больше ничего не добился.
Халиа и Эспи Матини возвращались из магазина домой. Они уже подходили к подъезду своего дома, когда обратили внимание на группу эластов, толпящихся у соседнего здания. Халиа посмотрела вверх и увидала мальчишек, перепрыгивающих с одного здания на другое. Материнское сердце почувствовало неладное: «Давай, Эспи, посмотрим, что происходит. Только бы Грегори туда не полез. Не хватало повторных переломов». Они подошли поближе. Их сын один остался на более высоком здании. Остальные одиннадцать ребят и одна девчонка свой прыжок уже совершили.
Из толпы слышались различные реплики. Если дети и молодежь призывала Грегори совершить свой очередной прыжок, то взрослые настаивали на его возвращении по лестнице на почву.
— Мало тебе поломанных конечностей! — галдела старая бабка.
— Давай, Грегори, не мнись, прыгай! — противоречил ей подросток в синей кепке.
— Некому тебе ремня всыпать! — кричал подвыпивший эласт по возрасту средних оборотов звезды.
— Это не ему, а его родителям надо всыпать по полной программе, — отметила чопорная дама.
— А кто ж его отец и мать? Пьяницы, наверное, раз за сыном не следят? — спросила древняя бабушка, опирающаяся на клюку.
— Да не, интеллигенты в костюмах, — заметил все тот же розовощекий подвыпивший эласт.
— Так твой сын тоже там, на крыше, прыгает, вон стоит с краю, — ответила полная женщина.
— Грег, мы с тобой! — крикнула девчонка-подросток.
Халиа и Эспи стояли чуть позади бурлящей толпы и все слышали. Халиа слегка покраснела от смущения. Грегори на крыше, наоборот, был бледен, горели только глаза и смотрели вперед.
Он никак не мог решиться на прыжок. Тогда Эспи вышел вперед, поднял переднюю конечность и громко произнес: «Грегори, вперед!» На что полная женщина отреагировала: «О, а говорят, у вас седьмой уровень. К чему сына толкаете!» Грегори услышал отца в толпе, в ответ вздернул вверх свою переднюю конечность и начал перебирать нижними. Во время разбега Грегори ни о чем не думал, ему даже не было страшно. Шаг, два, три, край крыши, отталкивание, полет. Внизу все замерли и стихли. Для всех, в том числе и для себя, он летел очень медленно. Мгновения тянулись, как кисель, или вообще остановились, и вот касание крыши соседнего здания. Он приземлился с большим запасом. Внизу кто-то ойкнул, а затем возобновилась суматоха и крики. Грегори приземлился на нижние конечности, но не устоял, упал. Затем бодро поднялся, все в норме. Молодежь ему зааплодировала, пожилые люди негодовали. Эспи и Халиа, облегченно вздохнув, пошли домой. Больше с этого здания Грегори не прыгал.
V
Они двигались на юго-запад, как условились ранее. Ни грибов, ни ягод, ни тем более воды по пути пока не повстречалось.
Более того, впереди по ходу движения на протяжении десятков километров возвышалась лысая горная гряда. Высоты в ней было километра два от уровня местности. На вершине не росли ни деревья, ни кусты, только песок или твердый грунт, издалека не различимо.
— Придется перебираться, не обойти, — заметил Саша.
— Точно. Как только, двигаясь вчера, нам удалось ее проскочить? — ответил Андрей.
— Может, параллельно ей шли?
— Сушняк такой давит, что, боюсь, сдохну на перевале, — сказал Андрей.
— Я тебе там памятник поставлю. Будет виден со всех сторон.
Станут туристов туда со временем водить. Знаменитым будешь, посмертно, — пошутил Саша.
— Хрен тебе! Я лучше мох зеленый есть стану, он влагу содержит, не помру от жажды.
— Жаль только, соли нет у нас. Мох пресный не очень, а вот с солью как салатик пойдет.
— Я могу ради друга на твою порцию мха пописать. Думаю, у меня там сейчас такая концентрация соли, что целыми кристаллами выскакивать будет, — парировал Андрей.
