лучшему, может, ТКСН распорядился в тот день, чтобы эта в принципе хорошая баба не рассталась с деньгами по глупости, выбросив их на ветер. Теперь не узнать.
Галя дымила всю дорогу, испросив разрешения у водителя. Тот согласился, лишь бы она чем-то заняла рот и не приставала с расспросами женат ли он, есть ли дети, дружит ли с тёщей.
Дома Галя накрыла стол. Поставила бутылку безалкогольной водки. Сидя за рюмкой, мне снова пришлось выслушать монолог Наташи Ростовой в авторском прочтении Гали применимо к нынешней ситуации.
Чем больше Галя пригубливала рюмку, тем неотразимее на неё действовала безалкогольная водка; она сильнее хмелела, говорила, теряя нить повествования и перескакивала с одного на другое со скоростью блохи, не забывая обвинять меня во всех своих бедах и злоключениях.
В итоге пришлось немного полицедействовать, изобразил рассерженного, на слегка повышенных тонах кое-что объяснил. Раскрыть глаза на волшебство хохлушки Патимы. Аргументированно растолковать наличие книг по психиатрии и психологии. О соседстве с этими интересными учебниками книг по НЛП-технологии, учащими управлять людьми, выведывая их тайные наклонности и недостатки. Под конец, размазывая тушь по лицу, Галя привела последний довод: «Как ты объяснишь, если ещё в первое посещение Патима рассказала о всех моих печалях, что муж ушёл, что дочери не повезло в первом браке, что…» Перебивать человека – моветон, особенно женщину, можно нажить врага. Случай с Галей особенный. Грубо крикнув, заявляю: «Гипноз, вот моё тебе объяснение всех способностей Патимы! Она ввела тебя в лёгкий транс. Дала выпить чаю». – «Воды. Жарко было в комнате». – «Вот. Ты выпиваешь воду. Лёгкий трёп ни о чём и сразу вопрос в лоб, ты готова отвечать. Что и делаешь с большим успехом, посвящая гадалку во все тайны. А уж она, водя пальцем по ладони, нарассказала тебе с три короба, будто увидела всё на пересечении линий судьбы».
27
Пару дней старательно пытался не попадаться на глаза Качуку. Мимолетные встречи в штабе, в казарме и на плацу во время утреннего развода не в счёт. Просился у командира в наряд на камбуз или на работу в подсобном хозяйстве, лишь бы снова не попасть на вахту в одно несение с дежурством Качука. Почему шхерился, не могу объяснить и сейчас, по прошествии стольких лет. Боялся чего-то? Нет. Некое неосознанное Нечто становилось преградой. Мне и самому было легче в уединении, пусть и связанном с тяжёлой работой. Как ни ловчись, от Судьбы не уйти.
- Товарищ матрос, вижу ваше усердное старание избегать со мной встречи, - останавливает Качук, говорит, глядя в глаза.
- Никак нет, товарищ капитан-лейтенант. Занят.
- Очень хорошо, что занят. Избыток свободного времени у матроса вызывает приступ ребячества в поступках.
- Какое ребячество? Не понимаю.
Качук не отвечает на мой вопрос.
- Нужно кое-что обсудить. Обратился к вашему командиру, чтобы он поставил вас в график несения вахты в один день с моим дежурством.
Возразить хочется, пятки индевеют.
- В моём поступке что-то не нравится, Матвей? Или как тебя ещё называют – Евангелист?
Популярность – вещь заразная. Особенно внутри небольшого коллектива, каким является воинская часть. Но в ту минуту я готов был… Собственно, что «готов был»? провалиться под землю? Испариться? Нет. Поэтому, слегка стушевался или сделал вид, и сказал, мол, буду очень рад и тому подобное.
