня остановиться производство.
А это означает, что несколько тысяч человек останутся без зарплаты и вероятнее всего выдут на улицу. Этого допустить я не могу. Деваться ей некуда. Я знаю, что она может объявиться и у вас. Поэтому вам придется пожить несколько дней с моими людьми. Они сейчас отвезут вас обратно и там останутся. Еду будут привозить из ресторана, готовить ничего не надо.
- Вы, я надеюсь, не возражаете?
- По - моему, всё решили и без меня.
- Ну, вот и хорошо, что здравый смысл вас не подводит.
В комнату вошел охранник.
- Давай, Володя, поезжай с ним и буть на чеку. Если что, я сам подскочу
Как только приехали в Елец, свита разделилась. Два бандита с Николаем пошли в его дом, один в дом матери. Утром Николай в туалете обнаружил, что всюду расставлены жучки. В комнате Генки был оборудован наблюдательный пункт. Охранник Володя заметив, что хозяин заглянул в эту комнату, крикнул
- Сюда, старче, не суйся - служебное помещение.
Вообще охранники не церемонились. Они достали бутылки, которые Николай много лет привозил с моря, и попивая виски, издевательски похваливали хозяина.
- Ништяк у тебя тут напитки. Молодец, старче. Однажды в гости забежал Николай - тезка. Он тоже был уже на пенсии. Прежде, чем выпустить Николая на крыльцо к гостю, бандит предупредил его
- Смотри, убогий, мы тебя будем слышать и видеть. Скажешь чего лишнего, обоих через прямую кишку вывернем и сына твоего Генку удавим.
Николай вначале обнял приятеля, потом долго жал ему руку. Оба, когда - то в армии, были сигнальщиками. Лишнего не было сказано ни слова, но все, что было надо, он передал. Теперь нужно было ждать. Вечером Николай написал инструкцию тезке и, улучив момент, выбросил ее на улицу. Он не сомневался, все будет так, как он задумал.
Рано утром по домашнему телефону раздались звонки междугородки.
- Если это балерина, зови ее сюда. Понял? - прошипел Володя.
Это действительно была Татьяна.
- Привет, Коля! - сказала она.
- Привет, Танюша! Тебя плохо слышно.
- Я тебя слышу хорошо. Как дела? Меня не спрашивал никто?
- Все, Тань, спокойно.
- Хорошо, я приеду завтра часов в двенадцать. Приходи на катере один в змеиную протоку, к нашему шалашу. Ты понял?
- Понял, целую.
- И я целую.
- Молодец! Люблю со старыми серунами работать - похвалил Володя и тут же позвонил шефу.
- Все нормально - с радостью отрапортовал он - завтра в двенадцать возьмем ее. Сейчас я вам скину запись, сами послушаете.
После небольшой паузы, во время которой он получал, по - видимому, инструкции сообщил
- Шеф доволен, велел поглядеть, что это за змеиная протока. Так что давай, собирайся, поедем. Завтра он сам обещается быть.
На катере за пол часа добрались до места. Охранники осмотрели все вокруг. Владимир насмешливо сказал Николаю
- Как ты, старичок, здесь Таньку обихаживал? Ведь сыро кругом. Николай, ничего не отвечая, выводил катер задним ходом из протоки, прислушиваясь к разговору братков.
- Хитрожопая она, эта Танька. Если что не понравится до тракта от этого шалаша двести метров, пять минут и поминай, как звали.
На следующий день, около одиннадцати, над домом пролетел вертолет.
- Вот и шеф - прокомментировал Володя. И точно, ровно в одиннадцать, появился Бондин. Он хмуро поздоровался с братками, кивнул Николаю
- Наврал ты мне, Коля! Не хорошо. Это как же надо посострадать бедной женщине, чтобы она назначила свидание в шалаше, да еще обзывала его нашим. Ну ладно, все это мелочи, пойдемте потихонечку, скоро отправляться.
Перед тем, как Николай завел мотор, Бондин объяснил своим головорезам, как следует действовать. Мы вчетвером посидим в каюте. Как говорится в тесноте, да не в обиде. Танька, девка хитрая, как обезьяна. Не удивлюсь, если мы в этом змеином месте ее не застанем. Но она все равно появится, деваться ей некуда. Значит, пока не убедимся точно, что она на месте, будем сидеть тихо. И еще без рукоприкладства. Опыт уже есть. Все должно произойти естественно и культурно. Ровно в двенадцать двадцать пять отчалили. Николай был совершенно спокоен. Он достал из аптечки резиновый жгут и зафиксировал им штурвал. Теперь можно было вращать его в обе стороны, можно было короткое время вообще его не удерживать - катер бы не терял управления. Приближалась скала Монах. Николай снял сапоги и выбросил их за борт. Так же он поступил с остальной одеждой. Потом точным движением закрыл дверь каюты и задраил ее. Сразу вслед за этим, развернул катер и направил его точно в центр скалы, потом задал двигателю максимальные обороты и выпрыгнул за борт. Катер понесся, словно выпущенная из лука стрела. Было слышно только надсадный рев двигателя. Через минуту раздался взрыв. Николай продолжал плыть в том же направлении, чуть левее, к поджидавшей его моторке. Он подплыл к
