«…и пришел в Россию-матушку век двадцать первый.
И прослезился Бориска Пьяненький.
И покаялся он перед народом…
И сменил его Вован Путевый.
И обещано было люду простому жизнь сытая и
спокойная…..
- Икс, игрек и неизвестный множитель тебе в *опу,
А не жизнь сытую. Был говном, говном и останешься».
Из застольных философских бесед Петра Ивановича и Абрама Измайловича в закусочной «Мутный Глаз».
Сначала я не понял, что это дрынькает. Все орали и звякали бокалами. Семенов – младший менеджер, растрепанный со счастливым раскрасневшимся лицом - кричал громче всех. Девушки визжали «Ура», одобряя его глупый тост за самых, самых… Визжали так, что большой синий шар не выдержал и соскользнул с елки, почти с самой верхушки, разлетелся вдребезги, разбрызгивая яркие осколки по полу, без того густо посыпанного еловыми иголками и разноцветным конфетти.
А знакомая мелодия вклинивалась в шум веселья навязчиво, упрямо. Это начинало раздражать. Наконец дошло – мой мобильник! Я отставил тонкий бока с пузырящимся шампанским, похлопал по карманам пиджака. Наконец нащупал дребезжащий кусок электроники, вынул. «Полет Валькирии» сразу перекрыл гвалт пьяных веселых голосов. На дисплее высветилось имя: «Старый пердун». Шеф. Ему-то что надо от меня в Новый Год? На душе стало неспокойно. Просто так патрон звонить не будет, да еще в самый разгар праздника.
Я юркнул на кухню, спугнул сосущуюся пару молодых сотрудников из нашего офиса, прикрыл дверь.
- Арнольд Павлович, слушаю! – бодро крикнул я. – С праздником вас!
- Ты в каком состоянии? – без здрасте, без « и тебя туда же» пробурчал он.
- В… В прекрасном, - нашелся я.
- Гуляешь? - Тон его мне не понравился: уж больно мрачный.
- Да. Тут у Семенова на квартире собрались…
- Надо в Смоленск смотаться, - выдал он хук справа. – В нашем филиале бардак. До сих пор отчеты не могут получить. Тебе придется ехать.
- Так, ведь Новый Год, - проскулил я. Настроение сразу же опустилось ниже шаровых подвесок. Ну, что за невезуха!
- Третье число уже, - гаркнул шеф. – Хватит пьянствовать. Пора за дела браться.
- Когда ехать, - выдохнул разочарованно я. Надо – так надо.
- Немедленно.
Час от часу не легче.
- Я выпил, - попробовал последнюю отмазку. – Мне бы проспаться.
- Антиполицая нажрись. Да хоть всю аптеку ближайшую скупи. Не поможет – на вокзал. Поездами-электричками добирайся. Все. Давай!
… И он отключился. Вот досада! Вот облом, так облом! Все мелкие менеджеришки еще до одиннадцатого числа будут упиваться шампанским и веселиться, страдать от похмелья и жрать салаты, а я… Черт меня дернул перед самым Новым Годом пойти на повышение. Вот тебе и зарплата в два раза больше, вот тебе и кабинет отдельный рядом с кофе-машиной. Босс свистнул, и ты шавкой несешься, куда тебе приказано. А Боссу абсолютно наплевать - при смерти ты или в полном ауте. Бегом! Фас! Апорт! Ату!
- Куда пропал? – в кухню, шарахаясь от стенки к стенке, вошла длинноногая красавица Анна – секретарша шефа. Черное вечернее платье обтягивало ее стройную фигурку, подчеркивая высокую грудь и тонкую талию. Она повисла у меня на шее и страстно присосалась к моим губам. Раньше, когда я еще шестерил в младших менеджерах, она на меня смотрела, как училка на двоечника. Она на всех так смотрит, на младших сотрудников. Для офисного планктона секретарша шефа, что-то вроде богини. Но, как только меня повысили, как только я появился в офисе в новом немецком костюмчике в тонкую полосочку и итальянских туфлях, французский галстук.., так сразу взгляд ее потеплел, обращения стали мягче, и, главное, через неделю я получил свободный доступ к телу, к ее роскошному, грудастому, отточенному фитнесом телу. У меня даже возникли планы совместной семейной жизни: тихие домашние ужины вдвоем, отдых в Египте, халаты, тапочки, возможно - дети …. Скоро она закончит институт, вот тогда и сделаю предложение.