— Давай, деятель, вали на сопку, идем.
— Далековато до подножья топать. Эх, сейчас бы на машине подъехать, а дальше в гору на своих двоих, — помечтал Андрей.
— На какой такой машине ты по тайге поедешь, на бульдозере, что ли? Или, может, на своей «красной молнии»? — спросил Саша.
— Челентано, кто один раз проехал на «тойоте супра», в другой автомобиль садиться не захочет. После тюнинга кузова, установки турбины, прямоточины, новых валов ГРМ у нее под капотом теперь триста «лошадей». А если заменить интеркулер и поставить дополнительный бензонасос, то до четырехсот мощность поднять можно. Только бабки придется вложить приличные. Так что моя машина — это мечта водителя.
— Ой, Шумахер, хвастун ты и трепло. Я тоже водитель, но у меня нет такой мечты — ездить на «супре». Какой в ней прок?
Во-первых, она двухдверная. Во-вторых, на ней только в Европе по их дорогам погонять по-настоящему можно. В-третьих, у нее салон маленький. На заднем сидении даже сексом не займешься.
Правда, такие подруги по сорок килограмм веса, что тебе нравятся, могут с трудом туда все же поместиться.
— А тебе нужны коровы c выменем?
— Не обязательно, только твои кобылы больше на анорексичек смахивают. Если в твоей тачке на такую залезешь, то подруга переломается. Потом обвинят тебя в преднамеренном убийстве.
В-четвертых, к редкой машине устанешь запчасти искать. За такие деньги можно приличный автомобиль взять.
— Понимаю, к чему ты клонишь. Твой «пассат» с четырьмя дверями, дешевых запчастей полный рынок, особенно бэушных.
Салон просторный и удобный, хоть ты его пылесосишь раз в год.
Жаль только, что седан. А был бы кузов универсал, так при сложенных задних сидениях сзади можно было бы и с двумя девками ночевать, даже такой комплекции, как тебе нравятся. Плюс еще два мешка картошки под головы вместо подушки положить.
А за такую сумму, что обошлась мне эта подержанная «тойота», ты б классную «аудюху» себе отцепил. И растворилась бы твоя машина среди массы таких же безликих автомобилей, — закончил Андрей.
— А мне не нужны эти понты. В них нет никакого практического смысла. Как я не вижу необходимости покупать вот такие заранее порванные штаны и башлять за них по сто баксов, — указал Саша на джинсы Андрея. — Это вывихнутая мода, когда в новых джинсах три дырки и видны голые ноги. Зачем идти в ресторан, покупать жареных жаб, выкидывать на ветер такие деньжищи, что можно три порции отбивных взять или хорошую вырезку в соусе? Это все немотивированная растрата денег. Так поступают ради показухи только метросексуалы.
— Кто? — возмутился Андрей. — Да ты хоть знаешь, кто такие метросексуалы?
— Да те же гомосеки, только не сношаются меж собой!
— Челентано, ты тупое, примитивное создание. Ты живешь среди толпы людей и ничем не хочешь среди них выделиться и показать свою индивидуальность. А метросексуалы, к твоему сведенью, имеют прикид не с наших, пусть и дорогих магазинов, а с бутиков ведущих мировых дизайнеров. Знаток!
Дальше до подножья гряды они шли молча. Когда стали подниматься вверх, Саша посмотрел на друга, толкнул его локтем и произнес:
— Ладно, кончай дуться. Нормальная у тебя тачка. Помнишь, как мы с тобой на ней по кольцевой от гаевых уходили?
— Помню, — буркнул Андрей. — Да что там уходили. Валили двести километров в час, а тут они с радаром. Мы как шли, так и пошли по трассе, не останавливаясь. Пока они в машину сели и начали догонять, мы уже километр проехали. Было темновато, смеркалось, номер они вряд ли заметили. А пока они свою «девятку» раскочегарили, мы из виду скрылись и в город в первую улицу свернули. Передавай по рации на задержание, не передавай — фиг сыщешь.
— Нужен ты им, гоняться за тобой. Пока ловить будут тебя, за это время десять других водил оштрафовать можно.
