многи Варяги съвокуписта, и начаста владЪти Польскою землею…” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 20). Сказано вполне откровенно: поляне, зачисленные в княжескую дружину, тут же становились варягами. Тождество понятий “варяги” и “дружина” подтверждается сравнением двух летописных фрагментов:
“В лЪто 6390 (882) <…> Се же Олегъ нача городы ставити, и устави дани СловЪномъ, Кривичемъ и Мери, и устави Варягом дань даяти отъ Новагорода гривенъ 300 на лЪто, мира дЪля, еже до смерти ЯрославлЪ даяше Варягомъ”
(там же, с. 23)
“В лЪто 6522 (1014). Ярославу же сущю НовЪгородЪ, и урокомъ дающю Кыеву двЪ тысячЪ гривенъ отъ года до года, а тысячю НовЪгородЪ гридемъ раздаваху; и тако даяху вси посадници Новъгородьстии, а Ярославъ сего не даяше к Кыеву отцю своему”
(там же, 127)
Очевидно, что в обоих случаях говорится об одной и той же дани, оба раза она связана с именем Ярослава. Правда, размеры дани не совпадают, ну так и времени много прошло, да и где летописец возьмёт подлинные цифры? Во втором варианте текст уточнили, заменив слово “варяги” на “гриди”, то есть – дружинники. Смысл летописной статьи достаточно прозрачен – дань с новгородцев не уходила на сторону, а взималась на содержание княжеской дружины.
Такой версии придерживались норманисты Н.М. Карамзин и С.М. Соловьёв: “… Варягам, служившим в России: Новгород давал им ежегодно 300 гривен…” (Н.М. Карамзин “История государства Российского”, т. I, М., 1989, с. 100); “…новгородцы были особо обязаны платить ежегодно 300 гривен для содержания наемной дружины…” (С.М. Соловьёв “История России с древнейших времен”, т. I // “Сочинения”, кн. I, М., 1993, с. 103). Более развёрнутое объяснение дал А.Е. Пресняков: “При организации специальных средств самозащиты дань обращается в сбор на содержание князя и дружины. Новгородцы платят варяжской дружине “мира деля”, дань идет князю на содержание дружины, отроков, детских. Таково основное назначение волостных доходов князя: содержание дружины, заготовка оружия и коней для нее и народного ополчения” (А.Е. Пресняков “Княжое право в древней Руси. Лекции по русской истории”, М., 1993, с. 436). Отдельное исследование посвятил этой теме П.С. Стефанович и в заключение сделал такой вывод: “Фискальные отношения новгородцев с киевским князем регулировались особым соглашением. Характеристика дани “мира деля” отсылает к дани, известной по чешским источникам под названием tributum pacis, первоначальный смысл которой состоял в обозначении своего рода договора между свободным населением и правителем, власть которого оно признало” (П.С. Стефанович “Загадочное известие летописи: древнейшая дань из Новгорода в Киев” // “Новгородский исторический сборник”, 12 (22), М.-СПб, 2011, с. 33).
Когда “Приде Володимиръ съ Варяги Новугороду” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 74), то это означало, что к Новгороду Владимир пришёл с личной дружиной, неважно, где он её набрал, а когда “… събра Ярославъ Варягъ тысячю” (там же, с. 138), то это был подсчёт численности княжеской дружины: тысяча человек. Итак, одно из значений слова “варяги” – наёмный воин.
2) Совершенно иначе это слово использовано в сказании о призвании варягов: “И идоша за море къ Варягомъ, к Руси, сице бо тии звахуся Варязи Русь, яко се друзии зовутся Свие, друзии же Урмане, Англяне, друзии Гъте, тако же и си” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 18-19). Теперь варяги указаны в списке народов и этот список норманисты считают самым убойным доказательством. Вот, мол, русь помещена рядом со скандинавскими народами, значит это непременно скандинавы. Ничего подобного список не содержит. В Европе немало соседствующих народов, которые не родственны друг другу. К тому же в список включены англы, народ отнюдь не скандинавский. Список даже свидетельствует против норманнской теории, потому что русь в нём отделена от скандинавских народов. Народ русь отдельно, шведы (Свие), норвежцы (Урмане), готландцы (Гъте) отдельно – это “друзии”, а если кто-то примется утверждать, что варяги были якобы шведами или норманнами, так вот и готово опровержение: летописец однозначно заявил, что эти варяги были русью и что это НЕ шведы, НЕ норманны, НЕ англы и НЕ готландцы. А в Скандинавии руси вообще никогда не бывало.