Наконец Анна оторвалась от меня, оставив на губах привкус клубничной губной помады и шоколада, томно прошептала, с опаской косясь по сторонам.
- К тебе поедем или ко мне?
- Шеф звонил, - грустно ответил я. – Надо в Смоленск ехать.
- Куда? – сердито взвизгнула она, превращаясь из милой феи в медузу Горгону. Того и гляди - в каменный столб превратит. – Ну-ка дай телефон, я сейчас ему устрою, - она попыталась отнять мобилу.
- Не вздумай! – испугался я. Когда Анна подшофе, ее вечно на подвиги тянет.
Она отступила на шаг назад, зло сощурила карие глаза с красиво подведенными ресницами, изящно протянула ладошку с длинными наманикюренными коготками и потребовала:
-Дай телефон. Никуда ты не поедешь! Дай телефон!!! Не дашь?
Она резко развернулась, тряхнув копной черных крашенных волос, и ринулась в коридор к своей сумочке. Я кинулся вслед, но она уже вынула из недр косметички свой розовенький телефончик, сверкающий стразами.
- Не вздумай! – крикнул я.
- Отключил трубу, - посетовала она. Я облегченно вздохнул. Мне бы шеф потом сделал прочистку ануса по полной программе, за такой звонок.
- Я на домашний ему звякну, - нашла выход Анна и потянулась к телефонной тумбочке.
- Не надо, Аня, пожалуйста, - молил я, представляя, что она наговорит шефу в таком состоянии.
- Молчи! – зло огрызнулась она. – Так и будешь пресмыкаться. Я сейчас все выскажу этому говнюку. Нашел тут мальчиков. Пусть сам едет…
Грозило катастрофой. Она сможет, она скажет…
Станция оказалась пуста.
- Семенов, - гневно позвала Анна, – где телефон?
- Так, его же растоптали вчера, когда танцы устроили, - виновато пожал плечами вдупель пьяный хозяин квартиры.
- Судьба, - с облегчением вздохнул я.
- А поехали прямо к нему домой. – Вцепилась она в лацкан моего пиджака мертвой хваткой и потянула к выходу. - Так и скажем: праздник, какие нах… командировки.
- Вы к Арнольду Павловичу собрались? – сообразил Семенов и понизил голос, чтобы кто-нибудь из планктона не услышал. – Он не у себя. Жене сказал, что в командировку на Урал улетел. А сам…ну, понимаете?
- О! – многозначительно покачало головой Анна и сразу же остыла. – Его трогать нельзя. Если Арнольда от манды оторвать – страшнее шефа зверя нет. – Она посмотрела на меня, как на обреченного. – Может, переждешь денек?
- А потом - за трудовой? – криво усмехнулся я. – Кризис большой, - места всем на улице хватит.
- Ну, езжай, - пожала она плечами. – Дело, действительно спешное. Арнольд не будет о мелких проблемах беспокоиться, когда у шмары своей торчит, да еще среди ночи.
- Поехали вместе, - предложил я. – Смоленск посмотрим.
-С тобой - хоть на край света. – Анна потянулась за шубкой, но вдруг энтузиазм ее тут же иссяк. – В Смоленск, - с сомнением подумала она. – Нет, не поеду. Что там делать?
- А что ты тут одна будешь делать, без меня?
- Не поеду я никуда, - твердо выпалила она. – Что я – дура: зимой переться черт знает куда? В Магадан бы еще предложил…
- Мы на машине, туда и обратно, - пытался уговорить ее .
- Не, я не жена декабриста, - она поправила волосы, любуясь на себя в настенное зеркало. - Ты езжай, Кюхельбекер, и возвращайся быстрее. – И, пританцовывая под ритм мелодии, направилась в зал общего веселья.
Я скрипнул зубами от досады. Предательница! А я мнил себе большую взаимную любовь.
- Ладно, давай, Кутузов, - хлопнул меня по плечу Семенов. – Тебе за это платят.
- Да, пошел ты! – Я с такой злостью оттолкнул его от себя, что он попятился по коридору и, крякнув, растянулся в кухню.