— Правда, через пару месяцев меня гаишная машина в городе тормознула. Старлей предъяву делал, что не остановился я тогда.
Но я дурака включил, сказал, что ничего не знаю такого, со мной этого не происходило. В общем, припугнули, но отпустили. Номер записали. Сказали, в списки какие-то внесут. После этого я с такой скоростухой больше не ездил.
За разговорами друзья взобрались на вершину, огляделись по сторонам, и оба уставились в одну точку.
— Елки-иголки, — только и смог произнести Андрей.
— Если это не мираж, то держи краба, сегодня пока не помрем, — добавил Саша, подняв правую руку вверх. В ответ Андрей хлопнул ладонь о ладонь. Далеко впереди виднелась водная гладь.
— Наверное, озеро, — заметил Андрей.
— Даже если это вонючее болото, то перспектива помыться и попить воды гораздо более заманчива, чем ждать, когда пойдет дождь, намочит твои потные носки, и ты сможешь выжать из них вожделенную влагу себе в рот, — обрадовался Саша. — Пойдем, до него часа два еще шагать.
Пили они долго. Очень долго. Зашли в одежде в воду, стали на колени и хлебали, как лошади на водопое. Затем вышли из водоема, сняли с себя одежду, стали мыться и при этом опять пить. Искупавшись, вышли на берег и почувствовали голод. Андрей сказал:
— Пойдем, я тут недалеко чернику заметил.
— Пошли, мы ж не ихтиандры, рыбу не словим, а другой еды нет, — ответил Саша. Когда желудки черникой были наполнены, вернулись на берег. Водоем являлся озером. Вода в нем чистая, вкусная. Еще бы, после более чем суток без потребления жидкости. Дно в озере было не песочное и не илистое, а торфяное, из-за чего вода имела красноватый оттенок. Вдоль берега местами рос камыш. На ветру он шатался и создавал ощущение, будто кто-то шепчется в этом лишенном людского присутствия краю. Посидели, передохнули, достали из карманов все вещи, сложили в кучу на земле. Понесли к воде стирать одежду. На полпути Саша бросил одежду на песок, вернулся, поднял свой телефон, понажимал кнопки и положил назад.
— Нет станции? — спросил Андрей.
— Угу, — не раскрывая рта, ответил Саша.
Начали полоскать одежду. Саша молча стоял по колено в воде и о чем-то думал.
— Чего загрустил, дом вспомнил после того, как поел да попил? — спросил Андрей.
— Напиться-то напился, а разве ягодами сыт будешь? — сказал Саша.
— Ничего, сейчас простирнем нашу амуницию, после такого трехдневного потняка вся рыба в округе животами вверх всплывет. Как думаешь, Челентано, есть ее можно будет, не потравимся сами, а?
— Насчет рыбы не знаю, — серьезно отозвался Саша, — а вот после промывки одежды разводи костер да поищи грибов. Если найдешь, зажарь на костре. Только поганок не насобирай, а то «скорой помощи» здесь нет, желудок не промоют. И это, далеко не отходи, не хватало еще заблудиться в тайге. Хотя мы и так плутаем, но хоть вместе.
— А ты что, пищу, как удав, переваривать в это время будешь?
— Не, я обойду озеро вокруг, оно в диаметре небольшое, часа за полтора справлюсь. Может, из него речка какая вытекает или втекает, или туристы, рыбаки, охотники следы свои оставили.
Если завтра идти на юго-запад, то озеро останется в стороне. Надеюсь найти зацепку какую. Сегодня давай заночуем возле воды, неизвестно, когда опять с водой встретимся, — сказал Саша.
— Ты хоть одежду у костра просуши.
— На мне высохнет. Так даже приятно, вспоминая, как от безводия мучились.
— Не простудись, а то и так мы носами от насморка шмурыгаем.
— Постараюсь.
По возвращении Саша увидел горящий недалеко от воды костерок, а возле него три кучи. Одна большая, состоящая из еловых лапок, предназначенная для спального места, другая из бревен и толстых веток — для костра,