В список включены народы разного происхождения и единственное, что их объединяет, так это места их обитания на побережье Варяжского (Балтийского) моря. Мнение не новое и достаточно известное: “Варягами называются по жительству в Варягах, у Варяжского моря, и другие народы, как вот, на пример, Шведы, Готы, и т. д.” (Ф.М. Святной “Что значит в Несторовой летописи выражение “поидоша из Немец” или несколько слов о Варяжской Руси”, 1842, с. 10-11); “Здесь, если не мудрствовать лукаво, под варяжским, судя по границам: до Азии — на востоке, и до Англии — на западе, очевидно разумеется не одно Балтийское, а вообще все море, омывающее с севера берега Европы; тем более что какого-либо другого северного моря Нестор не упоминает” (Г.А. Немиров “Русь” и “варяг” (Происхождение слов)”, СПб, 1898, с. 18). И вот доказательство того, что варягами летописцы называли жителей Балтики: “Въ лЪто 6813. <…> она бо бЪ рода князей Сербскихъ, съ Кашубъ, отъ поморiя Варязскаго, отъ Стараго града за Кгданском” (Ипатьевская летопись, ПСРЛ, т. II, СПб, 1845, с. 227). Славянское поморье летописец назвал варяжским – для него это были синонимы. То есть, выражение “идоша за море къ Варягомъ, к Руси” означает, что новгородские послы прибыли к руси, жившей на варяжском побережье, в отличие от других групп руси. И пускай скандинавские народы тоже жили в тех краях, летописец от них решительно отмежевался: это были не они, это была русь. Термин “варяги” обозначал в данном случае только территорию вне зависимости от проживавших на ней этносов.
Поэтому в поздних летописях он был заменён другим термином – “немцы”: “… и послаша къ НЪмцемъ <…> И прiидоша отъ НЪмець три браты съ роды своими, и пояша съ собою дружину многу…” (Летопись по Воскресенскому списку, ПСРЛ, т. VII, М., 2001, с. 268); “И избрашася отъ Немець три браты с роды своими и пояша съ собою дроужиноу многоу…” (Типографская летопись, РЛ, т. IX, Рязань, 2001, с. 17); “Поидоша изъ НЪмець три браты со всЪмъ родом своим…” (Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, ПСРЛ, т. IX, М., 2000, с. 9). Изменилась этническая ситуация и летописцам пришлось к ней приспосабливаться, используя имя доминирующего народа: “… вместо имени страны, употреблялось имя населявшего её или преобладавшего в ней народа, как общины, во множественном числе. Примеров тому великое множество в самом Несторовом времяннике, его продолжателях и других памятниках Славяно-Русской письменности <…> Точно в таком смысле употреблены и объясняемые выражения “изъ НЪмецъ” или “отъ НЪмецъ”: они означают не народ, но страну, именно ту, которая находилась в Варягах <…> В этой-то Германии, в Варягах в Немцах, по южному Балтийскому, древле Варяжскому, поморью обитали Варяги Русь; там и надлежит искать основателей знаменитейшей в мире империи” (Ф.М. Святной “Что значит в Несторовой летописи выражение “поидоша из Немец” или несколько слов о Варяжской Руси”, 1842, с. 5-7).
