Пожалуй, в жизни каждого отдельного человека можно насчитать немало курьёзных, а то и откровенно анекдотических ситуаций. Но в памяти потомков остаются именно те из них, которые так или иначе были связаны с личностями известными и публичными.
Не исключением в этом ряду стал и знаменитый историк и литератор Николай Михайлович Карамзин.
Тот самый Карамзин, который вошёл в российскую историю как реформатор русского литературного языка, а многими филологами – и того больше – полагается основоположником современного русского литературного языка. Ибо именно книга Карамзина «Письма русского путешественника», написанная им по мотивам собственного путешествия по Германии и Франции времён Великой Французской революции, не только сделала автора знаменитым литератором, но и стала той самой точкой во времени, от которой ведёт свой отсчёт вся «Великая русская литература» как мировой культурный феномен.
Тем не менее, несмотря на немалые заслуги именно на поприще литературы, Карамзин прежде всего известен как самый знаменитый российский историк и создатель многотомной «Истории государства Российского», которую автор официально писал с 1803-го года вплоть до своей смерти в 1826-м году…
Именно с условным словом «официально» и связан тот самый исторический анекдот, о котором речь пойдёт ниже…
В 1803 году вышла историческая повесть Николая Карамзина «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода». Книга имела настолько широкий успех, что император Александр I, очевидно, впечатлённый историческим произведением, собственным указом назначил Карамзина на официальную должность российского историографа…
К слову и для уточнения стоит добавить, что была в государстве Российском и такая должность с более чем приличным денежным содержанием в 2 000 рублей в год. Позиция эта предполагала не синекуру, а назначение ответственного лица, которому вменялось в обязанность объективное написание истории собственного государства.
Подобная должность в России задумывалась ещё Петром Великим на базе созданной им Академии наук, и в течение всего 18-го века её поочередно занимали известные историки.
Увы, после смерти Карамзина в 1826-м году должность эта то ли навсегда осталась вакантной из уважения к заслугам последнего великого российского историографа, то ли просто не возобновлялась по каким-то иным причинам…
Можно долго расписывать то количество исторических открытий, которые сделал для благодарных потомков Карамзин (достаточно вспомнить знаменитую Ипатьевскую летопись или «Хождение за три моря» Афанасия Никитина, найденные и опубликованные для широкой публики именно Карамзиным, чтобы оценить заслуги последнего перед российской наукой), но с обретением великого историка, в каком-то смысле Россия потеряла великого писателя (ибо с назначением на должность историографа Карамзин всецело посвятил себя только написанию «Истории государства Российского» и полностью «забросил» литературу как таковую).
Впрочем, как говорил в «бендеровский» этап своей жизни знаменитый Киса Воробьянинов: «Торг здесь неуместен». Ибо наследие Карамзина как русского писателя тоже весьма и весьма значительно…
Теперь же – после столь длительного предисловия – можно наконец перейти и к тому самому историческому анекдоту, связанному с официальной должностью Николая Михайловича Карамзина…
Уже после назначения на официальную должность Карамзин отправился к одному из своих знакомых с визитом, но не застал хозяина дома (для многих данный факт будет, вероятно, удивительным открытием, но в то время не существовало ни мобильных, ни даже стационарных телефонов, чтобы договариваться о встрече заранее, потому современникам Карамзина приходилось тратить немалое время и силы на очные визиты к тем, с кем необходимо было обсудить какие-то живо- или не очень трепещущие вопросы…)
…не застав хозяина дома, Карамзин попросил слугу записать, что приезжал такой-то посетитель, назвав не только своё имя, но и официальную должность «историографа».
Слуга дословно записал всё, что сказал ему Карамзин. После чего, как гласит легенда, между Карамзиным и слугой и произошёл тот самый забавный, если не сказать – анекдотический диалог.
– Записал ли ты меня? – уточнил Карамзин.
– Записал, Ваше Сиятельство, – ответил вышколенный слуга в соответствии с правилами обращения к титулованным особам, отражённым в Табели о рангах.
– И что же ты записал? – уточнил Карамзин.
– «Карамзин, граф истории», Ваше Сиятельство, – ответствовал слуга, перечитывая собственной рукой записанные данные о посетителе…
