с кистью и мастерком в руках. Она рисовала себе отдых где-нибудь в Астрахани под жарким палящим солнцем, среди овощей и фруктов. Однако их новая подруга с длинной черной косой и веселыми искорками в глазах все же была права: море есть море. Они с сестрой еще не разу там не были. Хотя их городок и находился на Байкале, «Жемчужине Земли», как писалось об их чистом прозрачном озере во всех книгах, газетах и журналах, да что здесь хорошего: полгода снег, лето приходит лишь на два месяца, а остальное время: дождь и слякоть.
Байкал, конечно сказочное место, тут спорить не о чем. Зимой, когда он скован льдом, до того прозрачный, что видно, как плавают рыбы под полуметровой его толщиной. А скалистые берега одеты в пушистые, белоснежные шубы. И сосны стоят, словно невесты, застенчиво кутаясь в легкие серебристые шали, лишь кокетливо выставляя напоказ свои мохнатые лапки в пушистых снежных варежках. И все сверкает и искрится под скупыми лучами зимнего солнца, под невыносимо ярким чистым синим небом, так что глазам больно смотреть на эту красоту. И летом, когда байкальские холмы становятся сиренево-красными от цвета багульника и иван-чая, а лазурные прозрачные байкальские волны ласкают песчаные берега уютных маленьких бухточек, еле слышно шелестя, то отступающей, то вновь набегающей пеной. Алине нравилось любоваться девственной красотой этих мест, кое-где едва тронутой цивилизацией. В детстве, родители каждое лето возили ее с сестрой отдыхать на Байкал. Но Алине все это было давно знакомо. Ей хотелось чего-то нового, необычного. Она с детства любила путешествия, приключения, пусть даже не наяву, а по книжным страницам. Она с упоением зачитывалась какой-нибудь фантастикой или любовным романом, воображая себя в роли главной героини, летящей на огнедышащем драконе сквозь время и пространство, или же кружащей в вихре вальса с очаровательным принцем, который потом увозит ее на прекрасном паруснике за тридевять земель.
– А что тут думать, поехали! – Подтолкнула сестру Наталья, мы же с тобой еще никогда одни не ездили, а тут - на море!
– Ну, что, до завтра? – Вопросительно взглянула на них Татьяна.
– До завтра! – Улыбнувшись ей, ответила Алина. Ей понравилась та простота, с которой Таня обратилась к ним. Она не стала, в качестве знакомства, находить сходства и различия между двумя близнецами, как это делали другие, что сразу же внутренне отталкивало Алину, а просто подошла и спросила.
Дома девочки поговорили с родителями, те тоже согласились, что на море съездить надо, тем более что проезд оплачивается организацией приглашающей стройотряд, так как самим накопить на поездку на море вряд ли удастся. Они сходили на собрание, на котором их очень тепло приняли. Это оказался женский стройотряд «Эрмита». Где-то далеко-далеко на небосклоне есть одиноко блуждающая звезда, которая так и называется «Эрмита», и знаменита она тем, что никогда не стоит на одном месте. Вот как раз именем этой звезды и был назван единственный на математическом факультете женский строительный отряд, который тем далеким летом ехал во Владивосток штукатурить строящуюся там больницу. Старичками, как обычно называли, побывавших, хотя бы раз в стройотряде бойцов, были студентки старших курсов. Рослые, веселые и обаятельные девушки, они сразу же заслужили у вновь прибывших большую симпатию. И, не долго думая, те записались к ним в отряд. Где и подружились четыре студентки из одной группы математического факультета.
В то свое первое стройотрядовское лето девочки работали, не напрягались, часов с десяти утра и до четырех вечера, а потом шли на море, купались, загорали, гуляли по городу и устраивали сами себе веселые праздники. Забавно и необычно было ходить толпой в раскрашенных, на все лады, строевках, увешанных разноцветными значками, которые весело позвякивали при ходьбе и ярко сверкали на солнце. Да и работа казалась не утомительной. Где еще как не на стройке можно, вспомнив детство, размалевывать стены, рисуя на них смешные рожицы, или, заливаясь смехом, кидаться друг в друга раствором, не ожидая осуждения и косых взглядов со стороны.