3) Третье значение слова “варяги” использовано в качестве этнического имени: “Афетово бо и то колЪно: Варязи, Свеи, Урмане, Готе, Русь, Агняне…” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 4, Рязань, 2001). Теперь в летописном тексте варяги не смешиваются ни со скандинавами, ни с англами, ни с русью, это отдельный самостоятельный народ в ряду других народов. Указано в летописи и местоположение варягов: “Варязи <…> сЪдять къ западу до землЪ Агнянски и до Волошьски” (там же, с. 3-4). Западными соседями варягов названы англы, они издавна жили рядом, ещё Тацит помещал их на территории Свебии как соседей: “… и англии, и варины” (Корнелий Тацит “Сочинения”, т. I, “Анналы. Малые произведения”, СПб, 1993, с. 353). С древних времён англы обитали на юге Ютландии, где и сейчас есть область Ангельн (Ф. Крузе “О пределах Нормании и названии норманов и руссов” // ЖМНП, ч. XXI, СПб, 1839, с. 20-21). Эту область называл родиной англов Беда Достопочтенный (672-735 гг.): “Они вышли из <…> страны англов, находящейся между провинциями ютов и саксов и называемой Ангулус” (Беда Достопочтенный “Церковная история народа англов”, кн. I.XV, прим. 135, СПб, 2003). Саксон Грамматик уверял, будто Дан и Ангуль – родоначальники датчан и англов – были родными братьями и жили в Ютландии (Саксон Грамматик “Деяния данов”, т. I, М., 2017, с. 33). Прокопий Кесарийский, византийский писатель VI века, описывал народы варнов и ангилов как тесно связанных политически, хотя и рассказывал при этом совершенно неправдоподобную байку. Но имена правителей варнов, “Гермегискл” и “Радигис”, явно славянские (Прокопий из Кесарии “Война с готами”, кн. VIII(IV).20.11-41, М., 1950, с. 439-442). То есть, владения варинов или варнов, они же летописные варяги, с востока примыкали к Южной Ютландии. У немецкого хрониста Видукинда Корвейского (X в.) упомянут правитель варов (Waaris) Селибур, соперничавший с правителем ободритов (Видукинд Корвейский “Деяния саксов”, ПСИНЦВЕ, кн. III.68, 1975, с. 192). А Титмар Мерзебургский (975-1018 гг.) не видел разницы между этими славянскими объединениями и считал их единым народом (Титмар Мерзебургский “Хроника”, кн. VIII.5, М., 2009, с. 167). Адам Бременский (1075 г.) варинов стал называть ваграми:
“Итак, Склавания, весьма обширная область Германии, населена винулами, которые встарь назывались вандалами. Говорят, что она в X раз больше, чем наша Саксония, особенно если ты прибавишь как часть Склавании Богемию и [области] тех поланов, которые живут за Одером, ведь они ни внешностью, ни языком не отличаются [от других склавов]. Эта страна [Склавания] – при том, что она весьма изобильна оружием, людьми и плодами – со всех сторон окружена надёжными преградами [в виде] чащоб и рек. В ширину она [простирается] с юга на север, то есть от реки Эльбы до Скифского моря. В длину же она, [как] представляется, начинается от нашего гамбургского архиепископства и, распластав [свои] бескрайние просторы, тянется на восток вплоть до Баварии, Венгрии и Греции. Народы склавов многочисленны, из них первыми являются вагры, [которые] на западе соседствуют с заэльбскими [саксами и] город которых Ольденбург, что стоит на море. Дальше следуют ободриты, которых ныне называют ререгами, и их город Магнополь, [Мекленбург] <…> За рекой Одером ближе всего к нам живут поморяне, далее поланы, с одной стороны от которых обитают пруссы, с другой – богемы, к востоку – руссы <…> Ольденбург – это большой город склавов, которые зовутся ваграми. Он лежит у моря, которое именуется Балтийским, или Варварским, [на расстоянии] одного дня пути от Гамбурга”
(Адам Бременский “Деяния архиепископов Гамбургской церкви”, кн. II.XXI (18) // “Немецкие анналы и хроники X-XI столетий”, М., 2012, с. 338-339)
Так же размещала варягов и русская летопись, их восточными соседями показаны лютичи и поморяне: “Лутичи, ини Мазовшане, ини Поморяне” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 5). А между англами и лютичами находилось два славянских
