Как известно (а для кого-то, вероятно, это станет открытием) «Наше всё», а именно: свободолюбивый и часто откровенно противопоставлявший себя «бездушному государственному аппарату» А. С. Пушкин, сразу после учёбы в Царскосельском лицее, в возрасте 18-ти лет высочайшим указом был определён в Коллегию иностранных дел (которая впоследствии была преобразована в Министерство иностранных дел Российской империи). Более того, при поступлении на службу в чине коллежского секретаря Пушкин принёс даже обязательную письменную присягу верой и правдой служить самодержавному режиму и Российскому императору в частности.
Впрочем, глупо обвинять молодого человека 18-ти лет от роду в конформизме. Тем более в том, что было обязательно-формальным правилом в России при поступлении на государственную службу. Как и судить будущего великого поэта всего лишь через призму одного поступка, который, к тому же, прямо противоречил большинству его последующих жизненных убеждений…
История же, о которой пойдёт речь, лишь частично касается службы незабвенного «Алесан Сергеича» в Коллегии иностранных дел. И упоминание здесь пушкинского служения отечеству в чине коллежского секретаря является лишь обязательной «прелюдией» к самому забавному курьёзу, услышанному Пушкиным от одного из старших коллег.
Сам же курьёз, увы, не несёт в себе почти ничего нравоучительного, да и забавным назван только потому, что трудно подобрать какое-то иное слово к тому, что узнал Пушкин из воспоминаний своего пожилого сослуживца. И всего лишь добавляет небольшой штрих к нравам эпохи, которые и формировали чиновничье сословие с его лестью, чинопочитанием и отсутствием уважения к человеческому достоинству своих же соотечественников. Как и слепой верой в правоту «царя-батюшки», какой бы титул или звание тот не носил в отдельно взятый период отечественной истории и какие бы «нелицеприятные» поступки ни совершал…
Однажды молодому Пушкину пришлось дежурить с престарелым чиновником, который находился на службе в Коллегии иностранных дел уже не первый десяток лет и много повидал на своём веку. Любознательный Пушкин, желая извлечь для себя то ли некие сюжеты для будущих произведений, то ли просто жизненный опыт, начал расспрашивать чиновника про его многолетнюю службу и в числе прочего услышал и эту занимательную историю…
Пожилой коллега рассказал Пушкину, что ещё во время недолгого царствования императора Павла I произошёл с ним на службе один казус.
Сам чиновник дежурил тогда на том же самом месте, где и рассказывал Пушкину эту историю. Дело было за полночь. Неожиданно дверь кабинета распахнулась и в неё вбежал запыхавшийся сторож и объявил, что за ним следует государь-император…
Спустя несколько мгновений в кабинет вошёл Павел I и в волнении начал ходить по комнате из угла в угол. После чего приказал чиновнику взять перо и бумагу и записывать новый императорский Указ. Диктовал император с большим жаром, видимо, сильно увлечённый пришедшей ему на ум идеей (как известно из отечественной истории, идеи приходили на ум Павлу I достаточно часто и большинство из них немедленно оформлялись в виде царских указов, хотя многие из тех указов были более чем спорными как для государства в целом, так и для пользы населению Российской империи в частности).
Чиновник начал с заголовка: «Указ Его Императорского Величества», но от волнения капнул чернилами на бумагу. Поддавшись волнению самого императора и испугу, что натворил что-то ужасное, чиновник схватил новый лист бумаги и снова начал писать заголовок, а государь всё продолжал ходить из угла в угол и диктовать дальше. Чиновник растерялся совершенно и потерял саму нить мысли императора. После чего пришел в такое остолбенение, что сидел ни жив, ни мёртв и со страхом наблюдал за движением государя перед глазами.
Наконец Павел I остановился и потребовал документ для подписи. Уже дрожащий от страха чиновник подал государю бумагу, на которой был написан только заголовок: «Указ Его Императорского Величества» и больше ничего…
Заинтригованный историей Пушкин спросил задумавшегося и потерявшегося в воспоминаниях чиновника, возвращая того в реальность:
– Так что ж государь?
– Да, ничего-с, – ответил уже спокойно чиновник. – Изволил только ударить меня в рожу и вышел…