После поездки девушки несколько раз собирались всем отрядом, чтобы отметить очередной факультетский праздник или чье-нибудь день рождения. Вспоминали лето, Владивосток, рассматривали фотографии, пели под гитару разученные летом стройотрядовские песни...
* * *
«А что же было потом?»: Алина тихо сидела у смолкшего телефона, с трудом вспоминая события тех дней. Она долго и очень старательно пыталась забыть, стереть, навсегда вычеркнуть из памяти все, что хоть как-то касалось его, что некоторые моменты действительно забылись и ушли в небытие.
«Да, кажется, это было так...»
* * *
Как-то Галя, командир «Эрмиты», поймав Алину в перерыве между лекциями спросила:
– Аля, слушай, меня в комитете терзают, как быть с отрядом? Ведь у меня диплом. Я, все, пас! Вы хотите летом куда-нибудь ехать, выбирайте командира, да и комиссара заодно. У Мули тоже диплом.
У комиссара, конечно же, было другое имя, но девчонки называли ее ласково Мулей. Высокая, стройная блондинка с большими голубыми глазами и мягкими чертами лица, она была душой отряда, прекрасно играла на гитаре и пела, и при каждом удобном случае придумывала разные приколы, чтобы позабавить девчат.
И вот сейчас, Галя и Муля оканчивают университет и уходят, и с ними еще четверо бойцов из их отряда. А это значит: отряд вынужден был либо распасться, либо поменять свой основной состав.
– И что теперь делать?
– Слушай, будь ты командиром.
– Я? Да ты что, я командовать не умею. – Улыбнулась Алина.
– У тебя должно получиться. Ты упорная, у тебя есть характер. Поговоришь с девчонками. Съездишь на сборы, познакомишься с командирами других отрядов, узнаешь, что к чему. Я тебе помогу, если что.
В тот же день, собравшись у Тани дома, подружки решили, что съездить в стройотряд все же надо, не сидеть же целое лето в душном каменном городе. Им хотелось путешествовать, увидать другие края, города. Жалко было терять такую возможность. Да и при том «Эрмита» был единственный женский стройотряд на их факультете. Вот и решили они, что «Эрмита» должна существовать.
И все же, что ни говори, это была просто игра, веселая, увлекательная, несколько своеобразная, чем и привлекала к себе внимание четверых подруг. Алину выбрали командиром, Таню – комиссаром, Свету – завхозом, а Наташка наотрез оказалась быть кем-либо, так как это, по ее мнению очень хлопотно, она будет обычным бойцом, должен же быть в их четверке хоть один обычный боец.
– Аля, а ты справишься? – Спросила мать, когда Алина поделилась с ней своими планами на предстоящее лето. – Ведь это же ответственность, какая! А если с кем-нибудь из вас, что случиться? Тебе придется отвечать.
– Я знаю, мама. Я попробую. – Улыбнувшись, ответила ей Алина...
* * *
Сборы командиров и комиссаров строительных отрядов проводились в конце февраля, ближе к марту после зимней сессии, и занимали чуть больше недели. Они проходили в загородном, опустевшем на зиму, пионерском лагере «Голубые ели». Это название лагерь получил от названия окружавших его кольцом высоких елей нежно-пепельного цвета, которые в Сибири называются «голубыми». Морозы тогда еще стояли, по-зимнему, крепкими. Сугробы, словно огромные зимние шапки, пряча под собой уснувшие до весны молодые побеги, молчаливо возвышались вокруг. И голубые ели, чуть поблескивая морозным инеем, окутывавшим каждую их иголочку, словно заколдованные, стройные красавицы, замерли среди торжественного серебристо-белого великолепия матушки зимы.
