Зефирка подпрыгнул и свалился на голову. Затем встал, взбил на голове плюш и отчаянно зарычал:
– Может я и плюшевый, но мне кажется, ты взрослеешь, когда у тебя есть кто-то, кто без твоей заботы умрет. Ой! Как много слов, чуть не уснул. А я умру без твоих лекарств, без теплых ручек, без сказок на ночь и усну никому не нужной игрушкой...
Заморосил мелкий дождь, поднялся ураганный ветер и перевернул овощной лоток на тротуаре. На дорогу вынесло брезент. Заметив дрожь на шкуре медвежонка, Лиза подумала: «Хорошо бы достать брезент и спрятаться под ним от холода». До него метра три, но движение было такое плотное, что казалось все машины мира устроили автогонку именно на этом участке. Загремело, хлынул ливень. «Была не была!» – решила про себя Лиза и выскочила на шоссе. Благодаря своей гибкости и ловкой маневренности, ей удалось схватить брезент, но в последнюю секунду коленки сковали судороги и девочка упала…в объятья подоспевшего друга. Вернувшись на островок с победой, беглецы нервно обнялись и заплакали.
– Я боялся, боялся, что ты умрешь, – ревел медвежонок, а Лиза, рыдая и смеясь одновременно, подпрыгивала и вскрикивала:
– Жива! Живая я, ну что ты! Что ты.
Наконец они накрылись брезентом и оставшись в темноте Зефирка прошептал:
– Стрррашно. Расскажи мне сказку.
– Сказки кончились, милый, – прошептала в ответ Лиза.
– Не может быть! – удивился медведь. – Когда же?
– Только что. Знаешь что, теперь нам придется столкнуться с жизнью. Ты идешь со мной, друг?
– Куда? В лес?
– Нет, глупыш! – задорно воскликнула девочка. – Домой! Домой за счастьем. И на этот раз нас там выслушают.
Зефирка неуверенно кивнул и вздохнул, а Лиза тут же взяла с медведя слово не спать в дороге. Лишь сорвав с себя брезент, друзья обнаружили, что наступили сумерки. Дождь уже прошел, да и машин на стороне к дому не было. Путешественники смело перешли дорогу и направились к дому.
Немного постояв перед дверью, Лиза с Зефиркой вошли в квартиру. В коридоре было по-прежнему темно. В воздухе витало ощущение минутной передышки перед очередным всплеском истерик. И действительно, как только из кухни понеслись рычащие голоса родителей, Лиза потянула за собой упиравшегося медведя, поскользнулась на яблоках и растянулась на паркете. Оглянулась по сторонам – нет Зефирки. Вскочила, вытащила из кармашка платья фонарик и попыталась выхватить друга из темноты. Наконец, ей это удалось. На полу в углу под вешалкой Лиза увидела любимую игрушку – своего плюшевого медведя. Девочка тотчас бросилась к медвежонку и стала неистово трясти его.
– Милый! – всхлипывала она. – Мой милый Зеф, не засыпай. Ах, ты снова игрушка. Все кончено.
Но вдруг нечто невидимое в темноте, которое Лиза нарекла душой Зефирки, прошептало:
– Нет, просто дальше мне нельзя.
– Но почему сейчас, когда ты мне так нужен? – в отчаянии всхлипнула Лиза. – Ты же друг, мой лучший друг. Как я одна смогу, не понимаю.
– Сможешь. Ты теперь многое сможешь понять. Но торопись, пока они люди.
– Я поняла, Зефирка. Я справлюсь, – пообещала девочка. Она схватила Зефирку и сделала шаг к кухне. За дверью снова забегали тени, Лиза все приближалась, жмурилась и открывала глаза, чувствовала иголки в ступнях и совсем не ощущала ног. Но она шла, и каждый шаг давался ей с трудом. Лиза преодолевала не только страх, но и гнев, ярость и ненависть родителей, превращавшихся в зверей. Ей казалось, она слышала лай, визг, хрюканье – все что угодно, только не человеческие голоса.
– Куда хочешь катись из квартиры! – орал папа. – Мы с Ирой и Лизой без тебя проживем!
– Разбежалась! – верещала мама. – Ты мне дом сначала верни и мы с дочерью сами уйдем.
– Чтоб ты ЗОЖем ее заморила, грязь?
– С тобою скорее сопьется, мразь!
– Шиш тебе, курва. Не дам! Не дам!
– Руки прочь, хамло! Хам! Хам!
Не в силах все это больше слышать Лиза открыла дверь и обомлела. Перед ней в три погибели стояли ее родители с оскалами и собачьими мордами вместо лиц. Лиза вскрикнула и упала без чувств. Сквозь туман она увидела силуэты родителей в человечьих обличьях. Те склонились над дочерью. С одной стороны ее тормошил всхлипывающий папа, с другой мама прижимала дочь к груди и подносила вату с нашатырем к носу папы.
– Уйди, Христа ради, – хрипло сказала мама папе. – Ты дочери нашей смерти хочешь, бессовестный.
Не сдержавшись, мама зарыдала.
– Да ты что! – в ужасе зашипел папа и перекрестился. – Ты что! Ты плачешь? Умоляю, успокойся. Лаллладно. Завтра же на развод подадим.
Улыбнувшись, мама погладила папу по плечу и сказала:
– Молодец, мужик. Но лучше - сегодня.
В это же время Лиза открыла глаза. Мама первая наклонилась к ней и поцеловала.
– Прости, доченька, понимаешь....
– Не надо, мамуль, я все понимаю, – не по-детски уставшим голосом произнесла Лиза. – Мне давно уже не шесть лет.
– Дочура, – пробормотал папа, стыдливо глядя на Лизу. – Ты для меня... Но мы с мамой...уходить надо, да? Или...
Лиза прижала руку папы к себе, улыбнулась ему и кивнула:
– Надо. Будь счастлив, папочка. И приходи почаще. Ко мне приходи.
Родители переглянулись и обняли дочь, а Лиза тихо прошептала на ухо медвежонку:
– Вот и услышали нас, мой милый. Вот и услышали...
Очень жалко девочку, с которой, кроме плюшевого мишки, некому поговорить! А Лиза из разговора родителей уже поняла, что невовремя родилась! Очень больно слышать такое ребёнку, что она всем мешает! Эти слова у девочки останутся на всю жизнь! И никакой психолог не сможет помочь ей избавиться от обиды! Травма застрянет в душе навсегда! Её можно будет скрывать от посторонних, но эта травма обязательно скажется на характере девочки!))
Родителей тоже жалко обоих! Были бы деньги...и всё можно было бы уладить!))
С теплом...Эмми!))