Два дня пролетели незаметно: репетиции в клубе, намечалось торжество, в часть собирались приехать подшефные из колхоза с культурно-развлекательной программой, командир дал задание подготовиться по высшему разряду, дабы не ударить в грязь лицом. В ускоренном темпе среди личного состава отыскались добровольцы, имеющие задатки к творчеству. На следующий день после приказа командира в клубе под присмотром завклубом мичмана Егора Шубейко группа матросов лихо отплясывала матросский танец «Яблочко», этакий военно-морской аналог гражданской «Цыганочки». Имеющие отдалённые признаки вокальных данных разучивали свой репертуар под аккомпанемент на гитаре, умельцы исполняли так называемые песни собственного сочинения, следующие обладатели творческого потенциала репетировали популярные песни в составе ВИА «Матросская песня». Поговорив с завклубом, исполнив ему на баяне, что помню, - вальс «Дунайские волны» и «К Элизе» Бетховена, я сосредоточился на их исполнении.
Первые часы вахты сплошной радиообмен. Эфир поёт от трелей морзянки. Телефоны будто приросли к ушам. Ближе к обеду разболелась голова. Слава Нептуну, он решил, для середины дня достаточно работы и объявил перерыв. Баста. Режим радиомолчания. Отдых.
С удовольствием стаскиваю с головы телефоны и с облегчением вздыхаю: «Тишина! Можно оставить все прочее на подвахтенного и покурить, не спеша в курилке на свежем воздухе».
О решающем факторе влияния ТКСН в моей жизни разве забудешь, даже если захочешь. Не упоминаю его, не значит, он забыл о моём существовании. Он помнит, этот всевидящий и всезнающий ТКСН. Если необдуманно решу сделать шаг влево и вправо, он тотчас даст знать: «Не шали!»
С Качуком сталкиваюсь нос к носу в коридоре.
- На ловца и зверь бежит, Матвей. Куда идёшь?
- В курилку.
- Подождёт. Идём со мной.
- Но как же… - сопротивляться бессмысленно, подчиняюсь старшему по званию.
Заходим в помещение дежурного офицера.
- Курение, Матвей, вредит здоровью.
- Три часа был прикован к эфиру.
Качук приглашает сесть за стол.
- Три часа не три года. Слушаю тебя.
- Забыл, Василий Васильевич.
- Ничто не забывается, Матвей. Запоминается – всё. До мельчайших подробностей с первого вдоха до последнего взгляда.
- Так широко на жизнь пока не смотрю.
- Хорошо, - произносит Качук. – Исповедуйся, как стал Евангелистом.
- История долгая.
- Времени вагон и маленькая чайная ложка. Слушаю.
Стараясь излагать кратко, всё равно ударялся в подробности из студенческой жизни, из школьных лет. По этой причине рассказ занял более часу.
- По этой причине тебя перевели в нашу часть?
- Нет, Василий Васильевич. Распределили в учебке. Должны были группу отправить в Анголу. Сделали прививки, говорили, будем служить в зарубежной стране с жарким климатом, где много всякой заразы, опасной белому человеку. Для меня зарубежной страной стала Киргизия.
- Переживаешь?
- Ничуть.
- Правильно. Плюсы есть в любом исходе дела. Не думай, Матвей Евангелист (мне послышалось в его речи приятное для меня располагающее внимание, так разговаривают с посвящёнными в тайну людьми), что Судьба распорядилась тобой несправедливо.
- После драки что махать кулаками.
- Нельзя, Матвей, предусмотреть и предсказать движение творческой мысли Судьбы.
- Какое отношение имеет творческая мысль ко мне? – мне совсем непонятно это сравнение. – Прикажете похвалить её за это?
Качук улыбается. Как раз вовремя или нет, зазвонил телефон. Качук снимает трубку. Разговор короток. Обмен «да», «никак нет», «так точно» и «будет исполнено». Минуту помолчав, Василий Васильевич продолжил.
- Судьба, Матвей, сама по себе есть творческое составляющее. Чтобы она ни делала, делает с творческим подходом, подходит к решению оригинально. Ясно?
- Да.
- И зря не скупись на похвалы жизни и Судьбе, когда умрёшь, вспомнить нечего будет. Теперь, вот что сделай.
Застываю в напряжении. Сделать можно что угодно. И тут же расслабляюсь: Качук протягивает сигареты. Отказываюсь, курить личному составу срочной службы в помещении нельзя. Положив на столешницу между мной и собой пачку, Василий Васильевич ставит изготовленную из панциря небольшой черепахи пепельницу.
