бесконтрольность поведения со стороны вашего разума. И как бы его не называли, той же Евой, которая есть закладка в вашем мозге, отвечающая за устойчивость и уравновешенность вас в отношениях с женским полом, вы всё-таки пытаетесь вырваться из-под контроля этой вашей Евы. – Что и говорить, а Кассандра в точку рассудила и поняла насчёт внутренней мозговой деятельности Андрея, только теперь понявший, что его внутри всё это время мучило и не давало покоя. И это не мифическая Ева, плод его раскалённого воображения и взбешённого интеллекта, а он сам всему виной. Он не находит в себе успокоения, а как всякий эгоист ищет виноватых в этом на стороне. Но видимо Андрей настолько погрязший в своём эгоизме нарцисс, что он пошёл дальше всех, выдумав себе вот такую виртуальную куклу для битья и снятия для себя стресса Еву, и давай на ней срывать все свои неудачи и ставить над ней свои жестокие психологические эксперименты и опыты.
Вот, к примеру, он чисто по причине природных обстоятельств – на улице стало скользко (опять одно и тоже) – плюс он в себе страдает неусидчивостью и растерянностью, приводящие его чаще всего к самым странным поступкам – на этот раз он надел неподходящую для этой погоды обувь на скользкой подошве (впрочем, у этаких обалдуев всегда скользят ноги, какую бы обувь они не надевали), и как результат вот такой его демонстративной беспечности (а нечего также заглядываться туда, куда без взаимного и индивидуального согласия, считается смотреть бестактно) он путается в ногах, чтобы затем упасть так шибко крепко задом об мостовую, что начинаешь уже путаться мыслями, вспоминая ко всем чертям не одну только Еву, но и всех по именно чёртовых родственников. Где в итоге всё равно весь пыл и жар своих между прочим ошибок переносятся на Еву. Кто могла бы не лезть Андрею под руку со своими советами.
А как может она лезть к нему со своими советами, если он ей слова сказать не даёт, делая и поступая лишь бы только так, чтобы было её вопреки. А в общем, ловко подошёл Андрей к оправданию собственных неудач и не верного понимания мироустройства – во всех своих бедах всегда ищи виноватых на стороне, то есть самоутверждайся за чужой счёт, и тогда тебе не будет не о чём сожалеть, и ты будешь себя чувствовать всегда легко и комфортно. А вот ловчить в сторону Евы, называя её моим ангелом-хранителем, тогда как на деле получается, что она сквиш для снятия стресса, конечно, в чём-то льстит Еве, но ей желалось бы услышать более определённых в свою сторону признаний со стороны Андрея.
Ну а если всё это резюмировать, то всё-таки добилась Ева от него всего того, что хотела – признать за собой всю свою ущербность. После чего он уже по другому будет к ней относиться – видишь на что я оказалась способна, я ради твоего исправления готова вон на какую жертвенность и самоотверженность – не подвергая отныне критике её решения, с полуслова её не только понимая, а всё делая для того, чтобы реализовать в жизни эти её задумки.
– Я буду называть какое-нибудь имя, а вы мне в ответ называть то имя, с которым оно ассоциируется. – Кассандра озвучивает правила игры, которые с виду самые простые. Но так как у Андрея с Кассандрой непростые, мало для него понимаемые отношения, то самые обычные и простые вещи уже не могут быть такими, и Андрей под ними видит второе дно.
– Интересно, к чему это меня подводит. – Рассудил про себя Андрей, взглядом полнейшей доверительности и беспечности смотря на Кассандру. Которая точно таким же открытым и без всякой задней мысли взглядом смотрит в ответ Андрея, тем самым подтверждая все его тревоги. – Только таким взглядом полного любви смотрят люди, задумавшие в твою сторону какое-нибудь коварство. И тот же Иуда с такой же искренностью смотрел на Иисуса, прежде чем его предать.
– Надеюсь, она не начнёт с его имени. – Про себя понадеялся Андрей.
А Кассандра, как и предполагал в её сторону Андрей, имела в себе тайные мысли и задумки, и в самом деле разработанные в сотрудничестве с Евой.
– Вы, Андрей, хоть умеете зрить в корень, но вы всё-таки олух. – Вот так на Андрея посмотрела Кассандра с лёгкой улыбкой. И чтобы не ходить долго вокруг да около, присев очень возбуждающе на всякие не к месту мысли у Андрея близко к нему на кушетку, она называет первое имя из игры в ассоциацию. – Бонни.
– Чего? – сразу не понял Андрей, что тут сказала Кассандра, про себя вот так возмутившись. Но к своему удивлению он ответил на этот её вопрос. – Клайд.
– Я всегда была в вас уверена. – Как-то слишком пристрастно радуется за Андрея Кассандра (это как понять всегда?), вдруг позволив себе отход в сторону неофициальных отношений, она в пылу своего радостного восторга и возбуждения, похлопала Андрея своей ручкой по коленке, вызвав в Андрее неучтённую и неустойчивую им до сего момента реакцию организма. А Кассандра между тем не останавливается, а продолжает давить на Андрея этими своими, явно имеющими далёко ведущую цель, неоднозначными ассоциациями.
– Клеопатра. – Называет очередное имя Кассандра, хитро так, через прищур смотря на Андрея. Отчего у Андрея даже сглотнулось от тревожного ощущения.
– Цезарь. – Даёт осторожно ответ Андрей, пытаясь не дать повод для бурной радости Кассандре. Но куда там, Кассандра в деле порадоваться за него просто неудержима. И она не сдерживается нисколько, распуская свои руки в сторону похлопать его по коленям.
– Людмила. – Называет новое имя Кассандра.