Алина с Таней, приехав на сборы, быстро познакомились с парнями и девчонками других отрядов из разных учебных заведений. И так же с новым руководящим составом строительного отряда «Эвольвенты».
Это были веселые, очень милые ребята. Эдик - капитан отряда, высокий круглолицый блондин с привлекательной улыбкой и сильно вьющейся мелкими колечками охапкой светлых, льняных волос. Очень артистичный, живой, он легко находил общий язык со всеми, кто с ним сталкивался. Все были от него в восторге, и удивительно быстро становились с ним лучшими друзьями.
Комиссар, как же его звали, кажется, Володя, чуть пониже Эдика, тоже светловолосый, с ярко голубыми глазами и правильным греческим профилем. Очень обаятельный, с несколько отрешенным мягким взглядом проповедника, казалось, он в любой момент готов был выслушать и отпустить грехи любому, кто бы ни попался на его пути и кинуться на встречу каждому, кто бы ни попросил его о помощи.
Оба они, и Эдик, и Володя хорошо играли на гитаре, были прекрасными собеседниками, знали кучу шутливых и забавных анекдотов. С ними было легко и весело.
«Эрмита», «Эвольвента» и еще несколько человек из других отрядов образовали веселую дружную компанию. Они вместе ходили на учебу по организации стройотрядовской жизни, на организовывавшиеся там дискотеки, и частенько собравшись вместе, играли на гитаре и рассказывали увлекательные истории. Все было необычно и забавно. Казалось, будто толпа взрослых людей договорилась собраться вместе и поиграть в давно забытые детские игры.
Как-то сидя в комнате отдыха за игрой в карты, Володя встал и подошел к Алине, которая усевшись с гитарой на мягком диване, медленно перебирала пальцами струны, пытаясь подобрать аккорды к какой-то новой песенке.
– Аля, сыграй что-нибудь. – Робко попросил он ей.
– А что сыграть, – спросила она.
– Сыграй про цветочки, это у тебя лучше всего получается, – услышав разговор, откликнулась сидевшая за столом Татьяна, раздавая колоду карт.
Алина начала играть на гитаре во Владивостоке. Сидя на кухне, она изводила девчонок жуткими, по двадцать раз монотонно повторяющимися, аккордами, которые постепенно со временем начинали сливаться в песни.
– Ну, давай. – Пожала плечами Алина и, расположившись поудобней, начала играть.
А Володя, тихонько сев рядом с ней на пол, и все то время пока она играла, смотрел на нее, переводя взгляд то на ее губы, то на глаза. Алина, немного смущаясь столь пристальному вниманию, допела песню.
– Ты хорошо поешь, – сказал Володя, когда Алина закончила играть.
– Да, не так уж и хорошо, – смущенно пожав плечами, сказала она, изо всех сил стараясь найти выход из сложившейся ситуации.
А Володя все сидел и смотрел на нее. Алина ни как не могла понять, почему же он именно на нее обратил внимание. Вот если бы она была вместе с сестрой, тогда понятно. Но ведь она одна. Что же происходит? Что в ней не так? Она ведь простая девчонка, как все. Татьяна, вон, куда интересней: веселая, симпатичная. А она? И это бесконечное «что», «почему», «зачем» вихрем пронеслись у нее в голове. Не находя ответа ни на один из них, она тихонько улыбнулась сидевшему рядом с ним симпатичному парню с греческим профилем, дико желая лишь одного, чтобы он отвел наконец от нее свои, источавшие нежность, голубые глаза. Девушку спасло то, что пришло время идти на дискотеку. Алина быстро встала и аккуратно положила гитару на диван.
– Потанцуем вместе? – тоже вставая, спросил Володя.
– Потанцуем, – ответила она.
На дискотеке, опередив своего подчиненного, Алину на танец пригласил Эдик. И тоже, как и Володя, почему-то не