Обиженный на весь мир, я выскочил на улицу, пытаясь дрожащими от злости пальцами застегнуть пуговицы своего итальянского пальто. Ноги разъезжались на скользком асфальте. Где чертовы дворники. Хоть бы песочком посыпали. Морозный ветер обжог лицо. На улице ночь, а может ранее утро. Снежинки мельтешили в холодных лучах уличных фонарей. Прогрохотал пустой трамвай. В домах почти все окна темные. Нормальные люди спят, один я должен срываться с места и мчаться неизвестно куда.
Кое-как нащупал ключи от машины, нажал кнопку на брелке сигнализации. Ближайший ко мне сугроб недовольно пискнул, мигнув оранжевыми огоньками. Во как занесло мою ласточку.
Ввалился в салон, долго пытался вставить ключ в замок зажигания. Пальцы не слушались, никак не мог сфокусировать взгляд. Больше не буду виски с шампанским мешать. Да еще виски дешевое, наверняка - паленое. Семенов - сволочь не мог в нормальном магазине купить. В ларек поперся. Откуда в ларьке настоящее Шотландское виски?
Наконец ключ вошел куда надо. Стартер взвизгнул, и мотор заурчал. Я рванул передачу, но машина осталась на месте. Колеса буксовали. Это еще – что? Кое-как вылез наружу. Понятно! Трактор чистил дорогу и навалил сугроб у бампера. Ну, и как теперь? Что, мне руками снег разгребать? На мое счастье рядом копошились двое ранних узбеков-дворников в оранжевых жилетах, усиленно ковыряя лопатами снег.
- Эй, тюбетейки! – громко позвал я. – Машину помогите выкатить.
Оранжевые жилеты быстро заковыляли в мою сторону.
- Дывесити рублей, - услышал я коммерческое предложение.
Порылся в кармане, нашел две сотенные, протянул трудягам. Они тут же, шуруя лопатами не хуже экскаватора, очистили проезд.
- Салют, тюбетейки, - поблагодарил я.
- Эй, куда ты такой,- покачал головой один из дворников. – Сафсем пьяный.
- Не твое дело, - огрызнулся я и захлопнул дверь. Потянулся к рычагу скоростей. Стоп! Действительно, куда я такой? До ближайшего гаишника? В бардачке среди разного хлама отрыл круглую пластмассовую коробочку с таблетками. Проглотил несколько горьких драже. Закрыл глаза, посидел минут пять. Голова гудела, но когда открыл глаза, взгляд четко фиксировал каждый предмет. Помогла - японская отрава. Глубоко вздохнул, тронулся.
Ничего не помню. Как выехал на Киевскую трассу, как ориентировался – полный провал. Начал соображать, очутившись за Лугой. Темень непроглядная. Снег валил так, что на тридцать метров впереди ничего не разобрать. В свете фар одни белые черточки. Я держался за красными огоньками какой-то фуры, еле тащившейся впереди. Хорошо, хоть не додумался обгонять ее.
Вдруг в голову стукнуло - я же ничего с собой не взял: ни пожрать, ни одежды, ни белья… Придурок! Полез в бумажник. Ух! Хорошо, хоть деньги при себе были.
За Псковом небо начало медленно сереть. По обочинам вырисовывался мрачный лес с голыми деревьями. Снегопад прекратился. Ужасно клонило в сон. Пару раз чуть не слетел в кювет. Грезы мешались с явью. Я не отрывал взгляда от красных огоньков впереди. Они то приближались, то удалялись, расплывались в большие красные пятна… Вдруг бился лбом о руль. Встрепенувшись, выравнивал машину. Нет, так долго не поиграешь со смертью. Ладно – в кювет, а если на встречную полосу выскачу. Решил свернуть на пустынную стоянку для дальнобойщиков, заглушил мотор и тут же провалился в сон…
…Кто-то колотил в стекло. Я еле разлепил веки. Сначала привиделось, что медведь старается зубами и когтями вскрыть дверь. Гад, решил человеченкой полакомиться. Меня бросило в холод от ужаса. Я шарахнулся в сторону, но тут же заметил белое пятно, там, где должна быть клыкастая морда. Разве у медведей белая морда? Может, это панда? Какая панда? Во – нажрался! Я тряхнул головой, пытаясь придти в себя, чуть не взвыл от боли.
Нет. Это человек. Он продолжал упорно стучать в стекло и что-то кричал. Я догадался нажать кнопочку