– Руслан. – Даёт ответ Андрей уже более спокойно и привычно.
– Ева. – Уже как за между прочим задаётся именем Кассандра. И Андрей, успокоенный всем этим процессом игры в ассоциации, потеряв однозначно бдительность, на этом и ловится Кассандрой, однозначно применившей против него методику работы с полиграфом. Где после множества ничего незначащих вопросов задаётся тот самый, ключевой вопрос, который всё за тебя и решает. И этим вопросом был вопрос ассоциативного имени для Евы.
– Адам. – Ничего не подозревая из задуманного против него Евой и Кассандрой, как само собой разумеющееся говорит Андрей. И тут же, бл*ь, спохватывается, видя, как в лице преобразилась в сторону: вот оно наконец(!) Кассандра.
– Так вот почему я не стал представляться настоящим именем. – Сделал на свой счёт открытие Адам, смотря на оброненную карту Евой, а через неё на саму Еву, с такой хитроумностью во взгляде смотревшую на него во время своего представления. – Она определённо знала, как меня зовут. И при этом именно Адамом. Но откуда? И зачем я ей нужен? – вопросил себя Адам, сердечной теплотой и одновременно холодком чувствуя, что это его с Евой знакомство на этом не закончится, и оно принесёт ему много сердечных волнений. А вот нужно ли ему всё это, и не лучше ли всё это оставить, то Адам сам знает, что он не сможет остановится на полпути к знанию, пока всё для себя не выяснит.
– Ну и актриса. – Усмехнулся Адам, сперва подняв, а уж затем принявшись рассматривать якобы случайно оброненную Евой именную карточку, регламентирующую посещение одного закрытого клуба людей красивого мировоззрения тем лицом, чьё имя золотыми литерными буквами было отбито на его лицевой части. А если не так пафосно и эпично, то это была клубная карта для посещения театрального салона красоты. Где вот такая его характеристика, правда только отчасти, и повлияла на направление мысли Адама, назвавшей Еву актрисой. И не просто актрисой, а вот так замысловато: Ну и актриса!
– Впрочем, все они актрисы. – Адам подсознательно определил направление поиска Евы. – А вот тебя я теперь не просто знаю, где искать, а ты от меня никуда точно не денешься. – А вот это было заявлено Адамом несколько самонадеянно и не до конца обдуманно. Ведь если сама Ева стояла за этой якобы утерей ею клубной карты, то кто ещё знает, кто из них двух попался сейчас, а затем попадётся в расставленную Евой ловушку.
А тут, стоило Адаму только быть более повнимательней к карте, то начинаются первые сюрпризы. – Вот значит, как она там себя представляет. Афродита. – Читает и одновременно в предел самозабвенно усмехается Адам, совершенно, наверное, забыв об одном жизнеутверждающем правиле: Смеётся тот, кто смеётся последним.
И прежде чем делать вот такие смеющиеся до самых колик выводы, было бы разумно разобраться в том, что стало побудительной причиной для Евы что б под этим именем значиться в списке клиентов этого, определённо не самого обычного салона. И здесь быть может действовал тот же принцип что и во всемирной сети, где ты подбираешь для себя ник не всегда исходя из своих предпочтений, а из того, что есть из свободных. И уж тем более никто не выходит в виртуальную реальность и плоскость общения под своим настоящим именем.
Ну а что уж говорить о таких представительных местах, где балом правит сознание лицедейства, где порой и сами носители на своих лицах масок всех спектров чувств и интеллектуального хитросплетения, начиная от фарса комедий и заканчивая трагедией, где чаще всего всё это перемешивается и не найти концов начала, не знают своё настоящее я, сегодня представляясь и называясь одним именем, – будем знакомы, я коллежский советник, Прихвостнев, – завтра другим, – давайте без этих ознакомительных церемоний, моё имя слишком известно и не предполагает такого рода ручканий, – а послезавтра ты уже так хватил, ухватив бога за бороду, что тебя пинком под зад, лицом в мостовую, где самое место для твоего, Христофор Венедиктович, оборзевшего в предел рыла.
Так что вполне резонно, что та же Ева, числясь в рядах Мельпомены ещё не заявившей в полную силу о своём имени актрисой, чтобы не сглазить и не дать никому из своих коллег по театру, среди которых обязательно найдутся такие люди, кто жить не может без закулисных интриг, да и когда в этом узком кругу идёт такая жесточайшая конкуренция за своё место хотя бы в третьем ряду, вторым слева от края, то тут хочешь того или нет, а постараешься себя обезопасить от не нужных тебе совершенно на первых порах своего становления в актёрской профессии разговоров за своей спиной о том, какой ты себя видишь выдающейся актрисой сегодняшнего времени, и тебе только дай развернуться – а ходу твоим талантам не дают, сами все знаете кто, давно уже заслуженные примы театра, кто если честно, уже устарел для таких молодых ролей – то ты всех этих гениальных только через протекцию и постель актрис за пояс заткнёшь.
А никому знаете ли не нравится указание на те основания их гениальности, без которых бы они не стали столь известны и гениальны. Так что Ева пока что будет помалкивать, а говорить лишь тогда, когда её об этом попросит режиссёр и обязательно всё строго по тексту. Ну а называться она будет пока вот так от своего настоящего имени отстранённо, чтобы если что дать второй шанс своему имени. И это только прихожая внутренней кухни такого конгломерата культурной интеллектуальности и представления, а иногда и создания новой действительности на одной сценической площадке. А вот что там творится дальше, то чтобы туда попасть, то тут одного абонемента на весь сезон будет крайне мало.
Впрочем, такая категорическая инкогнито действительность необходимо также для того, чтобы между таким сплочённым