- Кури. Разрешаю. Сюда никто без разрешения не зайдёт. Следовательно, никто не узнает о твоём негласном нарушении. И сам тебе составлю компанию. Кури же, Матвей! Один умный человек сказал, что курение одно из величайших и дешёвых удовольствий в этой жизни.
Курим молча. Дым уходит под сводчатый потолок, где удаляется вытяжной вентиляцией.
- Теперь, Матвей, прочитай мне несколько стихов Евангелия от Матфея.
- На английском?
- Ты помнишь его на русском?
- Нет, на английском, как научил друг Дрюня.
- Читай. Поторопись. Времени много, но не бесконечно.
- Нужно настроиться.
Качук не отвечает, откидывается на спинку кресла, закрывает глаза. Делает жест рукой – начинай.
- The book of the genealogy of Jesus Christ, the son of David, the son of Abraham…
Увлёкшись, продекламировал несколько больше, чем просил Качук.
- Молодец, - хвалит Василь Васильевич. – Произношение на уровне. Говорю как знаток. После школы мечтал о карьере дипломата. Усиленно учил английский, брал уроки, ходил на дополнительные занятия. Соседка-учительница давала уроки французского, она утверждала, язык дипломатии – язык Вольтера и Рэмбо.
- Что помешало стать дипломатом, Василий Васильевич?
Качук закуривает, медленно курит, затяжки неторопливые, огонёк сигареты вспыхивает как бы с одолжением, не хочу, но надо.
- Что помешало… Что помешало… Выбрал военную профессию. Помнишь, как в фильме «Офицеры»: - Есть такая профессия Родину защищать.
Чувствую некую недосказанность.
- Правильно понимаю, это не основная причина? – ищу подтверждение своим подозрениям. – Побудительная причина иная, да?
- In principio creavit Deus caelum et terram. Terra autem erat inanis et vacua, et tenebrae super faciem abyssi, et spiritus Dei felebatur super aquas.
Никаких объяснений мне больше не понадобилось.
- Мои родные дядья ксёндзы. Один, Марек Качук, живёт в Минске, второй – Игнатий Качук в Варшаве.
28
Многие со мной согласятся, романтические отношения в коктейле с бурной интимной близостью быстро не забываются. Куда прикажете девать остаточные явления проявившихся чувств и эмоций, то щемящее ощущение в груди и приятно-мазохистский холодок в сердце, когда воскресает пред взором истирающийся из памяти милый образ?
Будучи человеком, которому ничто человеческое не чуждо, долго, - три дня, на большее не хватило внутренних эмоционально-индивидуальных ресурсов организма, - весьма успешно рефлексировал. И удивился на следующий день прозрения факт исчезновения из памяти милого облика кубинки Анны. Впустую напрягал память: «Аня-Анечка, явись!» Пустота и всё тут. Помню экзотический вкус полных губ, возбуждающе-эротический аромат смуглого тела, упругую кожу персей и бархатную ланит. Помню восторженное эйфоричное состояние перед близостью и звонко-опустошающее после, когда два тела слились в одно. Прошло в неясной неге и томности три дня. Родилось решение проведать родных. Пару дней отгула приурочил к двум выходным и вечером навострил лыжи на железнодорожный вокзал Славяногорска. Ночная свежесть бодрила пряными ароматами лета, горячим металлом рельс и промасленных шпал. Звёзды густо, будто вишни, усыпали небо, хоть бери ведёрко и собирай звёздный урожай. Сон из очей ушёл. До прибытия поезда Харьков-Донецк оставались считанные интимные мгновения соединения с природой в поздний романтический час.
Вокзальные часы визуально уснули. Одна секундная стрелка
| Реклама Праздники 12 Июня 2024День России 11 Июня 2024День работников легкой промышленности 14 Июня 2024День работников миграционной службы 21 Июня 2024День кинологических подразделений МВД России 18 Июня 2024День медицинского работника Все праздники |