повышать! На меня, на танкиста? Да я в Таманской дивизии служил, - и он заголосил, что есть мочи: - На поле танки грохотали. Солдаты шли в последний..! Ой! Дура! Ой! Больно же!
…Больше нас никто не беспокоил до самого утра.
Яркое, яркое солнышко заглянуло в окно и принялось будить нас. Зачем? Что тебе надо, неугомонное светило? Отстань!
- Корова! – спохватилась Сашенька и выскочила на улицу.
Когда она вернулась растрепанная, замерзшая, счастливая, я уже надел костюм. Мрачная тучка набежала на ее солнечное личико.
- Все? - то ли спросила, то ли утвердительно произнесла она, еле сдерживая слезы.
- Нет, не все, - твердо ответил я. – Собирай вещи. Поедешь со мной.
- Не поеду.
-Почему?
- По кочану!- Опять меня встретил холодный взгляд. Вновь чужая, незнакомая женщина стояла передо мной.
- Что с тобой? Тебе здесь интересно жить? Что тут тебя держит? Что тебя ждет дальше…
Я набрал полные легкие воздуха, готовый обрушить на ее голову лавину веских аргументов, но он очень тихо перебила меня:
- Зачем тебе такому успешному, правильному деревенская дурочка? Малолетняя рыжая шлюшка.
Лавина аргументов застряла у меня в горле. А она так же тихо продолжала:
- У тебя своя жизнь, у меня – своя. Девушка ждет дома. А у меня парень есть. Правда, пьянствует который день, но как отоспится – приползет извиняться. Ты проедешь десять километров – и забудешь меня. Прощай.
Она вышла во двор. Неправда! Все это - неправда! Я кинулся следом, звал ее, искал, заглянул всюду, даже в вонючий сарай, где огромное рогатое чудовище, выпустив клуб пара прорычало протяжно: Му-у-у. Саши нигде не было. Ну что за …. Ну, почему хрень такая со мной происходит?
- Садись в машину и уматывай!
- А ты кто? Что ты вечно лезешь ко мне с приказами?
- Я – ум твой трезвый и холодный, мудрый внутренний голос. Сел и поехал. Хрен тебе что здесь обломится.
- Почему?
- А не надо быть придурком.
- Зачем я ее встретил.
- А чтоб помучиться. Всю жизнь теперь вспоминать будешь. Пить меньше надо.
- Я ее люблю.
- Какие мы романтичные. Это тебе не сериал, где море, пальмы и песок… Они встретились взглядами, и между их одинокими сердцами пробежала искра.
- Но я не смогу без нее.
- Хорош роман? Он занималась на дороге проституцией…
- Она не занималась…
- Значит займется…Долго ли? Хорошо, она решила заняться проституцией на дороге, но тут ее заметил пьяный в жопу Ромео, напоил коньячком, изнасиловал и, вдобавок, все крыльцо обрыгал. Ланселот гребаный, Петрарка хренов…
- Хватит! Я ее люблю!
- Деньги ты любишь. Машину свою обожаешь. Карьера для тебя – дороже жизни. Тебя шеф по головке погладит – и ты Родину продашь, сволочь! Ты слаб.
- Я слаб! Но я люблю ее!
- А она? Спросил у нее? Что ты вообще знаешь о ней? Да нахрен ты ей сдался! Ты не достоин ее, иначе она не отвергла бы такого красавчика на шикарной тачке. Пьяный сопливый пацан ей ближе, чем ты - чмо в дорогом пальто. Примчался тут с цветами с конфетами…Член свой поганый суешь, куда не следует. Возомнил из себя благодетеля… Гумберт обосранный.
- Что мне делать?
- Садись в машину и уматывай. Испортил ребенка, так до конца ему жизнь не ломай.
- Сажусь. Сдаюсь. Подчиняюсь.
Вновь дорога. Как она надоела. Ничего не чувствую, ничего не вижу. Пелена слез застилает глаза. Да что со мной? Я не плакал с далекого детства.
- Ничего, - успокаивал меня мой мудрейший внутренний. – Приедешь, сходишь в душ, купишь новый мобильник для утехи. Анна припрется мириться. Выпьете шампусика. Ты ее простишь. Ну, получилось у нее так по пьянее… С кем не бывает. Дело молодое. Ты сам то… Ну-ка Лизу вспомни! Во! Простишь и Анну. Совершите бешенный трах – и все забудете. Дурашка, скоро все будет по-прежнему: хорошо и весело…
- Будет.
- А чего ревешь? О чем все время думаешь?
- О ней.
Тормоза взвизгнули.
- Вперед! Чего встал?
- Да пошла ты!
Сразу стало легко. Я ее люблю. Я не могу без нее. Я не хочу, чтобы она зарабатывала ударным минетным трудом, не хочу, чтобы она надрывалась на льнозаводе, не хочу, чтобы работала на хачиков. Я хочу быть вместе с ней. Хочу оберегать ее, защищать ее. Я увезу ее. Пусть кричит, царапается, кусается…Плевать!
Машина резко развернулась, чуть не влетев в сугроб. Ей передалась моя решительность. Колеса грызнули шипами мерзлый асфальт. Дорога полетела навстречу. Я почувствовал, что делаю самый правильный поступок в моей жизни.
